Тамара Лей - Пламя страсти

— Разумеется, не нравится, — ответила женщина, тщетно пытаясь скрыть свои чувства.

При мысли о том, что Оливера могут забрать у нее и куда-то увезти, ее сердце судорожно сжалось.

— В таком случае давайте пройдем в дом.

Джослин неохотно кивнула в знак согласия.

Лайм пришпорил было коня, но в это мгновение увидел направляющихся к нему всадников. Впереди ехал Иво, за ним следовал сэр Грегори.

Снова этот несносный священник! Рыцарь вполголоса выругался. Он надеялся, что два дня, проведенные в седле, утомят Иво, который был на двадцать лет старше его, и заставят священника отказаться от своей затеи, но расчет Лайма не оправдался. Всю дорогу святой отец следовал за ним по пятам, стойко перенося тяжелый путь. Чтобы уладить дела в Розмуре без вмешательства назойливого дядюшки, Лайму пришлось пойти на хитрость.

После того, как Иво именем Господа запретил рыцарю въезжать в деревню, он оставил с ним сэра Грегори, сам же, воспользовавшись разгоревшейся перебранкой, в сопровождении остальных мужчин направился к господскому дому.

Священник, заметив, что его провели, пришел в неописуемую ярость. И сейчас он, видимо, собирался наверстать упущенное. Резко, так резко, что животное протестующе заржало, остановив лошадь, Иво повернулся к племяннику, сгорая от желания обрушить на него град проклятий. Однако, сжав побледневшие от усталости губы, он усилием воли сдержал порыв. Внимательно осмотрев находящихся рядом людей, святой отец задержал взгляд на молодой женщине в грязном платье, стоявшей рядом с лошадью сэра Джона.

— Где твоя хозяйка? — требовательно спросил Иво у Джослин, приняв ее за служанку.

Лайм усмехнулся.

Надменно вскинув голову, Джослин ответила:

— Вы ошиблись, святой отец. Я…

— И есть леди Джослин Фок, — закончил Лайм. — Вдова покойного Мейнарда.

На лице Иво появилось выражение недоверия, несвойственное этому обычно высокомерному и самоуверенному человеку.

— А вот сын Мейнарда, — продолжал Лайм, — Оливер Фок.

Оправившись от минутной растерянности, священник посмотрел на испачканного с головы до ног мальчика. На долю секунды в его взгляде мелькнули теплота и нежность.

— Сын Мейнарда? — переспросил он.

— А вы кто? — поинтересовалась Джослин.

Неохотно оторвав взгляд от Оливера, Иво после продолжительной паузы ответил:

— Я отец Иво, дядя Мейнарда.

— Иво? — эхом отозвалась Джослин.

Лайм уловил в ее голосе надежду. Очевидно, Мейнард рассказывал жене о своем любимом дядюшке, и теперь она увидела в нем возможного защитника. Незаконнорожденный племянник ни на минуту не сомневался, что она найдет в его дяде верного и преданного союзника, не сомневался, что если потребуется, Иво будет отстаивать права Оливера на Эшлингфорд до последнего и не приминет ради этого дойти даже до самого Папы Римского.

В душе Лайма начала подниматься безудержная волна гнева.

— Может, мы все-таки войдем в дом, — прорычал он, пришпоривая коня.

Возле господского дома он увидел растерянных и напуганных слуг, беспомощно стоящих в окружении рыцарей, которым он приказал быть настороже. Однако, оглянувшись, рыцарь понял, что опасность исходила не от слуг, а совсем с другой стороны. Ему следовало опасаться деревенских жителей, которые с таким же оружием в руках, каким Джослин пыталась защитить себя и сына, столпились на дороге. Они, вооружившись граблями и вилами, медленно приближались к дому.

— Леди Джослин, — обратился Лайм к подошедшей женщине, — пойдите к своим людям и скажите, что все в порядке. Убедите их разойтись по домам.

Пламя протеста, вспыхнувшее в глазах молодой вдовы, быстро погасло. Так как ее сын по-прежнему находился в руках сэра Джона, ей не оставалось ничего другого, как выполнить приказ незваного гостя. Стараясь не испугать мальчика, она спросила:

— У рыцаря очень красивая лошадь, правда, Оливер?

Малыш согласно закивал.

— Да-а, и больше, чем у Большого папы.

— Верно, она гораздо больше, чем лошадь твоего деда. Я хочу, чтобы ты присмотрел за этой большой лошадью, пока я спущусь вниз по дороге и поговорю с крестьянами. Договорились? Я вернусь очень скоро.

Оливер слегка нахмурился и посмотрел на сэра Джона.

— Ты ведь неплохой человек, правда?

Губы рыцаря невольно дрогнули в слабой улыбке. Не сказав ни слова, он кивнул головой в знак согласия.

А мальчик уже повернулся к матери:

— Договорились, — охотно согласился он. — Так и быть, я присмотрю за лошадью.

Бросив на Лайма предостерегающий взгляд, Джослин направилась навстречу крестьянам.

Повернувшись к сэру Грегори, который служил ему верой и правдой много лет, Лайм только сейчас заметил кровоточащую ссадину у него на щеке, оставленную, несомненно, кинжалом священника. Племянник Иво был уверен, что дядя предпочел бы пронзить грудь рыцаря, а не оставить легкую метку на его лице.

— Сэр Грегори, — обратился он к нему, — я прошу вас сопровождать леди Джослин.

Едва не задохнувшись от возмущения, женщина резко остановилась. Дерзкие слова готовы были вот-вот сорваться с ее губ, но усилием воли она сдержала порыв. Гордо подняв голову и расправив плечи, Джослин с независимым видом двинулась дальше, игнорируя присутствие опасного незваного гостя.

Глава 3

Глаза Лайма Фока. Именно их увидела Джослин, едва переступила порог дома. Скучающим взглядом он окинул ее с головы до ног, затем посмотрел на сэра Грэгори, сопровождавшего женщину к толпе взбудораженных крестьян и обратно.

По спине Джослин невольно пробежал холодок беспокойства. Она слышала, что хорошая чистокровная лошадь украшает любого мужчину. Но это вряд ли можно было отнести к брату Мейнарда. И без огромного величественного боевого коня, на котором молодая вдова увидела его впервые, он выглядел впечатляюще. Нельзя сказать, что Лайм Фок был очень высоким, однако он крепко и уверенно стоял на мускулистых ногах, а его широкие, скрытые под накидкой плечи выделяли его среди окружающих. Его фигура притягивала к себе взгляд.

Но даже красота незваного гостя вызывала у Джослин чувство ненависти. Смерив Лайма презрительным взглядом, она оглядела зал в поисках сына. Ей не потребовалось много времени. Мальчик стоял рядом со своим дядей, который, как башня, возвышался над ним, и восхищенно смотрел на него.

Ее охватило безумное желание позвать сына и сжать его в своих объятиях. Но вместо этого Джослин, несмотря на старенькое, испачканное в земле платье, гордо вскинула голову и двинулась в глубину зала. За ней по пятам следовал сэр Грегори, несомненно, для того, чтобы доложить господину о ее разговоре с крестьянами. Ей очень хотелось призвать на помощь деревенских жителей, но страх за жизнь сына не позволил открыть им причину появления в Розмуре вооруженного отряда рыцарей.