Барбара Пирс - Запретное влечение
К счастью для нее, его жажда власти и денег спасли Килби от его похоти. Арчер был хитер. Он знал, что, выдав Килби замуж за джентльмена, которого он выберет сам, можно расширить свои возможности и усилить влияние в свете. Арчер решил найти такого человека, которого он сможет полностью контролировать и который проявит готовность уступить место на супружеском ложе ему, Арчеру. Килби не верила в то, что во всей Англии найдется мужчина, который добровольно захочет оказаться в роли рогоносца, но Арчер заверил ее, что такие мужчины существуют. Надо лишь проявить терпение, пока лопушка не захлопнется и в нее не попадет жирная добыча.
После неожиданного визита Придвин Хасп, виконтессы Квеннел, в Элкин у Килби впервые появилась надежда на то, что коварным планам Арчера не суждено сбыться. Виконтесса была хорошей подругой ее родителей. Леди Квеннел, которую близкие называли Придди, вскоре заметила, что интерес Арчера к сестре носит нездоровый характер. Хотя у Килби была возможность открыться ей, девушка сомневалась в том, что сможет рассказать все о планах, вынашиваемых Арчером, так как они выдали бы его жестокость и подлость. Как и надеялся ее брат, она промолчала из чувства гордости и стыда. Если Арчер и готов был поведать правду о том, что лорд Ниппинг не был ее отцом, то Килби не могла предать мать, публично признав ее обман.
Будучи уверенным в безграничной власти над Килби, Арчер пошел так далеко, что рассказал Придди о своих амбициозных планах замужества сестры. Внимательно следя за выражением лица виконтессы во время высокомерного монолога Арчера, Килби отметила про себя, что он явно просчитался, открывшись Придди. На правах старой подруги леди и лорда Ниппинг виконтесса выразила готовность помочь Килби и поддержать ее в свете. Арчер попытался отказаться от ее щедрого предложения, но леди Квеннел не обратила внимания на его слова. Если Арчер изъявил желание выдать сестру замуж, то Килби должна провести сезон в Лондоне. Виконтесса даже выразила готовность выступить в роли наставницы и опекунши. Леди Квеннел была вдовой. Ей было сорок пять лет, у нее не было детей, и она считала своим долгом исполнить то, что на ее месте сделали бы лорд и леди Ниппинг.
Килби поняла, что предложение леди Квеннел привело Арчера в ярость, однако он не мог найти достойного повода для отказа. С явной неохотой он дал свое согласие на то, чтобы Килби провела сезон в Лондоне. Девушка чувствовала себя победительницей. Хотя леди Квеннел и обыграла Арчера, он все еще верил в то, что имеет безграничную власть над своей покорной сестрой. Джипси была гарантией, что Килби вернется в Элкин сразу после того, как с помощью виконтессы обретет лоск и блеск, положенный великосветской леди.
Спустя несколько месяцев по дороге в Лондон виконтесса выразила сомнение в том, что Арчер смог бы найти для Килби подходящего мужа. Может, Придди и имела какие-то подозрения на его счет, но она не высказала их вслух. Однако Килби видела отражение своих страхов в отношении Арчера в светло-голубых глазах леди Квеннел. Виконтесса бодро пообещала, что посвятит всю себя благородной задаче выдать Килби замуж, лишь бы избежать возможного вмешательства со стороны Арчера.
В Лондоне все шло замечательно. До того момента, когда герцог Солити не упал мертвым к ногам Килби. Девушка была благодарна Придди за то, что та не отослала ее назад, в Элкин. Однако бедная виконтесса была в отчаянии с тех пор, как узнала о смерти герцога. Если бы в свете узнали о подробностях, все планы по поводу удачного замужества Килби рухнули бы, как карточный домик. Пытаясь замять грозящий им скандал, леди Квеннел смело обратилась к семье Карлайлов в тот вечер, когда герцог испустил дух. Ей удалось убедить семейство в том, что публичное разбирательство не приведет ни к чему хорошему. Так или иначе, но в бальных залах и светских гостиных все же поползли слухи о том, что герцог умер после посещения любовницы. Килби узнала, что такое предположение как нельзя лучше подтверждала репутация герцога Солити, который имел не одну фаворитку. Кто же мог подумать, что он окажется таким ловеласом? В свете называли разные имена, и все пытались узнать, кто же на самом деле была та загадочная леди. К счастью, имя Килби не упоминалось ни разу.
Девушка рассказала Лиссе и Дакнеллу правду. Она не могла поступить иначе, потому что Придди отказалась обсуждать с ней эту тему, а Килби была вне себя от волнения и тревога, вспоминая обстоятельства смерти герцога Солити. Ее друзьям можно было доверять: они делились секретами много лет. Ее раздражение в отношении лорда Дакнелла вскоре пройдет. Но в то мгновение, когда он позволил себе подшучивать над Килби и высказал предположение о ее порочных чарах, она горько пожалела о том, что сделала его наперсником. Он никому ничего не расскажет, подумала она. То, что он вел себя так вызывающе, было вовсе не в его стиле.
Килби не могла удержаться, чтобы не ответить резкостью на бесчувственность Дакнелла.
– Вы знаете, что Элкин сейчас не менее опасное место. И Придди это понимает. Я думала, что вы разделяете мое настроение, милорд. Наша дружба, насчитывающая столько лет, позволила мне быть с вами откровенной.
Его предположения и намеки больно жалили ее самолюбие. Она не представляла, что могла бы флиртовать с каким-нибудь джентльменом, как заправская кокетка.
– Да, похоже, что это так, – загадочно отозвался Дакнелл, заставив Килби стиснуть зубы от негодования. Когда она отошла от него на несколько шагов, он вздернул брови, выражая веселое недоумение. Однако он решил больше не провоцировать и без того взволнованную леди и обернулся с самой чарующей улыбкой к Лиссе.
– Что вы на это скажете, Нанн?
Леди Лисса, или Нанн, как ласково называли ее друзья, была дочерью герцога и герцогини Вилдон. Все, кто знакомился с ней, первым делом обращали внимание на ее необыкновенно высокий рост. Килби заметила, что Лисса, стоявшая рядом с Дакнеллом, оказывается, была всего сантиметров на пять ниже его.
Килби считала высокий рост большим преимуществом, но Лисса не разделяла восторга подруги. Она боялась, что ее рост вызывает мысли о том, что ее фигура похожа на мальчишескую. Сама Лисса мечтала, чтобы ее формы считали женственными. У нее было миловидное лицо, бледно-голубые глаза, ровные зубы и длинные волнистые волосы цвета пшеницы. В девятнадцать она испытывала давление со стороны родителей, которые хотели устроить выгодный брак дочери уже в этом сезоне. Килби не сомневалась в том, что Лисса получит сразу несколько предложений еще до окончания сезона, хотя все же делала оговорку на то, чтобы джентльмен, который будет добиваться руки ее подруги, одинаково высоко ценил ее как личность и как обладательницу знатного титула.
