Маурин Ли - Разделенные океаном
Но Молли исчезла, и теперь другая тетенька держала ее за руку, разговаривала с ней и вела куда-то, даже не подозревая о том, что Аннемари уже готова укрыться в своем другом мире, спрятаться на одном из облаков или затеряться среди деревьев, где никто ее не увидит и не заговорит с ней. Этот мир был единственным местом, в котором она чувствовала себя в безопасности.
В голове у Оливии медленно вызревал план. «Королева майя» проделала уже больше половины пути в Америку, и прошлой ночью Эшли принес ей дурные вести.
— Перед тем как мы войдем в порт, — сказал он, — тебе лучше бы вернуться в четвертый класс, причем заранее. Твое имя значится в судовом реестре, и если тебя не найдут, то здесь разверзнется ад. Корабль обыщут сверху донизу, а тебя отправят туда, откуда ты приехала.
— Черт побери! — выругалась Оливия.
— А что плохого в том, чтобы побыть иммигрантом? В конце концов, именно в этом качестве ты и отправилась в путь.
— В этом нет ничего плохого, — согласилась она.
Но в следующий раз, оставшись в каюте одна, Оливия достала паспорт Молли и стала сравнивать фотографию девушки с собственным отражением в зеркальце. Если она прикроет веки и опустит уголки губ, то будет выглядеть в точности, как на снимке. Собственно говоря, на ее месте могла бы оказаться практически любая девушка. Оливия была на два года старше Молли, но если обойтись без макияжа, то она с легкостью сойдет за шестнадцатилетнюю. Единственной проблемой оставались волосы. Некогда такие же каштановые, как у Молли, теперь они были обесцвечены почти до полного разрушения: если Оливия вздумает еще раз осветлить их, то они попросту выпадут. Как только она окажется в Нью-Йорке и превратится в Розалинду Рэйнес, она позволит им обрести свой природный цвет. Но это случится еще не скоро, а ей надо было что-то делать с ними уже сейчас; но как, скажите на милость, сменить цвет волос посреди Атлантики?
Шапочка! В чемодане их лежало целых две. Пожалуй, она наденет розовую шапочку, одно из платьев Молли, а меховую накидку вывернет наизнанку — подкладка пребывала в гораздо лучшем состоянии, чем мех. Тогда она будет выглядеть по высшему разряду.
Итак, теперь остается только найти кого-нибудь, кто займет ее место в четвертом классе и превратится в Оливию Рэйнес. Большинству людей такая задача показалась бы неразрешимой, но у нее уже была на примете одна кандидатура.
С тех самых пор, как Оливия поднялась на борт корабля, она чесалась как сумасшедшая. У нее было подозрение, что она подцепила нечто ужасное — скорее всего, от одного из темнокожих морячков, с которыми общалась на Док-роуд. Сойдя на берег, она первым делом купит ртутную мазь, которая так здорово помогла ей в прошлый раз. По прибытии в Нью-Йорк иммигрантам предстояло пройти медицинский осмотр, и Оливии очень не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил, что она больна триппером. Вот тогда ее уж точно отправят обратно домой.
Америка, земля надежды, рай демократии, прибежище угнетенных, страна, где любой мог стать миллионером, находилась от них всего в двух днях пути. Иммигранты столпились на палубе «Королевы майя», надеясь первыми разглядеть вдали Статую Свободы с факелом в руке, которая станет для них символом того, что они наконец-то прибыли туда, где каждый из них составит себе состояние, где их дети будут сытно есть три раза в день, где много свободной земли, которую можно брать целыми акрами, столько, сколько они смогут обработать. Или же они пойдут работать на автомобильные заводы, получая огромные деньги, и в самом скором времени обзаведутся собственными автомашинами. Они уже представляли себе, что купаются в золоте, что карманы их раздуваются от долларов, дома обставлены шикарной мебелью, а столы ломятся от всевозможных деликатесов.
Америка! Иммигранты не могли дождаться, когда ступят на ее берег и вкусят щедрот и изобилия, которые она могла им предложить.
Гертруда Штраус тем временем успела привязаться к Аннемари и уже с горечью думала о том, как будет скучать по этой девушке, когда им придет время расстаться. Она не могла прочесть письма в чемодане, но полагала, что мисс Маргарет Коннелли, чье имя было написано на конвертах, наверняка будет встречать девочек на пристани. Один из офицеров предложил проводить Аннемари на берег, но Гертруда заверила его, что сама с удовольствием передаст бедняжку с рук на руки мисс Коннелли, а заодно и объяснит той, почему Молли не приехала вместе с сестрой. Она скажет ей, что она, Гертруда, — медсестра по профессии и что это она присматривала за Аннемари во время путешествия. Мисс Коннелли может и не знать о сердечных каплях и не подозревать, что девочка пребывает в состоянии глубокого шока. «Молли говорит, что обычно Аннемари жизнерадостный человечек, но случилось нечто ужасное», — скажет Гертруда.
При этом она будет чувствовать свою важность и исключительность. Мисс Коннелли непременно поблагодарит ее и, быть может, даже пригласит в гости к Аннемари, когда той станет лучше. Не исключено, что Гертруда обзаведется новой подругой в Нью-Йорке, что, в свою очередь, произведет неизгладимое впечатление на ее сестру Берту.
После окончания Первой мировой войны Германия перестала быть комфортным местом для жизни. Деньги обесценились, а к власти пришли чужие люди с дурной репутацией; появилась какая-то доселе неизвестная нацистская партия. Берта, эмигрировавшая в Америку еще в конце прошлого столетия вместе с мужем Германом, теперь стала вдовой, и, поскольку детей у нее не было, сестры решили составить друг другу компанию в старости. Америка подходила для этого намного лучше Германии.
Повествование о приключениях, которые Гертруда пережила на борту «Королевы майя», займет не один день, и она с радостным нетерпением предвкушала, как посвятит Берту во все перипетии происшедшего.
В дверь каюты постучали.
— Войдите! — крикнула Оливия. Она лежала на койке, расчесывая тело до крови, и упражнялась в том, как будет говорить, когда станет Розалиндой Рэйнес, — что должно случиться очень скоро, если все пройдет как по маслу. «Королева майя» должна была встать на якорь в гавани Нью-Йорка в полдень. — Как поживаете, дорогуша? Очень рада с вами познакомиться, — с аристократическим произношением проговорила она.
Вошел Эшли. На его лице читалось беспокойство, а левый глаз косил еще сильнее.
— Мы причаливаем через пару часов, и баржа отвезет вашу братию на остров Эллис. Так что тебе лучше пошевеливаться.
— Баржа? — Оливия понятия не имела, о чем он толкует. — И что ты имеешь в виду под «вашей братией»?
