Мэри Патни - Розы любви
Женщина, играющая на бильярде, представляет собою пленительное зрелище: стройные лодыжки, соблазнительно округлый зад. манящая грудь, выглядывающая из глубокого декольте. Пока Никлас любовался этим видом, его партнерша не теряла времени даром: точным ударом она загнала в лузы все шесть шаров и выиграла партию, так и не дав ему возможности ударить.
— Теперь я вижу — вы действительно много упражнялись, — рассмеявшись, сказал Никлас.
Стянув начищенный сапог, он поставил его возле стены, затем приготовил шары для следующей партии. Послав в лузы пять своих красных шаров, он потерпел неудачу с шестым — тот ударился о вмятину в борте и покатился мимо.
Теперь опять была очередь Клер, и она благополучно уложила в лузы все шесть шаров. Сняв второй сапог и поставив его рядом с первым, Никлас сказал:
— Дайте мне взглянуть на ваш кий.
Она протянула ему кий, и он посмотрел на его кончик.
— Эта шишечка сделана из кожи? Когда она кивнула, он спросил:
— Можно, я попробую его пару раз? Получив разрешение, Никлас сделал два удара, и результаты ошеломили его. Возвращая ей кий, Никлас сказал:
— Клариссима, мне кажется, вы только что произвели революцию в бильярде. Я еще никогда не держал в руках более удобного кия.
— Я и сама была поражена его возможностями. — Она закусила нижнюю губу. — Вот что: поскольку мой кий лучше вашего, несправедливо, чтобы вы давали мне фору. Вы при каждом ударе должны делать карамболь, а я нет. Повторяю: это несправедливо. Мы должны играть на равных. — Она шаловливо улыбнулась. — Я не хочу пользоваться слабостью, которую вы сами придумали.
— Вы можете пользоваться моей слабостью в любое время, — медленно проговорил он, плотоядно глядя на нее.
Никлас ожидал, что в ответ на его двусмысленную реплику Клер бросит на него испепеляющий взгляд, но вместо этого, кокетливо взмахнув длинными темными ресницами, она сказала:
— Возможно, я сделаю это позже. Но сейчас давайте поиграем на бильярде. Я тоже буду делать карамболи.
— Тогда мы будем играть более или менее на равных. Когда Клер начала следующую партию, Никлас прислонился к столу и попытался осмыслить те изменения, которые в ней неожиданно произошли этим вечером. Как ни хотелось ему поверить, что она решила наконец прекратись сопротивление и насладиться неизбежной капитуляцией, он не мог убедить себя в этом. Маленькая хитрая ведьма, возможно, просто хочет поставить его на место, победив в игре на бильярде. И с ее усовершенствованным кием и обретенным с помощью упражнений умением она вполне могла бы достичь этой цели, если бы врожденное чувство справедливости не заставило ее играть с карамболями, как играл он.
Он не мог оторвать от нее глаз — столько утонченного изысканного эротизма было в ее движениях. Когда Клер загнала в лузу второй шар, Никлас вдруг осознал, что сегодня она выглядит как дорогая куртизанка, как женщина, полностью уверенная в своей неотразимости, своей власти над мужчинами. Хотя он был полностью убежден, что параллельно с игрой в бильярд Клер отнюдь не занималась изучением искусства обольщать мужчин, сегодня она, несомненно, демонстрировала свою природную чувственность так явно, как никогда прежде.
Он был насколько погружен в свои мысли, что Клер пришлось повысить голос и повторить:
— Никлас, ваша очередь.
Наконец услышав се, он наклонился над столом и прицелился. Игрок он был отменный, однако дух соперничества был ему чужд, и потому с годами он стал играть без особенного рвения. Но неожиданные успехи Клер заставили его призвать на помощь все свое искусство. Он быстро и умело положил в лузы все шары, и наступил черед Клер что-то снять с себя. Она тут же сбросила одну из своих лайковых туфелек, на миг показав ему обе лодыжки. Затем, поставив ногу в чулке на ковер, сказала:
— М-м, как приятно стоять на этом ковре.
Пальцы ее ноги чувственно подогнулись, зарываясь в богатый, густой ворс.
Никласу захотелось самому лечь па пол, чтобы она могла пройтись по нему, так же подгибая пальцы… Он снова разложил шары и мысленно дал себе слово играть так хорошо, как только сможет, чтобы увидеть как можно больше из того, что скрыто под ее одеждой.
Разговор между ними мало-помалу сошел на нет, а напряжение все росло — они отдавали игре все внимание, как завзятые бильярдисты, которые зарабатывают на жизнь, обыгрывая простаков. Поскольку по умению они были теперь более или менее равны, исход большинства партий определялся неровностями на поверхности бильярдного стола и неудачными отскоками шаров от бортов.
Вскоре в придачу к сапогам Никлас снял еще и галстук, потом Клер скинула с ноги вторую туфельку. Потерпев поражение и в следующей партии, она села на стул и приподняла юбку до самого колена.
Никлас, словно загипнотизированный, смотрел, как она вытягивает свою стройную левую ногу и аккуратно снижает чулок. Осторожно скатывая его, она сняла светлый шелк сначала с икры, потом с лодыжки, с пальцев и при этом деланно-застенчиво пояснила:
— Подвязка без чулка не спадет, а вот чулок без подвязки не удержался бы, поэтому я решила, что вначале следует снять не подвязку, а чулок.
— Вполне логично, — проговорил Никлас, чувствуя, что у пего внезапно пересохло во рту. Хотя она тотчас же опять скромно прикрыла лодыжки, он промахнулся по следующему шару. Клер же, лукаво улыбаясь, шестью точными ударами загнала в лузы все свои шары.
Сняв серый бархатный жилет, Никлас встал на колени у камина и разжег в нем огонь, поскольку ночь была прохладная, а они оба быстро избавлялись от одежды. Он улыбнулся, подкладывая в камин уголь; ему пришла в голову мысль, что одно преимущество перед нею у него все-таки есть: если он останется голым, это смутит его куда меньше, чем Клер.
Свой правый чулок она сняла так же картинно, как и левый. Никлас опять любовался этим зрелищем, но умудрился не утратить ясность мыслей и начал игру неплохо. Однако, загнав в лузы первые три шара, он споткнулся на четвертом — отскок от борта вышел не таким, как он хотел, и Клер получила шанс выиграть партию.
Никлас снял первый чулок, а спустя несколько минут ему пришлось расстаться и со вторым. Клер была права — стоять босиком па пушистом ковре оказалось очень приятно.
Предвкушение того момента, когда Клер снимет с себя следующую принадлежность своего наряда, помогло ему сконцентрироваться, и новую партию выиграл он. Клер снова подняла юбку — на этот раз достаточно высоко, чтобы он смог увидеть ее подвязку, охватывавшую ногу чуть выше колена. К его восторгу, ленточка оказалась украшена маленькой изящной атласной розой. Клер, нисколько не торопясь, сняла подвязку, и, поставив ногу па пол, задумчиво посмотрела на атласную ленту. Затем она вдруг вскинула взгляд и с шаловливой улыбкой бросила подвязку Никласу.
