Виктория Холт - В тени граната
Взглянув в окно, он увидел ее. Ни высокая, ни маленькая, она была очень красива. Она взглянула вверх, увидела его и присела в реверансе. В том, как она приподняла юбки и опустила глаза, было приглашение. Генрих знал ее. Ее звали Анна и она была младшей сестрой Бэкингема, которая недавно второй раз вышла замуж. Перед его мысленным взором предстала Анна Стэффорд и два ее мужа. Поджатые губы немного расслабились.
В ответ на ее реверанс он склонил голову, а его пальцы просто касались струн, потому что на мгновение он забыл свою песню.
Анна Стэффорд пошла своей дорогой, но сделав несколько шагов, обернулась и опять взглянула на окно.
На этот раз она улыбнулась. Губы Генриха как будто замерзли. Он не ответил на улыбку, но после того, как она исчезла, продолжал думать о ней.
Тут он обнаружил, что рядом с ним стоит один из приближенных. Генрих вздрогнул: давно ли тот здесь стоит.
— А, это ты, Комптон,— сказал он.
— Это я, Ваше Величество,— ответил сэр Уильям Комптон.— Пришел узнать, есть ли у вас для меня поручения.
Генрих перебирал струны лютни.
— Какое у меня может быть для тебя поручение, если я тебя не вызывал?
— Я просто искал предлог, чтобы переговорить с Вашим Величеством.
Генрих улыбнулся. Раньше ему нравилось находиться среди своих друзей, и сэр Уильям Комптон — красивый мужчина, лет на десять старше него — развлекал его. Он был пажом Генриха, когда тот был принцем Уэльским, и они поверяли друг другу свои тайны. Потом Генрих стал королем и Комптон начал быстро продвигаться. В настоящее время он был главным камергером, а также констеблем Сюдлейского и Глостерского замков.
— Ну, говори,— сказал Генрих.
— Я наблюдал, как внизу проходила леди Хантингдон. Это нахальная дамочка.
— Почему ты так думаешь?
— Из-за того, как она на вас взглянула, Ваше Величество. Это было откровенное приглашение, откровеннее и быть не может.
— Мой дорогой Уильям,— сказал Генрих,— разве тебе неизвестно, что я получаю такие приглашения, как только оказываюсь в обществе женщин?
— Известно, Ваше Величество. Но это не делается так прямо.
— А она... сделала это прямо?
— Если так показалось Вашему Величеству, я скажу, что да. Генрих рассмеялся.
— Ах, если бы я не был добродетельным женатым человеком...
Он вздохнул.
— Может показаться, что Ваше Величество сожалеет, что вы добродетельный женатый человек.
— Разве я могу сожалеть о том, что добродетелен? — спросил Генрих, и его губы, как и прежде, чопорно поджались.
— Нет, Ваше Величество. Такой мудрый король, как вы, конечно, не может; сожалеть остается тем леди, которые лишены общества Вашего Величества.
— Не скажу, что требую от мужчины слишком высокой добродетели,— продолжал король.— Он должен выполнять свой долг, это верно — долг перед государством, долг перед семьей; но если долг исполнен...
Комптон кивнул.
— Немного развлечься никому не помешает.
Генрих облизал губы. Он думал об Анне Стэффорд; то, как она присела в реверансе, было вызовом мужскому естеству.
— Я слышал, после небольшого развлечения на стороне супружеский долг исполняется с большим рвением,— пробормотал Генрих.
— Всем известно, как вы исполняете свой супружеский долг, Ваше Величество,— лукаво заметил Комптон,— так что большего рвения и не требуется.
— Двое моих детей умерло,— печально проговорил король. Комптон улыбнулся. Ему было ясно, в каком направлении идут мысли короля. Он хочет быть добродетельным; хочется ему и немного развлечься, но при этом иметь возможность утверждать, что это добродетельный флирт, иметь возможность сказать: я флиртовал с Анной Стэффорд потому, что считал, что после недолгой интрижки смогу вернуться к Катарине и исполнять свой супружеский долг с большим пылом, чтобы зачать здорового, сильного сына.
Прожив столько лет рядом с Генрихом, Комптон в какой-то степени знал его натуру. Генриху нравилось думать о себе, как о глубоко религиозном человеке, всецело преданном долгу, но в глубине его души царило только одно божество, и это был он сам; любовь к удовольствиям далеко превосходила его желание следовать своему долгу. Да король и не был тем человеком, который мог бы отказать себе в малейшем удовольствии — он был сенсуалистом; как и многие из его друзей, он был сильным, здоровым, сластолюбивым, но в то время, как те бездумно наслаждались всем, что им встречалось на пути, Генрих должен был сначала уверить себя, что именно так ему и следовало поступить. Ему сначала нужно было успокоить голос совести. В этом прекрасном атлетическом теле как будто жили два человека — ищущий удовольствий король и другой, всецело преданный своему долгу человек. Первый всегда должен был оправдаться перед вторым, но у Комптона не было сомнений, что первый всегда сможет убедить второго.
— Есть женщины,— задумчиво проговорил Комптон,— которые охотно бросают многообещающие улыбки, но не готовы выполнить эти обещания.
— Да, есть,— согласился Генрих.
— А некоторые будут цепляться за свою добродетель, даже если ее штурмует сам король.
— Может быть, нужно немного поухаживать,— сказал Генрих тоном, говорящим о его уверенности, что не встретил бы отпора, если бы был таким поклонником.
— Разве король должен ухаживать? — спросил Комптон.— Разве король должен просить женщину о благосклонности? Мне кажется, Ваше Величество, королю стоит только поманить, а леди тут же прибегут.
Генрих задумчиво кивнул.
— Я мог бы поговорить с этой леди, мог бы поухаживать за ней от вашего имени. У нее есть супруг, и если ее добродетель окажется неприступной — пусть все останется только между нами — Вашим Величеством, мной и леди.
— Это всего лишь предположения,— сказал Генрих, положив руку Комптону на плечо. Он взял лютню.— Я сыграю и спою тебе. У меня есть новая песня, и ты должен сказать мне свое мнение, Комптон.
Комптон улыбнулся и устроился слушать. Он переговорит с леди. Короли всегда бывают благодарны тем, кто заботится об их удовольствиях. Кроме того, Анна Стэффорд — сестра Эдуарда Стэффорда, надменного герцога Бэкингема, которого Комптон был бы рад унизить, ибо Стэффорды такие заносчивые, что для них было бы унижением, если бы одна из женщин в их семье стала чьей-либо любовницей, даже самого короля.
Поэтому пока Генрих играл на лютне и пел свою песню, сэр Уильям Комптон обдумывал, как устроить, чтобы началась любовная интрижка между сестрой герцога Бэкингема и королем.
* * *Анне Стэффорд было смертельно скучно. Она жила при дворе, но расположения королевы добилась ее сестра Элизабет, потому что была по натуре серьезна, а это нравилось Катарине.
