Конни Брокуэй - Обещай мне рай

— Кэт, я должен ненадолго оставить тебя сегодня днем, — сказал он.

— Да?

— Ты могла бы взять с собой Аннетт и найти какой-нибудь способ развлечься. По общему мнению, в абонементном отделе библиотеки Фишера имеется хороший ассортимент книг.

Из-за ширмы показалась голова Кэт с озадаченным выражением лица.

— Да, конечно, Томас. Я найду чем заняться. Я встречусь с Маркусом. Он должен сегодня прибыть из Беллингкорта.

— Надеюсь, ты проведешь приятно время без меня. Я сомневаюсь, что твой брат простил мне некоторую поспешность нашей свадьбы, — сказал Томас, когда Кэт появилась из-за ширмы в модном платье с глубоким прямым декольте, которое не было ничем украшено, кроме молочно-белых выпуклостей ее груди.

«Надо быть сдержанным», — строго предупредил себя Томас и с улыбкой подал ей руку.

— А как мы проведем утро?

Сьюард и Стрэнд прибыли около полудня, чуть раньше предполагаемого графика. Его приятель выглядел очень усталым. Полковник, как всегда, — холодным и суровым.

Стрэнд, тяжело вздохнув, выступил вперед и протянул руку.

— Прими мои поздравления, Томас.

Тот улыбнулся:

— Благодарю, Джайлс.

Сьюард кивнул, сохраняя дистанцию, которая всегда была между ним и Томасом как в переносном, так и в прямом смысле.

— Я с удовольствием присоединяюсь к тому, что сказал лорд Стрэнд.

Томас перевел взгляд с одного мужчины на другого. Казалось, оба испытывали неловкость. Стрэнд переминался с ноги на ногу. Сьюард держался особенно прямо и напряженно.

— Я подозреваю, что любезные свадебные поздравления — не единственная причина вашего визита, — сказал Томас, жестом предлагая обоим мужчинам сесть. На полу лежала сумочка Кэт. Он улыбнулся этому милому напоминанию о ее существовании в его жизни.

— Ты прав. Заботы нас, видно, никогда не оставят. — Голос Стрэнда вывел Томаса из временной задумчивости.

— Наполеон на марше, — сказал Сьюард без предисловий. — Лорд Стрэнд собрал некоторую информацию, прежде чем покинуть Францию. Узурпатор намерен снова взять Париж. Вот почему лорд Стрэнд вынужден был вернуться в Англию так поспешно. Мы не думали, что ситуация будет развиваться столь стремительно.

— Да, положение резко обострилось. Наполеон, по-видимому, хочет воспользоваться существующими противоречиями между союзниками и собирает силы, пока Веллингтон находится в Брюсселе.

— И как это касается меня? — осторожно поинтересовался Томас.

— Мы должны быть готовы встретить этот вызов как бывалые ветераны. Войска, находящиеся во Франции, годятся только для церемониалов. А союзные вооруженные силы, которые сражались на Пиренейском полуострове, были расформированы, после того как Бонапарта отправили на остров Эльба.

Томас кивнул, ничего не сказав.

— Мы можем призвать немногих квалифицированных людей в такое короткое время. Нам нужны ветераны, способные командовать людьми, — сказал Сьюард.

— Слава Богу, у вас есть Стрэнд, — заметил Томас сардонически.

— Ты, конечно, рад поскорее отдать меня на съедение волкам, не так ли, приятель?

— По-видимому, не так быстро, как ты меня, — ответил Томас двусмысленно, отчего Стрэнд слегка покраснел.

Сьюард откашлялся.

— Завербовать тебя — это моя идея, Томас. И я попросил Стрэнда помочь мне.

— Полагаю, что Веллингтон сможет разгромить французов без моей помощи.

— К сожалению, сторонников Наполеона не так уж мало. Приходят сообщения, что он собрал значительные силы. Роялисты колебались не более двадцати минут, прежде чем поклялись в верности ему в Гренобле.

— Проклятие! — проворчал Томас.

— Лорд Стрэнд прав, — вмешался полковник. — Мы очень нуждаемся в авторитетных военачальниках. А ты пользуешься заслуженным уважением среди солдат, как и Веллингтон.

— Потому что являюсь неотъемлемой частью личною состава армии, хотя в данный момент не имею воинского звания?

— Можно, конечно, долго перечислять твои заслуги для восстановления в звании капитана, — сказал Сьюард. — Однако ты прекрасно понимаешь, почему мы обращаемся к тебе с таким предложением, и тебе следует согласиться.

Последовала долгая пауза. Воинским долгом нельзя пренебречь. Томас не был настолько тщеславным, чтобы считать себя таким уж незаменимым человеком. Но он относился к немногим оставшимся в живых ветеранам, способным повести за собой солдат. Был неплохо знаком с тактикой Наполеона, с его ложными маневрами, перемещениями и внезапными атаками во время военной кампании. Если он откажется от участия в боевых действиях, на него ляжет ответственность за жертвы, которых можно было бы избежать.

Как он мог надеяться завоевать любовь Кэт, если перестанет уважать себя? Но мог ли он оставить ее?! Мог ли обещать ей, что вернется целым и невредимым?

Каким должен быть его выбор? Если он останется с ней, то потом будет трудно объяснить Кэт, каким ничтожным предлогом он руководствовался при этом.

— Я согласен, — сказал он.

Сидевшие перед ним мужчины были достаточно сдержанными, чтобы сразу же выразить свое удовлетворение, однако напряженность в их позах заметно ослабла.

— Вы могли бы попытаться не демонстрировать так очевидно свое облегчение. — Томас покачал головой.

— Что ты скажешь Кэт? — тихо спросил Стрэнд.

— Я возложу всю вину на тебя, — ответил тот.

Полковник откашлялся.

— Я должен незамедлительно отправиться на континент. Прекрасно понимаю, чем ты жертвуешь ради своей родины, Томас.

Ясно, что Сьюарду непросто было сказать это. Тем более ценной была попытка сделать осторожный шаг навстречу, чтобы сократить пропасть между ними. Томас кивнул в ответ, не считая слова полковника знаком примирения, но и не игнорируя полностью их значение.

— Полагаю, достоинство мужчины не зависит от его социального положения. В том числе и мое. Ваш покорный слуга, Томас. — Сьюард отвесил короткий поклон и удалился.

— Полковник проявил подозрительную склонность к самоанализу, — тихо сказал Стрэнд, — или он внезапно осознал, что тоже является человеком?

— Возможно, ты недооцениваешь его, Джайлс.

— Вот тут ты ошибаешься, приятель. Это он недооценивает нас и всех остальных.

— Ко мне полковник отнесся с пониманием.

— Просто знал, как воздействовать на тебя.

Томас засмеялся.

— Стрэнд, твоя непреклонность — одно из немногих твоих достоинств.

— А у тебя всегда было слишком снисходительное отношение к собственным недостаткам.

— Ты не прав, — сказал Томас неожиданно тихим голосом. — Я хорошо знаю себя. И полковника тоже. Все его убеждения основаны на фактах. Я поступил к нему на службу по самой дурацкой причине. Просто мне наскучила светская жизнь.