Патриция Гэфни - Идеальная любовница
— Очень мило с вашей стороны. Я спрошу у Кристи, не занят ли он, и дам вам знать, хорошо? Большое спасибо за приглашение. Простите, вы знакомы с миссис Уэйд? — спросила Энни, легко коснувшись руки Рэйчел. — Позвольте…
— Нет, не знакома, — холодно и решительно отрезала мисс Вэнстоун. — Жду вашего ответа насчет среды. Всего хорошего, миссис Моррелл.
Так и не взглянув на Рэйчел, она коротко кивнула Энни, повернулась на каблуках и величественно удалилась.
Энни пришла в ужас.
— Боже! — воскликнула она подавленным шепотом. — Простите меня ради Бога, Рэйчел, мне так жаль! Я… я понятия не имела! Какая чудовищная грубость.
— Ничего, не беспокойтесь, все это пустяки.
— Несносная женщина! Я ее всегда терпеть не могла!
После секундного замешательства Рэйчел откликнулась:
— Я тоже.
Они обменялись понимающими взглядами и с интересом прочитали в глазах друг у друга нечто новое: выражение искреннего восхищения. Рэйчел к тому же сделала еще одно дополнительное открытие. Она обнаружила, насколько приятнее испытывать полнокровный, ничем не стесненный гнев вместо привычного унижения и мучительного стыда.
— Уик-хауз! — презрительно фыркнула Энни. — Вот вам еще один штрих. Не люблю, когда люди дают имена своим домам. Возможно, истинной англичанке не подобает так рассуждать, но мне этот обычай кажется претенциозным. А вы как думаете?
— Я, правда, никогда над этим не задумывалась, но, может, вы и правы.
На душе у Рэйчел стало почти легко.
— Давайте обсудим это завтра во всех подробностях. Если мы так и будем откладывать нашу встречу за чаем на неопределенное время, она может не состояться до следующего лета. Вы могли бы прийти завтра?
— С удовольствием.
— Скажем, в три часа?
— Отлично. Ровно в три.
* * *Дома ее ждало новое испытание.
В отсутствие Себастьяна Рэйчел начала разбирать и расставлять по полкам купленные им книги, одновременно пытаясь решить судьбу старых. Это была пыльная работа. После ленча она сменила свой выходной воскресный наряд на старое рабочее платье, призвала на помощь Сьюзен и принялась снимать с полок и обтирать пахнущие плесенью тома. Некоторые она ставила обратно, другие упаковывала в ящики для приходской библиотеки. В воскресенье у Вайолет был выходной до полудня, но Рэйчел предупредила ее еще накануне, что по возвращении из церкви она должна прийти в библиотеку и помочь с книгами. К двум часам нахальная служанка так и не появилась. Сьюзен сообщила, что у Вайолет объявился новый ухажер, который якобы дарит ей дорогие подарки, однако его еще никто не видел.
В два сорок пять, подняв голову от работы, Рэйчел увидела Вайолет в дверях библиотеки. Прислонившись к косяку, она откусила ломтик хлеба с таким видом, словно происходящее ее совершенно не касалось.
— Вы опоздали.
В ответ Вайолет лишь пожала плечами.
— Почти на три часа.
По-прежнему глядя на нее с дерзким вызовом, Вайолет прожевала еще один кусочек хлеба.
С тяжелым вздохом Рэйчел указала ей на книжный шкаф.
— Можете начать отсюда. Эти книги надо снять с полок и уложить в ящики. Пожалуйста, сотрите пыль с полок; если там есть плесень, ее надо смыть водой с мылом. Вот ведро.
Горничная так и не двинулась с места. Она проглотила последний кусочек хлеба и не спеша стряхнула крошки с лифа платья. Даже на расстоянии до Рэйчел доносился запах ее дешевых духов.
— Я не хочу пачкать платье, — томно протянула Вайолет, приподнимая пышную юбку с оборками, словно желая похвастаться ею. — Это мой лучший наряд.
— Ну так пойдите и переоденьтесь, — кратко приказала Рэйчел.
— И вообще сегодня воскресенье. В воскресенье мне не полагается работать.
Сьюзен неподвижно застыла на полу рядом со стопкой книг, переводя изумленный взгляд с одной женщины на другую, как будто следила за увлекательной игрой в волан.
Рэйчел по-прежнему говорила, не повышая голоса:
— Вайолет, я прошу вас немедленно подняться наверх, переодеться и спуститься сюда, чтобы помочь нам разобрать книги. Вы поняли?
— Нет.
— Вы не по…
— Я поняла. Я не намерена это делать.
Вслед за этим заявлением воцарилось гнетущее молчание — напряженное предгрозовое затишье, так напугавшее Сьюзен, что она опустила голову и поспешно вернулась к прерванному занятию. Щеки у бедной девушки так и горели, пока она торопливо стирала пыль с книг. Рэйчел удивилась, почему происшествие не расстроило ее, но вскоре поняла, что в случившемся нет ничего страшного. Напротив, перепалка придала ей смелости.
— Сьюзен, — сказала она неторопливо, — будьте добры, оставьте меня с Вайолет наедине.
— Да, мэм, слушаюсь.
Сьюзен вскочила на ноги. Через секунду ее и след простыл.
Рэйчел бросила пыльную тряпку на пол и подошла поближе к Вайолет. Та все еще стояла, прислонившись к дверному косяку, хотя ее ленивая поза больше не выглядела непринужденной, а черные глазки-бусинки беспокойно забегали.
— Я отдала вам распоряжение, — по-прежнему ровно продолжала Рэйчел. — Вы собираетесь его выполнять?
— Не собираюсь, — ответила Вайолет, осклабившись в гаденькой издевательской ухмылке. — И что вы предпримете на этот счет?
Рэйчел перевела дух.
— Я вас уволю.
На долю секунды в лице Вайолет промелькнул испуг, тут же сменившийся лютой злобой.
— Ты не можешь меня уволить!
— Это почему же?
— А потому. Да кто ты такая? Ты никто. Ты уголовница.
— Верно. Но я еще и ваша начальница. Я заплачу вам жалованье за две недели вперед, но не дам рекомендации, и чтобы к обеду вас здесь не было.
На целую минуту Вайолет лишилась дара речи. Ее семья жила по соседству, увольнение не грозило ей потерей крыши над головой, и Рэйчел это знала, но не переменила бы своего решения, даже если бы дела обстояли иначе. Подобные соображения ее больше почти не смущали. Правда, если бы Вайолет в эту минуту пошла на попятный, извинилась бы и попросила разрешения загладить свою вину, Рэйчел дала бы ей такую возможность. Скрепя сердце.
Но Вайолет ничего подобного не предприняла. Обретя наконец голос, она прошипела с ненавистью:
— Подавись своим жалованьем за две недели, я и без него обойдусь. И без тебя тоже, сука поганая. Кровопийца.
— Убирайся. Забирай свои вещи и вон отсюда. Сию же минуту.
— Да я-то уйду, но ты запомни вот что. — Вайолет погрозила Рэйчел пальцем и проговорила, словно давая клятву: — Ты об этом пожалеешь.
Когда она ушла, Рэйчел почувствовала сладкую дрожь победы, но ее торжество продолжалось недолго. Она очень скоро вспомнила, что в последних словах Вайолет в точности повторилась угроза, брошенная Клодом Салли Себастьяну.
