Жюльетта Бенцони - Страсти по Марии
По прибытии в Перигор, а в то время был он гугенотским, карету она отправила назад. Она была теперь не нужна Марии, остаток пути она собиралась проехать на верховых лошадях. С ней остались Поте и Перан. В Каюзаке, как ей и указывал Франсуа, она попросила комнату у интенданта Мальбати. Это был мужчина лет шестидесяти, с круглой физиономией и выразительными объемами, делавшими честь кухне мадам Мальбати – его супруге. Прочитав письмо герцога де Марсияка, он пригласил молодого «дворянина» к столу. Мария ему поведала, что после дуэли – поэтому и вынуждена теперь скрываться под вымышленным именем – пробирается в Баньер лечить полученные раны.
– Великолепно! – воскликнул старикан. – Я и сам должен там быть вскорости, исполнить обет в Нотр-Дам-де-Гарезон…
– Вскорости – это когда?
– Через неделю, я полагаю.
– Как жаль, а не могли бы вы приблизить ваш отъезд? Таким образом мы могли бы вместе отправиться в путь.
Сказано это было так, что старичок словно под гипнозом, к тому же поддержанный женой, нашедшей молодого господина столь высокого положения очень милым, решил его сопровождать. Поскольку дорога интенданту была хорошо знакома, так же как и местный диалект, Мария смогла отправить назад Поте, выдав тому несколько золотых монет в знак благодарности. Расставался он со своей бывшей госпожой с грустью, ей даже пришлось прервать его стенания, поскольку они могли раскрыть ее инкогнито.
Тронулись в путь и они, но по мере продвижения на юг Мальбати стал проявлять к своему молодому спутнику излишне пристальное внимание. Помимо красоты, не скрываемой даже этим смуглым оттенком кожи, тот еще отличался и необычной для юноши грацией. Интендант пытался поставить Марию в тупик своими вопросами, но она без труда справлялась с ответами.
Как-то к вечеру, когда они разбили стоянку, он на кучке, оставленной «молодым господином», заметил следы крови.
– Что это с вами? – спросил он с подозрением, глядя ей прямо в глаза.
Мария не растерялась.
– Видно, открылась моя рана!
– Вы ранены… туда?
– Раны наносят куда смогут, черт вас побери! – хотела она отделаться шуткой, но Мальбати недоверчиво покачал головой, и тогда она добавила:
– Ранен я в живот, это повязка промокла, в этом все и дело.
– Может, надо сменить повязку? Я в этом деле понимаю…
– Спасибо, не стоит! Мой слуга Перан знает, что нужно делать.
Мальбати настаивать не стал, но и любопытства своего не поубавил. В следующий раз он осмелился спросить ее настоящее имя, признавшись, что полагает, что его юный друг может быть переодетой женщиной.
– На самом деле я герцог д'Энгьен, сын принца де Конде.
Сказанное нисколько не убедило Мальбати. Марию его многочисленные вопросы раздражали все больше. В конце концов она запретила интенданту расспрашивать ее, сославшись на то, что лишние вопросы могут навлечь опасность прежде всего на него самого. Мальбати смолк, но подозрения его лишь окрепли, особенно после того, как одна из служанок постоялого двора, глядя на спавшую на скамье Марию, пришла в восторг от ее красоты:
– Самый красивый юноша, каких я видывала! Любая женщина была бы счастлива иметь такую внешность!
Эта мысль не давала интенданту покоя, а однажды бедняга понял, что действительно вот-вот влюбится в этого знатного отпрыска. И это он-то, истинный мужчина, который всегда рьяно ухлестывал за дамами. Однажды вечером, когда он выпил лишнего, принялся он плакать, поведав Марии обо всех своих сомнениях и муках, и признался ей в любви. Она присела рядом и взяла его руку в свою.
– Если вы пообещаете мне быть благоразумным, со своей стороны я обещаю сказать вам правду в тот день, когда мы расстанемся…
– Настоящую правду?
– Настоящую! Даю слово! Теперь возьмите себя в руки и успокойтесь! И не волнуйтесь – вкус вам не изменил!
По его блаженной улыбке Мария поняла, что сняла с него тяжкую ношу, и их отношения стали проще. Уверенный, что имеет дело с дамой, Мальбати – прежде он нашпиговывал свою речь крепкими словцами из тех, что привычны в мужской среде, – стал бережнее относиться к ушкам «попутчика», к которому теперь и не знал, как обращаться.
Тем временем путники достигли берегов Адура, а при спуске в долину – Кампань и приличный по размерам город Баньер, окруженный лесистыми холмами. Местные воды и купания были известны еще со времен римлян. Место это было процветающее, гостиниц в нем было предостаточно, постояльцев в них всегда было множество. Мальбати продолжил предпринятое им паломничество в монастырь, а Мария обещала его дождаться. В действительности она больше не нуждалась в его услугах, теперь ей было необходимо подыскать проводника для перехода через Пиренеи.
На следующий день, когда, отлично выспавшись, Мария быстрым шагом выходила из гостиницы, она ощутимо задела плечом мужчину, намеревавшегося войти. Тот вскрикнул от боли и не удержался от возмущенной реплики:
– Что за растяпа! Смотреть нужно!
Тот, кого Мария нечаянно задела, был одет со сдержанной элегантностью, выдававшей благородное происхождение, и герцогиня, раздосадованная нелепым происшествием, попыталась извиниться:
– Примите, мсье, мое искреннее сожаление! Я это сделал неумышленно…
– Не хватало еще этого!
И вдруг оба смолкли, вглядываясь друг в друга и застыв от удивления.
– Бог мой! – выдохнул незнакомец. – Но вы же… Договаривать он не стал. Тут же узнала его и Мария:
– Арамис! Что вы тут делаете?
Он взял ее за руку и увлек за собой в тень деревьев, растущих вдоль прогулочной дорожки на берегу Адура.
– Об этом нужно прежде спросить вас. А я прибыл сюда, чтобы вылечить полученную из мушкета в Пикардии рану.
– Далековато, однако, вы забрались…
– Вы забыли, я ведь из здешних мест. Мои владения рядом с Олороном, не более двадцати лье, один птичий перелет. Вот я и приехал сюда, со своей раной я не мог больше держать в руках шпагу. Но в этом я вижу Божий знак и, как только поправлюсь, тут же воссоединюсь с церковью. Но говорим мы обо мне, в то время как вопрос в вас. Мне известно о вашей ссылке, мадам.
– На этот раз все гораздо хуже. Королева дала мне знать, чтобы я немедленно бежала. Вот почему весь этот маскарад.
– Вам он к лицу! Конечно, этот наряд не сравняется с вашими роскошными туалетами, но тем не менее очень мило! Вы – самый красивый юноша из всех, кого я видел! Вы не представляете, насколько я счастлив встрече с вами, я так часто думал о вас! Особенно после нашего приключения с освобождением бедняги Мальвиля…
– Вам о нем что-нибудь известно? – спросила Мария, сразу посерьезнев. – Он сбежал из Лезиньи, никого не предупредив.
