Мэри Бэлоу - Ночь для любви
— Вы любите меня? — спросил он.
Герцог не замечал природы, ради которой они и проделали весь этот путь. Он смотрел только на нее. Его вопрос вывел ее из равновесия, сердце сбилось с ритма, едва не лишив ее возможности думать.
— Как очень дорогого друга, — ответила она.
— Мне жаль, Элизабет. Раньше то же самое я мог сказать и о моих чувствах к вам, но сейчас все изменилось. Но наверное, мне не стоит затевать весь этот разговор? Вы ведь не любите меня так, как бы хотели любить мужа?
— Линдон, — прошептала она, — я слишком стара, чтобы подарить вам сына.
— Так ли это? — спросил он, поднося ее руку к губам. — Ведь вам всего тридцать шесть, моя дорогая.
Он тихо рассмеялся и крепче сжал ее руку.
— Линдон, — сказала она жалобно, — будьте разумным. Вы ничем мне не обязаны.
— У меня есть обязательства перед самим собой, — ответил он. — Я хочу жениться на той, которую люблю, Элизабет. Я люблю вас. Вы выйдете за меня замуж?
— О, — выдохнула Элизабет, не зная, что сказать. Герцог же, отогнув перчатку на ее руке, припал губами к запястью. — Вы пожалеете о своем предложении уже через несколько дней после свадьбы Лили, когда вам захочется свободно распоряжаться своей жизнью. И будете рады, что я сказала «нет».
— Значит, вы говорите «нет», моя дорогая? — спросил он с глубокой печалью в голосе. — Посмотрите мне в глаза и скажите, что вы меня не любите и хотите остаться одинокой до конца своих дней. Пожалуйста, посмотрите мне в глаза.
Повернув голову, Элизабет уставилась на его подбородок, затем заглянула в его необычайно голубые глаза. Неужели этот взгляд предназначен ей? Тот самый взгляд, которым Невиль смотрел на Лили и которому она так завидовала? Герцог Портфри продолжал смотреть на нее.
— Обещайте мне, что никогда не пожалеете об этом. — Надежда и ужас слились воедино, отзываясь внутри болью и горечью. — Обещайте мне, что не пожалеете через год или два, если у нас не будет детей. Обещайте мне...
Он поцеловал ей руку.
— Никогда не подозревал, что вы можете нести чепуху, подобную этой, Элизабет, — произнес он.
— Линдон, — сказала она, стараясь не заплакать. Непроизвольно она положила руки ему на плечи. — О, Линдон, вы и вправду...
Он поцеловал ее. Поцелуй был крепким и очень сексуальным. Его язык раздвинул ее дрожавшие губы и глубоко вошел ей в рот. Этот поцелуй был для Элизабет шокирующе интимным. У нее перехватило дыхание и задрожали колени. Чтобы не упасть, она обвила его шею руками. И сама поцеловала его. Ее язык слился с его языком. И она с наслаждением отдалась поцелую.
— Прошу прощения, — промолвил он, поднимая голову. — Я прервал вас. Так что вы хотели сказать?
— У меня такое ощущение, что вы не дадите мне закончить ни одного ответа, если вам не захочется его услышать.
— Вы все быстро схватываете, — ответил он, потершись носом о ее нос. Он покрыл ее лицо и шею быстрыми поцелуями, а затем захватил в рот мочку уха, вызвав у нее стон удовольствия. — Но вы умная женщина и должны понимать, каким образом я собираюсь добиваться послушания.
— Вот уж не думала, что вы можете быть таким глупым, да к тому же еще и бессовестным, Линдон.
Он продолжал целовать ее.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, — сказала Элизабет, закрыв глаза. — Как самого близкого друга и даже больше, чем друга. Если я выйду за тебя замуж, то приложу все силы, чтобы родить тебе сына.
Откинув назад голову, он весело рассмеялся, а затем крепко обнял ее.
— Неужели? — воскликнул он. — Ты провоцируешь меня, моя дорогая. Я подвергну тебя испытанию в первую же брачную ночь, да и во все последующие. Это я тебе обещаю. Может случиться, что это будет повторяться по утрам и даже в дневное время. Когда мы поженимся, Элизабет? Давай как можно скорее. Я сгораю от нетерпения. Мне уже сорок два года. Тебе тридцать шесть. Я хочу провести с тобой каждый день, каждую минуту нашей дальнейшей жизни.
— Не так уж мы и стары, — возразила Элизабет.
— Конечно, нет, — согласился он, целуя ее в губы. — Давай посмотрим, что решат эти дети. Я определенно буду настаивать, чтобы свадьба состоялась в Ратленде. Но мне бы хотелось, чтобы к этому времени у Лили была мачеха, которая помогла бы ей с подготовкой свадьбы.
— Вот мы и пришли к главной цели твоего предложения. Наконец-то ты сказал мне правду...
Он закрыл ее рот долгим поцелуем.
Глава 26
Лили открыла для себя, что в Ньюбери-Эбби что-то изменилось. Когда она последний раз была в имении, оно давило на нее, угнетало, заставляло почувствовать свою незначительность. Сейчас она восхищалась его величием, элегантной легкостью архитектуры. Она чувствовала себя здесь как дома.
За полтора дня своего пребывания здесь Лили сумела поговорить со всеми, включая и прислугу на кухне, где она когда-то утром пила кофе, предварительно почистив картошку. Она получала удовольствие и от компании Невиля, хотя им так и не удалось побыть наедине. Самым интимным для них был момент, когда он заглянул к ней в карету.
Но какое это имеет значение? Можно чувствовать себя наедине с кем-то и в окружении большой толпы. Она выросла в окружении целого полка солдат, их жен и детей и рано познала эту простую истину.
Будучи в компании с другими, они могли беседовать друг с другом. Они смотрели друг на друга и улыбались, не стесняясь посторонних взглядов. Они чувствовали себя наедине друг с другом и понимали, что их время пришло. Теперь у них будет дом, и в этом доме они проживут до конца жизни. Лили была уверена, что не ошибается.
И хотя ничего еще не было облечено в слова, подходящий момент пока не наступил. И они, словно по взаимному согласию, не пытались его приблизить. Они так долго ждали, что могут подождать и еще немного. Подходящий момент придет сам собой, и не стоит торопить его.
В гостиной был свернут ковер. И вечером там танцевали, продолжая праздновать юбилей графини. Леди Уоллстон, тетя Невиля, села за фортепиано. Невиль танцевал сначала с матерью, затем с Гвендолайн, любившей танцевать, несмотря на свою хромоту. Потом он танцевал с Элизабет и Мирандой.
Настала очередь и Лили. Это был заключительный танец вечера — вальс.
— Я эгоист, Лили, — произнес он, улыбаясь. — Я специально приберег вальс для себя.
Лили рассмеялась. Она танцевала с отцом, Джозефом, Ральфом и Хэлом. Она наслаждалась танцами, хорошо зная, что последний танец будет принадлежать Невилю.
— Я знала, что это будет вальс, — сказала она.
— Лили, — он наклонился поближе к ее уху, — ты дочь герцога, обладающая большим состоянием и всеми качествами, присущими настоящей леди из высшего общества.
