Ширл Хенке - Любовь к мятежнику

Он прошел между столами, приветствуя кучеров, плантаторов, торговцев-метисов и даже нескольких джентльменов из города, приехавших к Полли поразвлечься. В дневное время на ровной открытой площадке, простирающейся позади каретного двора, часто устраивались лошадиные скачки. Большие суммы денег проходили через заведение Полли. Квинтин обежал глазами комнату, но не увидел человека, с которым пришел встретиться.

Обширные габариты Полли Блор выплыли из двери, ведущей в кухню.

— Квинт, дорогуша, я надеялась, что ты захочешь утолить жажду в одну из этих ночей, — сказала она, упираясь в его грудь своим пышным бюстом и обнимая его за талию пухлыми руками.

Она была довольно высока, чтобы не вставая на цыпочки чмокнуть его прямо в губы, несмотря на то, что он был шести футов росту.

— Да, Полли, я почувствовал жажду, но больше всего мне хотелось снова увидеть твою очаровательную улыбку, — сказал он, когда они дружески шли к столу в укромном углу. Она крикнула бармену, чтобы принес две кружки ее лучшего эля, затем села рядом с Квинтином, ожидая, пока принесут напиток.

Когда здоровяк бармен ушел, она подмигнула своему гостю и сделала большой глоток эля.

— За старые времена, дорогуша. Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, она добавила:

— Соломон Торрес наверху. Первая дверь направо. Люси в комнате напротив него. Я пришлю ее за тобой.

— Почему такие предосторожности? Прежде мы всегда сидели и выпивали открыто.

Полли пожала плечами:

— Соломон говорит, что за ним, как ему кажется, следят люди губернатора Райта. Большинство евреев в Саванне открыто поддерживают повстанцев. Лучше, чтобы вас не видели вместе.

— Хорошо. Пришли Люси проводить меня в ее комнату, — сказал он, откидываясь на спинку стула.

Люси пришла, и вскоре он, никем не замеченный, проскользнул в комнату Соломона Торреса. Худой светловолосый мужчина сразу же поднялся и крепко пожал руку Квинта.

— Надеюсь, Полли объяснила нашу проблему. Возможно, нам придется сменить место встречи. Вы не должны быть связаны ни с какими подозрительными личностями, мой друг. — Худое лицо Торреса расплылось в широкой ухмылке, сразу сделав его как-то по-мальчишески красивым.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Квинтин.

— Ты, с твоими торговыми связями по всему побережью, нужен нашему делу не меньше, чем я.

— Какие у вас для меня новости? Надеюсь, обильный стол и винный погреб вашего отца развязали языки его гостей?

Квинт мрачно усмехнулся.

— Если бы он только знал, насколько легко. Это было даже слишком легко, Соломон. Они бахвалились тем, как быстро сотрут с лица земли патриотов Джорджии, и потом выложили все подробности о передвижении войск, расположении частей, обо всем, что я спрашивал. Как мы и подозревали, они планируют двинуться на север, чтобы попытаться захватить Августу. Отправляются через три дня. Ашбертон выступает с батальоном и отрядом королевской милиции.

Квинт продолжил давать подробный отчет о людях, оружии и передислокации войск, в то время как Соломон записывал все это, используя свой собственный код.

— Хорошо, хотя я боюсь, мы не сможем собрать достаточно людей, чтобы удержать Августу. По крайней мере, государственные офицеры смогут укрыться в менее досягаемом месте На рассвете я отправляюсь со своим торговым фургоном. Как только мы выедем на дорогу, поскачу прямо в Августу и расскажу Стефану Херду, чего ожидать.

— Ты хороший человек, Соломон. Давай выпьем за успешное… э… проведение операции против войск его величества. — Квинт взял бутылку, которую принес с собой и, налив два стакана, один передал Торресу. — Ром — прекрасный собеседник, не так ли?

Торрес рассмеялся и с облегчением выпил.

— Истинная правда, не будь я евреем! — Он промолчал и взглянул через стол на мерцающий огонек свечи, смягчающий его угловатые черты. — Как вы пришли к делу патриотов? Ведь ваша семья относится к стойким роялистам, вы старые друзья с Джеймсом Райтом.

— Губернатор Райт — хороший человек, пытающийся выполнить невыполнимую работу, как и многие англичане по обе стороны Атлантики. Взгляни на наших сторонников в парламенте, таких как Эдмунд Берк, даже сам граф Четэм. Никто не слушал их предостережений, и вот теперь жребий брошен. Что же касается меня… — Квинт пожал плечами, — скажем так: у меня прирожденная склонность бросать вызов своему отцу в сочетании с патриотическим влиянием моего наставника во времена моей учебы в университете Филадельфии.

— Вашего наставника?

— Замечательнейший писатель, человек проницательного ума, избранный членом Королевского Общества за блестящие научные изыскания. Он не имеет официального образования, кроме обучения типографскому делу еще в детстве, и тем не менее стал нашим самым выдающимся государственным деятелем. Это Бен Франклин.

Глаза Торреса округлились.

— Наш посол при французском дворе, который заключил союз с Францией и Испанией?

— Да. Человек редчайшего здравого смысла. В то время как все вокруг требовали войны, Бен неустанно трудился в Лондоне, разрабатывая условия компромисса, но, когда война стала неизбежной, он не сомневался, делу какой из сторон будет предан. Такое решение было нелегко принять. Некоторые, вроде моего отца, слепо преданы немецкому Георгу, но и другие искренне верят, что мы можем добиться автономии от англичан, если будем последовательны и терпеливы. Когда-то я тоже надеялся на это.

— Но теперь время надежд прошло, и каждый должен выбирать, на чьей он стороне, — вздохнул Торрес. — Вся моя семья в лагере патриотов, но я знаю, что вы и ваш кузен на противоположных сторонах.

— Да, Девон — ревностный роялист. Я всегда знал, что он примет сторону британцев. Его мать наполовину из мускогов, а Конфедерация всегда полагалась на корону. Британские солдаты — ее единственная защита от вторжения наших поселенцев.

— Вздор. Королевское правительство регулярно принуждает их к передаче земли.

— Но королевское правительство сделало их зависимыми от наших товаров, которые мы им поставляем. Помни, даже ненадежный союзник лучше открытого врага. А мускоги… — Квинт был прерван звоном бьющегося стекла, треском ломающейся мебели и проклятьями, сотрясающими воздух. Улыбка скривила его губы. — Что-то подсказывает мне, что мой кузен Девон объявился внизу.

Вся пивная казалась сплошным хаосом, когда Квинт спустился вниз по ступенькам. Он пристально вглядывался в свалку мужчин, которые размахивали кулаками, пинались и катались по дощатому полу, пока не увидел светло-русую голову Девона в гуще потасовки. Его кузен был полностью поглощен тем, что разбивал бочонок с элем о голову огромного детины, который с готовностью рухнул на пол.