Маурин Ли - Разделенные океаном
— Я заперла дверь и перевернула табличку другой стороной, когда вы вошли, чтобы люди решили, будто мы закрылись на обед. Мне не хотелось, чтобы они глазели на вашу шишку.
— А у вас не будет неприятностей? Пожалуй, мне лучше уйти подобру-поздорову, чтобы вам не попало из-за меня. — Молли вскочила на ноги и тут же повалилась обратно на стул, когда пол вздыбился ей навстречу.
— У меня не будет никаких неприятностей, и убираться отсюда тоже нет нужды, вы не причиняете мне хлопот. — Девушка улыбнулась и объявила, что приготовит им обеим по чашечке чаю. — Пойду поставлю чайник. — Она исчезла в задней части аптеки. — Хотите бутерброд? — крикнула она. — С гороховым пюре?
— Нет, спасибо, — крикнула в ответ Молли. От одной мысли о бутерброде с гороховым пюре ее затошнило. — А вот чаю я выпью с удовольствием. Вы и в самом деле очень добры. Как вас зовут? Меня — Молли Кенни.
— Агата Брофи. Многие зовут меня Агги, но мне это имя не нравится. Я предпочитаю, чтобы меня называли Агатой. Вы слышали о такой писательнице, Агате Кристи? Я прочла все ее книги. Я беру их в библиотеке.
— Нет, не слышала. Мне нравятся Руби Айрес[5] и Этель М. Белл[6]. Они такие романтичные!
Из глубины аптеки вновь появилась Агата.
— А вы видели фильм «Шейх», Молли, с Рудольфом Валентино? Вот что я называю романтикой! У него такие темные чарующие глаза, в которых можно утонуть!
— В Ирландии, там, где я жила, не было кинотеатра, — с сожалением сказала Молли, — поэтому я не видела ни одного фильма.
— Ну, в Нью-Йорке их много.
Девушки улыбнулись друг другу, и Молли попросила новую знакомую сказать ей, когда наступит час пополудни.
— Я все еще плоховато вижу, но постепенно зрение приходит в норму. Мне станет лучше, как только я выпью чаю, а уже потом потихоньку отправлюсь на пристань.
В час дня Молли вышла из аптеки и зашагала обратно тем же путем, что и пришла сюда, более не испытывая слабости в ногах. Ей было жаль расставаться с Агатой, которая за каких-то полчаса стала ее лучшей подругой.
— Я пришлю тебе открытку из Нью-Йорка, как только устроюсь на новом месте, — пообещала Молли. — Отправлю ее на адрес аптеки.
Агата пожелала ей удачи и добавила, что очень жалеет о том, что не может поехать вместе с ней.
— Не забудь принять еще аспро, если у тебя начнет болеть голова.
— Не забуду.
Они махали другу до тех пор, пока Молли не свернула за угол Кросхолл-стрит и не потеряла Агату из виду. Девушка вздохнула и решительно зашагала к реке Мерси, где Аннемари и «Королева майя» ждали ее возвращения.
Это было похоже на сон. Сон, в котором должно случиться нечто настолько страшное, что вы просыпаетесь за миг до этого, мокрая от пота, с гулко колотящимся сердцем, страшась заснуть и вновь вернуться в кошмар, где вас режут ножом на собственной кровати или где вы соскальзываете с отвесного ската крыши, цепляясь за него кончиками пальцев.
Вот только это был не сон: все происходило наяву. «Королева майя» уже отчалила, направляясь через Атлантику в Нью-Йорк, и между ней и берегом ширилась полоса чистой воды.
Корабль уплыл без нее.
Молли отчаянно закричала, будучи не в силах замолчать даже тогда, когда ее схватил за плечи и встряхнул какой-то мужчина в форме и фуражке с белым верхом.
— Успокойтесь, мисс. Ради всего святого, что стряслось?
— Корабль отплыл раньше времени, а на борту осталась моя сестра! — заливаясь слезами, выпалила Молли. — Он должен был отчалить только в три часа.
Мужчина покачал головой.
— Нет, мисс, в час пополудни.
— Но на билете не написано «в час дня», там написано «тринадцать ноль-ноль». Я хорошо помню.
— О боже! — Мужчина застонал. — Мне очень жаль, мисс, но «тринадцать ноль-ноль» означает час дня. Послушайте, как зовут вашу сестру? Я попрошу кого-нибудь телеграфировать капитану, что вы опоздали на судно.
— Аннемари Кенни, — едва успела пробормотать Молли, перед тем как лишилась чувств.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Герти повела Аннемари на завтрак. Оливия выждала еще несколько минут, прежде чем открыть чемодан. Она давно хотела заглянуть в него, но осмелилась только сейчас и принялась изучать содержимое.
Платья выглядели слишком уж детскими на ее вкус, но те, что побольше — очевидно, они принадлежали Молли, — можно было переделать. Однако пока она ничего не возьмет отсюда. Герти, с ее крысиными глазками и способностью все подмечать, может догадаться, что они исчезли. Нижнее белье было хорошего качества — не гламурное и не вызывающее, но на первое время сойдет. В симпатичной деревянной шкатулке лежали немногочисленные драгоценности, ничего особенного, в основном серебро: девчоночьи браслеты и брелоки на цепочках, жемчужная брошка и колечко с зеленым камешком. Оливия закрыла шкатулку и положила ее в угол, на прежнее место, после чего продолжила рыться в чемодане. Туфли не ее размера и, вдобавок, слишком простые и строгие; чулки — скорее уж она согласится умереть, чем наденет их, — чересчур толстые; две премиленькие вязанные крючком шапочки — одна белая, другая — розовая.
— А это что такое? — произнесла она вслух, заметив толстый коричневый конверт, спрятанный под крышкой.
Оливия высыпала его содержимое на кровать: паспорта, свидетельства о рождении, несколько писем с американским штемпелем и обратным адресом на обороте на имя мисс Маргарет Коннелли, дом 88, Бликер-стрит, Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк — должно быть, та самая тетка, у которой собирались поселиться девочки, — и кожаный бумажник с деньгами. Сердце замерло у Оливии в груди, когда она пересчитала их: тридцать шесть банкнот по одному фунту.
Тридцать шесть фунтов! Она еще никогда в жизни не держала в руках такой суммы, даже половины, да что там половины — даже четверти. Знает ли о деньгах Герти? И считала ли она их? Оливия ничуть не возражала бы против того, чтобы позаимствовать парочку фунтов для себя, но пока рисковать не стоило. Если она поведет себя по-умному, то ей достанется вся сумма целиком. А потом, когда она окажется в Нью-Йорке, ее можно будет поменять на доллары.
Открыв паспорт Молли, Оливия спросила себя, а не сможет ли она им воспользоваться. Фотография внутри ничуть не походила на оригинал и явно была сделана несколько лет назад. Глаза у девушки были почти закрыты, уголки губ опущены, и вообще она выглядела, как труп. Как знать, вдруг он ей и пригодится. Все зависит от того, как будут развиваться события.
