Жюльетта Бенцони - В альковах королей
Ее обнадеживали и утешали, но Филипп Август, желая избежать нового столкновения с Папой, не спешил появляться в Пуасси. Агнес перестала есть и плакала все дни и ночи напролет. Она так и не оправилась после родов.
– Из-за меня королю пришлось столько страдать… – прошептала она однажды побелевшими губами и тихо скончалась, так и не повидавшись перед смертью со своим любимым.
Мальчик Тристан пережил мать всего на несколько дней…
Горе Филиппа было безмерно. Он похоронил Агнес на кладбище при церкви Сен-Корентен близ Нанта и обратился к Папе с просьбой признать законными троих рожденных ею детей.
Иннокентий III, дабы примириться с королем Франции, уступил его просьбе, отправив Филиппу сочувственное письмо. Тем самым Папа признал брак Филиппа Августа и Агнес Меранской. При этом он, конечно же, и думать не думал, что скажут о нем французы.
– Значит, нам ни за что причинили столько горя? – говорили простые люди, обижаясь на Папу и жалея своего государя.
Не успев начать очередной собор, прелаты поспешно разъехались. Филипп Август же излил всю свою злобу и ненависть на несчастную Ингеборгу, обвинив ее в смерти Агнес.
Заточив датчанку в Этампе, он приказал поступать с ней со всей жестокостью, надеясь, что этим склонит ее расторгнуть их брак. Но Ингеборга терпела все, не жалуясь. Она беспрестанно повторяла, что любит Филиппа и предпочитает жизнь в тюрьме возвращению в Данию. В замке Этамп узница провела долгих двенадцать лет, но не умерла…
Филипп Август, безудержный и в страсти, и в гневе, был мудрым правителем и никогда не переставал заботиться о благе государства. В самые страшные времена, когда над страной тяготел интердикт и народ усомнился в своем государе, Филипп присоединил к королевским владениям графство Эвре, до тех пор принадлежавшее английской короне. Тогда Иоанн Безземельный заключил против Филиппа союз с германским императором, и французский король понял, что Франции не миновать войны. Спешно укрепляя Париж, Реймс, Шалон-сюр-Марн и другие города, Филипп знал, что без сильного флота он не сможет оказать Англии достойное сопротивление. Ему был нужен лучший в мире флот, а таким флотом владела Дания.
Но рассчитывать на помощь датского короля, держа взаперти его сестру, конечно, не приходилось, поэтому Филипп отправился в Этамп к венценосной узнице. Несчастная Ингеборга, уже не надеявшаяся обрести свободу после двадцати лет заключения, завидев короля, упала на колени. Филипп протянул к ней руки.
– Простите меня, мадам. Я причинил вам много зла, – сказал король, помогая Ингеборге подняться на ноги. – Ваше место на французском престоле, рядом со мной.
Он, правда, не смог сразу решиться поцеловать ее, но со временем, как ни странно, Филипп Август избавился от суеверного отвращения, которое он столько лет питал к Ингеборге, – и к нему вернулось душевное спокойствие.
27 июля 1214 года у деревушки Бувин неподалеку от Сизуина, где столько лет томилась в заточении Ингеборга, состоялась решающая битва.
Был солнечный воскресный день. Три часа длилось ожесточенное сражение – и в итоге восьмидесятитысячная армия императора Оттона была наголову разбита двадцатипятитысячным войском французов.
Король-победитель торжественно вернулся в Париж, где его ждала Ингеборга.
Десять лет Филипп Август и Ингеборга жили счастливо в мире и покое. Королева ни словом не вспоминала о двадцати годах своих мучений.
Филипп Август умер в 1223 году, когда ему исполнилось пятьдесят восемь лет. Ингеборга же пережила его на тринадцать лет, проведя остаток жизни в добровольном заточении на острове Эссон в Корбее. Там она и скончалась в 1236 году, помня лишь о десяти счастливых годах, которые она прожила подле своего властелина Филиппа Августа…
Ночь забвения. Педро Жестокий женится на Бланке де Бурбон
В округ собора в Вальядолиде шумел и волновался народ. Толпы любопытных с утра стекались к храму. Взоры всех были устремлены на его широко распахнутые двери. Жители Вальядолида полагали, будто венчавшиеся в соборе мужчина и женщина любят друг друга. Впрочем, люди с древних времен привыкли верить, что их повелители всегда счастливы…
Итак, в этот прекрасный солнечный сентябрьский день 1352 года кастильцы собрались у входа в собор, дабы приветствовать высокородных новобрачных.
Восемнадцатилетний Педро I Кастильский брал в жены пятнадцатилетнюю Бланку де Бурбон. Жених и невеста удивительно подходили друг другу. Златокудрые, с нежными лицами, они были воплощением юности и красоты. В своих великолепных одеяниях из золотой парчи, усеянных драгоценными камнями, которые то и дело вспыхивали разноцветными искрами в лучах солнца, проникавших сквозь оконные витражи, и в роскошных горностаевых мантиях эти двое казались сошедшими с небес ангелами.
Церемония венчания подходила к концу; новобрачные уже произнесли заветное «да», и канцлер Кастилии дон Хуан Альфонсо из Альбуркерке смог вздохнуть с облегчением. До последней минуты он молился, чтобы это бракосочетание состоялось. Могущественному канцлеру потребовались вся его ловкость и изворотливость, чтобы молодой король согласился на эту свадьбу. Ах, как боялся дон Хуан, что Франция оскорбится поведением Педро I и объявит Кастилии войну! И французов можно было бы понять. Ведь надменный кастилец проявлял к Бланке полнейшее равнодушие. Даже сейчас он не глядел в ее сторону!
В тот день, когда принцесса прибыла в Кастилию, на границе ее встречал один только дон Хуан Альфонсо. Король не соизволил выехать навстречу невесте. Он предпочел охотиться на юге Испании в обществе своей любовницы. Дону Хуану пришлось использовать весь свой дипломатический талант, дабы объяснить французам отсутствие жениха и развеять подозрения, что их собирались намеренно обидеть.
– Ваше Высочество, – низко кланяясь и поднимая перьями шляпы облачко дорожной пыли, сказал дон Хуан с широкой улыбкой, которая должна была убедить всех спутников принцессы в искренности канцлера и сопровождавших его вельмож, – простите великодушно короля Педро, который, заболев, не решился предстать перед вами…
Такое объяснение всех удовлетворило, ибо желание жениха явиться на первую встречу с избранницей в достойном виде было совершенно понятным.
…Но теперь, слава богу, все закончилось благополучно, так что тревожиться дону Хуану больше не о чем. Бланка де Бурбон – обворожительная девушка, и она без труда удержит при себе восемнадцатилетнего супруга… даже если он влюблен в другую…
Дон Хуан Альфонсо собрался было поздравить себя с успехом, но тут перед его мысленным взором возникла черноволосая красавица. Это была Мария Падилья, которую он сам толкнул когда-то в объятия юного короля. И легкая тень раздражения пробежала по лицу канцлера. Прежде ему казалось, что он поступает верно, предлагая своему повелителю прелестную любовницу. Вельможу беспокоил нрав юного монарха – его несдержанность, необузданность и отвратительная жестокость…
