Линда Ли - Пурпурные кружева
– Я мечтал о тебе все это время и днем, и ночью, – признался он. Голос его был низким и гортанным.
Одним ловким движением он освободил Лили от тенет ее длинной юбки. За юбкой последовала блуза. Но он все еще не позволял ей повернуться к нему лицом.
– Я мечтал прикоснуться к тебе, – продолжил он шепотом. Его рука опустилась с талии Лили к ее животу, затем скользнула еще ниже. – Я желал почувствовать, что ты тоже хочешь быть со мной.
У Лили перехватило дыхание, когда его рука оказалась между ее бедрами. Движения Моргана были нежными, но требовательными. Она желала его и, стоя перед ним совершенно обнаженной, не могла скрыть этого. Морган застонал от наслаждения, когда его палец осторожно проник в сокровенную глубину и ощутил ее восхитительную влажность.
Тело Лили начало двигаться в такт его движениям. И только теперь он повернул ее к себе. На лице его светилось удовлетворение – он видел страсть в ее глазах.
Когда же она протянула руку, чтобы расстегнуть пуговицы его рубашки, он, казалось, готов был рассмеяться от восторга. Ее пальцы были неумелыми, нетерпение же делало их еще более неловкими.
– Здесь, – усмехнулся Морган, – направив ее руку. Через несколько мгновений его рубашка оказалась на полу рядом с ее вещами.
Он притянул ее к себе. От восхитительного ощущения при соприкосновении их тел Лили едва не задохнулась. Пугающе прекрасная близость этого мужчины сводила ее с ума, и, когда он сбросил брюки, она, к своему удивлению, почувствовала не смущение, а желание прикоснуться к его мускулистому телу.
Однако когда она протянула руку, чтобы дотронуться до его груди, он внезапно отстранился. Краска стыда мгновенно залила лицо Лили.
– Нет! – тут же решительно произнес он. – Ты не должна испытывать смущение или стыд, когда мы вместе. – Тон Моргана смягчился, словно он хотел извиниться за свою невольную резкость. – Я просто хотел посмотреть на тебя, – объяснил он.
И все-таки Лили не так-то легко было избавиться от своей стыдливости. Правда, теперь к ней примешалось и нечто другое – по выражению его глаз Лили внезапно поняла, что имеет над ним удивительную власть, которой он не в силах противостоять. Осознание этого доставило ей несказанное удовольствие. Его желание обладать ею было несомненным, а сила этого желания – столь велика, что ее смущение рядом с ним казалось смешным и неуместным.
– Твоя красота просто ошеломляет меня, – признался Морган, с наслаждением всматриваясь в нее. Его рука, словно увлекаемая взглядом, дюйм за дюймом исследовала прекрасное тело Лили. Через несколько мгновений он улыбнулся.
– Что такое? – удивленно спросила молодая женщина, окинув взглядом свое тело.
– А вот что, – ответил он хрипловатым голосом. А потом опустился на одно колено, продолжая удерживать ее бедра, и склонился вперед, чтобы припасть губами к ее лону.
– Ах, Морган, не надо! – попыталась отстранить его Лили. Ее всегда огорчала довольно заметная красноватая родинка. Мать часто повторяла ей, что когда она вырастет, то должна будет научиться скрывать эту отметину под одеждой. Но с течением времени Лили совершенно забыла об этом, и только теперь ей пришлось вспомнить о родимом пятне.
– Морган!.. – снова взмолилась Лили.
– Ты так красива, – прошептал он, снова поцеловав родинку. – Твоя красота совершенна…
– Ну что ты!
Она сделала попытку высвободиться, но он решительно отвел ее руки.
– Разве ты не знаешь, что такие отметинки существуют именно для того, чтобы возбуждать мужчин?
Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума. Морган громко рассмеялся, но почти мгновенно умолк, когда снова взглянул на божественные изгибы ее фигуры.
– А ведь ты действительно едва не довела меня до безумия за эти две недели! Все это время я мечтал обладать тобой!
Он стал снова покрывать ее тело поцелуями, и она задрожала от охватившего ее желания. Не вспоминая больше о родинке, Лили думала лишь о том, что хочет вновь и вновь ощущать его прикосновения, чувствовать его близость и слиться с ним воедино.
Сила и дерзость собственного желания поразили Лили. Но когда он захватил губами ее сосок, она вскрикнула от наслаждения, а ее пальцы запутались в его густых волосах. Ей показалось, что он ласкает не только ее истосковавшееся по любви тело, но и израненную душу.
– Да, Лили. Позволь мне любить тебя так, как ты того заслуживаешь.
Близость этого мужчины, его слова, соприкосновение тел – все это, слившись воедино в самой глубине ее естества, переполнило сердце Лили восторгом. Любить тебя так, как ты того заслуживаешь.
Морган подхватил ее на руки и понес к кровати. Он устроился сверху, приподнявшись на локтях, чтобы Лили свободно дышала, а сам он мог смотреть ей прямо в глаза.
– Дом в полном порядке, – взволнованно прошептала она, думая не о ремонте Блэкмор-Хауса, а о чем-то куда более значительном.
И Морган понял, что она имела в виду. Глаза его пылали от неудержимой страсти, нетерпения и исступленного желания. Из его груди вырвался крик:
– Я люблю тебя! Помни об этом всегда…
Внезапно он осекся и с таким неприкрытым волнением посмотрел на нее, что она встревожилась:
– Морган, в чем дело?
Он продолжал смотреть на нее еще несколько мгновений и только потом сказал:
– Просто что бы ни случилось, помни об этом. Я люблю тебя так, как никого никогда не любил в своей жизни.
Лили хотела было спросить его о чем-то еще, но он закрыл ей рот поцелуем, не позволив произнести более ни слова.
А потом он любил ее так, как она мечтала. Он заполнил ее собой – медленно и чувственно. Его темные глаза неотступно следили за ней, пока он вел ее к вершине наслаждения. И лишь только тогда, когда она достигла пика, он позволил дать выход своей страсти. Выкрикнув ее имя, спрятал лицо у нее на плече и, стиснув ее бедра, стал с неистовой силой вновь и вновь пронзать Лили своей плотью, пока все его тело не сотрясла волна оргазма.
Потеряв всякое ощущение времени, они долгие минуты, а может быть, и часы оставались рядом, их сердца, постепенно замедляя ритм, продолжали биться в унисон. Морган прижал к себе Лили. Что принесет им грядущий день? Выиграет она или проиграет? Этого он не знал. Единственное, в чем он был полностью уверен, лежа рядом с ней на кровати, где они только что предавались любви, так это в том, что никогда не позволит ей покинуть его.
Но прежде он должен рассказать о себе всю правду.
Глава 21
И вот наконец долгожданный день наступил. В семь часов вечера Блэкмор-Хаус должен был посетить достопочтенный судья Хейворд Хартуэл. До назначенного времени оставалось менее часа.
