Джулия Берд - Леди и Волк
— Стефан! — Кэтрин пыталась вырваться из его рук. — Я одета самым неподобающим образом!
Он многозначительно ухмыльнулся.
— Перед глазами Господа Бога ты все равно предстанешь обнаженной. А что касается меня, так мне и этот костюм хорош.
Кэтрин ничего не оставалось, как покорно затихнуть в сильных руках Стефана. Скоро она предстанет обнаженной и перед его глазами.
Глава 23
На следующее утро Кэтрин проснулась от пения птиц. Ей снилась Луппа, и первый звук, который она услышала, казался ей горьковато-сладким воем волчицы. Позже, когда она открыла глаза и выглянула в окно над кроватью, то поняла, что это жаворонок приветствует ее своей песней. Утро было великолепное.
Свернувшись у Стефана на груди, девушка восторженно ощущала радость пробуждения в объятиях любимого человека. Его кожа была гладкой и теплой. Она с наслаждением вдыхала ее мускусный запах, такой же терпкий, как и ее, после страстной ночи любви. Как она любила его! И не собиралась отрицать этого. Подставив руку розовым утренним лучам, Кэтрин любовалась обручальным кольцом.
Когда Стефан наконец проснулся, она оперлась на локоть и нежно его поцеловала. Его губы прикоснулись к ее губам, вновь сметая все барьеры и рождая безумную страсть.
— Я хочу тебя снова и снова!
— Тогда сделай это! — рассмеялась Кэтрин. — Да, милорд, я умоляю вас!
Стефан нахмурился и откинулся на подушки.
— Прежде я должен посоветоваться с тобой. Как мы поступим с Марлоу?
— А что здесь обсуждать? — жестко спросила она. — Надо отправить его к королю. Пусть он решает, как наказать твоего брата.
— Он приговорит его к смертной казни.
— Значит, так оно и случится. Что еще можно придумать?
— Выслать его, например.
— Нет, Стефан. Он останется в изгнании не дольше, чем ты после побега.
Стефан приподнялся и, опираясь на локоть, внимательно заглянул в ее глаза.
— Марлоу мог убить меня, но не сделал этого. Когда я сбежал, он мог послать за мной целую армию, но не сделал этого. Разве он не заслуживает снисхождения?
— Нет, — отрезала Кэтрин. — Он убил бы тебя, если ты дал бы ему хоть полшанса. Он убийца, Стефан.
— Но он мой брат, Кэтрин.
Стефан стремительно поднялся, и поток холодного воздуха коснулся обнаженного тела Кэтрин. Она вздрогнула и сердито посмотрела в его сторону. Он был великолепен, как всегда. Его широкие плечи, освещенные утренними лучами, отливали бронзой; ребра, словно вырезанные из камня, обхватывали плоский торс; широко расставленные ноги свидетельствовали о непреклонности характера. Кэтрин до сих пор не могла поверить, что этот мужчина, которого она любила, стал ее мужем. Но, несмотря на то что они поженились, еще не все барьеры рухнули между ними. Он остался таким же упрямцем, как и она. Он не хочет слушать ее доводов. Пусть! Она оставит их при себе. Но они вернутся к этому разговору, когда он будет слушать. Если захочет.
Кэтрин отвернулась к окну и поняла, что жаворонок уже замолчал.
Незадолго до полудня Стефан и Кэтрин спустились в Грейт Холл. День был настолько теплым, что даже внутри замка не растапливали очаги. Окна были распахнуты, и бриз, врывающийся в помещение, предвещал дождь, неминуемый после полуденной жары. Кэтрин стояла у окна. Ее вуаль трепетала поверх шелка волос, струящихся по спине. И если бы не золотой обруч, обхватывающий лоб, то она давно лежала бы на полу, застеленном тростником.
Молодая жена повернулась и сочувственно взглянула на Стефана, который сидел на высоком резном стуле, напряженно ожидая появление Марлоу и Розалинды. Эта встреча должна была быть последней семейной встречей Бартингэмов. И несмотря на то что она предлагала Стефану остаться с ними наедине, он настоял на ее присутствии.
Марлоу вошел в комнату в сопровождении двух охранников. Раздавленный последними событиями, он выглядел изможденным и отрешенным. Следом за ним с тростью в руке медленно вошла Розалинда. Она едва улыбнулась Кэтрин и Стефану и, нахмурившись, взглянула на Марлоу. В глубине ее глаз отражалась жестокая борьба противоречивых чувств.
— Мама, — охрипшим голосом произнес Марлоу.
— Ты плохо выглядишь, сынок, — сказала Розалинда. Она собралась было погладить его, но в последний момент передумала и отдернула руку.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — поприветствовал их Стефан, — если хотите.
Они сели. Четверо людей сидели рядом. Сколько событий прошло через их жизни, сколько печали!
— Вы неплохо выглядите, Розалинда, — Кэтрин прервала неловкое молчание.
Женщина благодарно улыбнулась.
— Я прошла сквозь огонь, Кэтрин, и все еще жива. Это незаслуженное чудо.
— А где Роберт? — спросил Стефан.
Розалинда снова улыбнулась, но на этот раз ее улыбка была скорее похожа на горькую усмешку.
— Не знаю. Он уехал на следующий день после того, как меня признали невиновной в ереси.
Стефан печально покачал головой. Он с горькой иронией думал о том, что человек, который опозорил репутацию его матери, покинул ее в такой важный момент жизни.
— Он увлекся женщиной, внешность которой не слишком похожа на потертое седло, — продолжила графиня. — Я думаю, что мы больше его никогда не увидим.
— По крайней мере, до тех пор, пока он не проголодается, — заметил Стефан.
— Это произойдет не так скоро, — произнесла Розалинда. — Он украл мои лучшие драгоценности. — Она взмахнула рукой, и единственное рубиновое кольцо блеснуло на ее пальцах. — Он знал, где я храню свои кольца.
— Что ты собираешься делать, мама? — спросил Стефан.
В этот момент Кэтрин взяла его за руку.
— Мы были бы очень рады, если бы вы остались с нами. Нам всем необходимо забыть и простить друг друга.
— Спасибо, дочка, — ответила Розалинда. — Но я собираюсь провести остаток дней в Шервудском аббатстве. Там, в одиночестве, я обдумаю все свои ошибки.
Стефан наконец обратил свое внимание на Марлоу:
— Я хочу решить твою участь сейчас. Как мне кажется, аббат захочет отослать тебя к королю и потребует жестокого наказания.
— Ты был прав, брат, я — трус. — В глазах Марлоу зияла пустота. — Мне надо было бы заколоть себя кинжалом, но я не смог этого сделать.
— И не надо. У меня есть предложение получше. Ты уедешь на континент и никогда не вернешься.
Почувствовав на себе острый взгляд Кэтрин, Стефан ответил жене взглядом, полным тепла и любви.
— Моя любимая жена, — сказал он, — считает, что ты должен умереть. Она, насколько я знаю, намного мудрее меня. — В глазах Стефана отражалась мука. — Но ты — мой брат! Это говорит о многом. Только поэтому я хочу просить короля смягчить твою участь и заменить смертную казнь вечным изгнанием.
