Александра Торн - Бесстрашная
– Кто же всем этим руководит? – спросил Улисс, указывая на ранчо де Варгасов.
– Мисс Райна. Я слышал, что она первоклассный командир.
– А как работники относятся к тому, что ими командует женщина?
– Жалоб я не слышал. Половина влюблена в нее, а остальные относятся к ней, как к дочери.
– Она с кем-нибудь видится?
– Я не понимаю, Улисс, сэр, что вы имеете в виду.
– За ней кто-нибудь ухаживает? Люк фыркнул:
– Она ни одному мужчине не разрешает к ней приблизиться.
«Слава Богу», – подумал Улисс.
Люк остановил повозку. Улисс спрыгнул на землю.
– Я ненадолго, – сказал он, гадая, пустят ли его в дом.
– Если вы имеете в виду меня, то не спешите, – подмигнул ему Люк, уселся поудобнее и надвинул широкополую шляпу на глаза. – У меня нечасто бывает возможность посидеть и подумать о том, что значит быть женатым человеком.
На стук Улисса вышла Велвет. Мрачное черное платье старило ее.
– Я тебя не ожидала, – сказала она ледяным тоном. Рядом с ней стоял Юсфул, своим ворчанием подчеркивая прохладное приветствие хозяйки.
– Могу я войти? – спросил Улисс, делая расчет на врожденное гостеприимство Велвет.
Сначала ему казалось, что он прочел в ее взгляде отказ. Она оглядела его с головы до ног, будто сравнивала с кем-то невидимым.
Потом, тряхнув головой, сказала:
– Думаю, это не повредит. Я только что сварила свежий кофе, и мне не хочется пить его в одиночестве.
Велвет отступила, давая ему войти, потом повела на кухню. Юсфул следовал за ним по пятам настолько близко, что Улисс чувствовал горячее дыхание пса на своих лодыжках.
– Райна дома?
– Сегодня она объезжает ранчо и проверяет изгороди. Для тебя это большая удача. Она бы тебя нипочем не впустила.
Вместо того чтобы достать фарфоровые чашки, которые Велвет держала для гостей, она налила кофе в две щербатые чашки. Если Велвет собиралась сделать какой-то намек, довести что-то до его сознания, то ей это удалось. Он был в ее доме из милости. Один неверный шаг, и она выволочет его на улицу за ухо.
– Сахар или сливки?
– Я пью черный, – ответил Улисс, стараясь говорить спокойно, хотя его худшие опасения начали подтверждаться.
Велвет протянула ему одну из кружек, выдвинула стул и села.
Улисс тоже взял стул и сел напротив нее. Юсфул лег у ног Улисса, не спуская с него глаз.
– Ты не умеешь обращаться с животными, – заметила Велвет с кислой улыбкой. – Некоторые считают, что они лучшие знатоки человеческой души, чем мы, люди.
– Возможно.
Выражение лица Велвет смягчилось.
– Я хочу поблагодарить тебя за цветы, которые ты прислал на похороны. Рио всегда любил сирень.
– Я был очень опечален, когда услышал о том, что произошло. Рио был замечательным человеком.
В первый раз Велвет посмотрела ему прямо в глаза:
– Ты это понял только теперь?
Улисс не дрогнув встретил ее суровый взгляд:
– Я многое понял, Велвет. Я столько раз вел себя как настоящий дурак, что не знаю, с чего начать.
Она прищурила глаза:
– Можешь начать, с чего хочешь.
Улисс не осуждал Велвет за то, что она жаждала его крови. У нее не было особых причин проявлять к нему снисходительность.
– Я был тупым и самодовольным болваном, особенно в том, что касалось вашей семьи. Я позволил своим сомнениям и страхам править своей жизнью. Сожалею, что не пришел в себя раньше, чтобы извиниться перед Рио.
Улисс испугался самого себя, потому что смотрел на Велвет сквозь пелену слез.
Она вытащила из кармана платок и протянула ему:
– Я воображала, что твои слова не смогут меня удивить. Но я ошибалась и теперь не знаю, что сказать.
– Вы и не должны ничего говорить. Вы и Рио – два самых прекрасных человека, которых я встречал в жизни. И у вас замечательная дочь. – Его голос сорвался.
– О чем ты, Улисс? Чего ради ты пришел?
Внезапно он понял, что должен сказать всю правду. Если он надеялся завоевать Райну, то должен склонить на свою сторону мать.
Он рассказал ей все, что случилось в Остине, начиная с того момента, когда понял, что любит Райну, и до сцены на балу.
– Я здесь для того, чтобы просить вашего разрешения ухаживать за Райной, – заключил он свою речь.
Велвет вздрогнула, как олень от звука ружейного выстрела.
– Для чего? – переспросила она.
– Я хочу получить ваше разрешение ухаживать за Райной.
– После всего, что случилось? Кроме того, я считала, что ты ухаживаешь за Алицией.
– Я к ней очень привязан. И все же я никогда не говорил и не делал ничего такого, чтобы дать ей основания для ненужных мыслей.
Велвет выпрямилась на своем стуле:
– Даже если и так, то за моей дочерью ухаживает Террилл.
В горле Улисса уже застряли слова отрицания. Он почти видел, как эти слова срываются с его губ, слышал, как рассказывает Велвет о том, что Алиция и Террилл безумно влюблены друг в друга. Однако это было неуместно.
– Я не хочу говорить о Террилле. Я могу говорить только о себе. Я люблю вашу дочь так, как никого никогда не любил. Мне ужасно стыдно, что я в прошлом так гнусно обращался с ней. Думаю, вы знаете причины, но все они не извиняют моего поведения. Мне хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь, стараясь заслужить прощение Райны и ваше.
– Ты шутишь или пьян? – взорвалась Велвет.
– Нет!
– Тогда к чему ты клонишь?
– Речь идет о любви, Велвет, о такой же любви, что связывала вас и Рио. Когда ты хочешь провести все оставшиеся тебе дни с одной женщиной, иметь от нее детей, вместе стареть, вместе радоваться и печалиться и жить друг для друга.
У Велвет от удивления приоткрылся рот. Она не могла заставить свои губы сомкнуться даже усилием воли.
Никогда в жизни она не слышала таких речей ни от одного мужчины. Наконец-то мальчик стал мужчиной, подумала она со вздохом. Будь она помоложе…
Она прогнала эту мысль и постаралась думать о внуках и том, как будет качать их на коленях.
– В конце концов ты же сын Илке, – сказала Велвет, проглотив комок в горле.
Улисс улыбнулся.
– Я привык считать вас второй матерью. Мне бы хотелось, чтобы эти времена вернулись.
– А ты не думаешь, что лучше считать меня тещей? В его глазах вспыхнула искра надежды.
– Это тоже неплохо.
– Могу я что-нибудь сделать, что не позволит тебе ухаживать за моей дочерью?
– Нет, черт возьми, если, конечно, вы не пожелаете меня застрелить.
Это достойный ответ, решила Велвет.
– Ну что же! Можешь попытаться. Но Райна не в лучшем настроении и не готова тебя простить.
– А вы, Велвет? Мне потребуется ваша помощь.
– Возможно, я просто сентиментальная старая карга. Но ты перетянул меня на свою сторону. С моей дочерью тебе будет потруднее. В ней есть одна черта – беспредельное упрямство.
