Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Глава двенадцатая
Когда карета свернула на дорогу, ведущую к раскинувшемуся загородному поместью Лестеров, Эриенн поняла, что муж ее не без влиятельных друзей. Территория здесь была ухожена и содержалась в порядке, сильно отличаясь от пустынных и заброшенных земель, окружающих Сэкстон-холл. В облике усадьбы царила величественность, и впервые увидев этот дом, Эриенн мысленно от всего сердца поблагодарила Тесси за то, что та упросила ее надеть богатый наряд из темно-красного бархата.
Когда они приблизились к дому, лорд Сэкстон заговорил без всяких предисловий:
— Хотя вы можете испытывать неприязнь и отвращение к моему облику, мадам, заверяю вас, что Лестеры — люди исключительные. Они являются старинными друзьями моей семьи, и я высоко ценю их дружбу.
У дверей их встретил дворецкий в величественном белом парике, красном камзоле и белых панталонах. Лорда Сэкстона и Эриенн тут же проводили в кабинет, где их ждали маркиз с женой. Эриенн была несколько подавлена окружающим великолепием, однако, когда маркиз пересек комнату и с живостью протянул лорду Сэкстону сухонькую руку в приветственном жесте, внимание Эриенн обратилось на него и на маленькую элегантную женщину, которая оставалась за его спиной и, нерешительно взглянув на гостя в маске, казалось, не была склонна подходить ближе.
Седоволосый, сухой и немного сутулый маркиз производил впечатление человека в возрасте, однако его розовые щеки, сверкающие голубые глаза и неизменно любезная улыбка делали его воплощением вечной юности.
— Как мило с вашей стороны посетить нас сразу после свадьбы, Стюарт, — сердечно произнес он — Я надеялся познакомиться с вашей молодой женой и теперь, увидев ее, понял, отчего вы в последнее время столь возбуждены.
Лорд Сэкстон просунул руку в перчатке под локоть жены:
— Это возбуждение, должно быть, заразительно. По дороге нам пришлось отбиваться, по крайней мере, от одного потерявшего рассудок кавалера.
Сверкнув глазами, маркиз запечатлел галантный поцелуй на руке Эриенн.
— Я полагаю, что Стюарт совершенно ничего вам о нас не рассказывал.
— Стюарт? — Она крайне неуверенно посмотрела в сторону супруга. — Кажется, он вообще от меня многое утаивает.
— Вы должны простить его, дитя мое, — попросил маркиз с усмешкой. — На его поведение весьма повлияли ваши чары. Уверен, что его матушка находится в не меньшем ужасе, чем вы.
Изумление Эриенн нарастало. Это был первый намек на то, что в роду Сэкстонов еще имеются какие-то живые родственники, и она удивленно подняла брови на мужа:
— Ваша матушка?
Лорд Сэкстон нежно пожал ей локоток:
— В свое время вы познакомитесь с ней, любовь моя.
— Мы с его отцом были близки, как братья, — вмешался в их разговор маркиз. — Его гибель была просто чудовищной. Разумеется, пожар в усадьбе… жутко! Я не успокоюсь, пока мы не найдем виновных в этих преступлениях.
Он покачал головою, видимо на мгновение обеспокоенный, затем внезапно просиял и похлопал Эриенн по руке:
— Вы очаровательны. Так же очаровательны, как и моя Энн.
Жена его укоризненно рассмеялась, протягивая руку Эриенн:
— О, Филипп, вас подводит зрение. Я никогда не была так прекрасна, как это дитя. — Она взяла Эриенн за руку. — Надеюсь, что мы станем друзьями, дорогая.
Большую часть разговора Энн отводила взор от лорда Сэкстона, что не ускользнуло от его внимания.
— Неужели вы возненавидели меня в мое отсутствие, Энн? — спросил он.
Энн сердито выбросила руку в сторону маски и достаточно резко заявила:
— Мне это не нравится!
Реакция женщины изумила Эриенн, однако у нее было мало времени на размышления, так как лорд Сэкстон просунул ее руку под свой локоть. Ласково похлопывая по этой руке, он прочно вцепился в нее и пресек попытки Эриенн освободиться.
— Верьте мне, Энн, когда я говорю, что моей собственной жене более отвратительно то, что находится под этой маской, чем вам — сама маска. — Повернувшись, он склонился над рукою, которую держал. — Мы вернемся к вам, как только позволят наши дела. До тех пор, любовь моя, я оставляю вас на нежное попечение нашей любезной хозяйки.
Лорд Сэкстон выпрямился и последовал из комнаты за Филиппом своею хромой походкой. Казалось, что Энн скрежещет зубами и вздрагивает при каждом ударе его сапога на толстой подошве. Когда дверь за мужчинами закрылась, она долго смотрела на нее. Эриенн показалось, хотя она и не могла быть полностью уверена в этом, что женщина чуть слышно пробормотала:
— Упрямый щенок!
— Мадам? Вы что-то сказали? — удивленно произнесла Эриенн.
Энн повернулась к ней с широко открытыми, невинными глазами и ясной улыбкой.
— Ничего, дорогая. Совсем ничего. Я просто бурчала сама с собою. Это, знаете ли, приходит с годами… люди начинают разговаривать сами с собой.
Она нежно обняла молодую женщину.
— Дорогая, вы, наверное, просто умираете от голода после долгого путешествия, а эти мужчины вовсе забросили нас ради своих ужасных дел. Нам надо перекусить вместе, а потом мы возьмем карету и покатаемся по городу. День просто превосходный, и с нашей стороны было бы глупо не воспользоваться этим в ожидании мужей. Если мы все спланируем правильно, то вообще сможем уехать до вечера!
Так оно и получилось, и Эриенн развлекали все это время так, как, ей казалось, и невозможно было бы развлекать постороннего человека. Энн Лестер была столь же любезна и добра, сколь остроумна и сердечна. Ее беззаботное очарование было заразительным, и Эриенн ощущала, как со смехом тает ее напряжение.
Вечер прошел в непринужденной и теплой атмосфере. В присутствии пожилой пары лорд Сэкстон производил менее жуткое впечатление. За ужином Эриенн даже удалось оставаться спокойной под его неотрывным взглядом. Он, по своей привычке, воздержался от еды и напитков, высказав предпочтение поужинать позднее в одиночестве, и уделял Эриенн все свое внимание.
Было поздно, когда они отошли ко сну, и Эриенн беззаботно скользнула в свои покои, чувствуя приятное тепло от выпитого ею вина. Она знала, что муж неуклюже следует за ней, однако после прибытия к Лестерам ощущение страха притупилось, и при звуках этих шагов она не испытала обычного содрогания по всему телу.
Неуютно себя чувствовал как раз лорд Сэкстон, когда с восторгом наблюдал за изящными покачивающимися бедрами и невероятно узкой талией. Его сдержанность подверглась таким испытаниям, на которые он никогда не рассчитывал, и, прекрасно осознавая, что вид обнаженного тела в следующий раз может положить конец его сдержанности, он укрылся в одной из прилегающих комнат.
