Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема
Бриттани терзалась оставшимися без ответа вопросами. Где сейчас Вильгельмина, и насколько глубоки чувства Торна к мачехе?
В конце концов она поняла, что Торн к ней не придет. Не в состоянии уснуть, она встала и подошла к окну. Отведя занавеску в сторону, устремила взгляд на реку, похожую на извилистую серебристую ленту.
Вдруг Бриттани поняла, где найдет Торна. Наверняка в коттедже.
Она стянула рубашку через голову и бросила ее на стул. Быстро оделась, выскочила из комнаты и сбежала вниз по лестнице. Если Торн не пришел к ней, значит, она сама придет к нему!
Спеша по дорожке к коттеджу, она вдруг остановилась. А если Торн в коттедже с Вильгельминой? Она решительно зашагала дальше. Что ж, она должна узнать правду.
Приблизившись к коттеджу, она обнаружила, что внутри темно, и уже решила было повернуть к дому. Чего она так боится?
Бриттани замерла перед дверью. Нет, Торн не прикоснулся бы к этой женщине, своей мачехе. Он просил ее верить ему, и она так отчаянно старается верить.
Она взглянула вниз, на поросший травой пологий склон, где река Эшли встречается с землями Стоддардов. Сегодня она узнает, есть ли у них с Торном будущее.
Рука ее уже легла на дверную ручку, когда она увидела одинокого человека, стоящего у кромки воды. Это был Торн.
Глава 33
Луна висела в небе, как огромный огненный шар, освещая реку и придавая всему вокруг мягкое золотистое сияние.
Бриттани бесшумно подошла к Торну, который продолжал неподвижно стоять все на том же месте. Она не видела его лица, но ощущала в нем какое-то беспокойство и почувствовала себя незваным гостем, вторгшимся в его уединение.
Торн медленно повернулся к ней, и когда она увидела его искаженное мукой лицо, то чуть не вскрикнула.
— Уже поздно. Почему ты не спишь, Бриттани?
— Я… когда ты не пришел… я поняла, что найду тебя здесь.
− Да?
— Торн, — она придвинулась ближе к нему, — поговоришь со мной?
— Да, если хочешь, — отозвался он, не глядя на нее. — Ты хочешь знать о Вильгельмине?
— Ты говорил, что расскажешь мне о ней. Жалеешь, что она уехала?
Он повернулся к Бриттани.
— Бог мой, конечно же, нет! Как ты могла такое подумать? У тебя так мало веры в меня?
Потом он надолго замолчал, и они вместе наблюдали за неугомонным движением реки. Наконец Торн заговорил:
— Я был очень молод, когда впервые встретил Вильгельмину. Она была старше меня и искушеннее. Я думал, что люблю ее, но теперь знаю, что такое настоящая любовь… Ты как-то указала мне на разницу между желанием и любовью.
— Ты желал ее?
— Да, но это было давным-давно. Я быстро разочаровался в ней, когда обнаружил, что у нее были мужчины до меня. Может, я и не возражал бы так сильно, не прикидывайся она невинной. Когда я решил больше с ней не встречаться, она пообещала, что поквитается со мной… и ей это удалось.
Он посмотрел на луну, словно вспоминая.
— Мне и в голову не могло прийти, насколько сильна ее ненависть, пока год спустя она не приехала в Стоддард-Хилл в качестве жены отца. За тот год я напрочь позабыл о ней.
Он прерывисто вздохнул.
— Однажды ночью, когда отца не было дома, Вильгельмина пришла ко мне в комнату. Я пытался прогнать ее, но она твердо вознамерилась остаться.
Он помолчал, словно ему было тяжело продолжать. Наконец он заговорил, и голос его был не громче шепота:
— Когда она обняла меня, я стал ее отталкивать. Никто из нас не знал, что отец вернулся, и когда он увидел нас вместе, то сделал неправильный вывод. Вильгельмина повернула все так, будто это я соблазнил ее.
Бриттани расслышала гнев в голосе Торна.
— И что ты сделал?
— Прежде чем я успел все объяснить, отец велел мне покинуть Стоддард-Хилл. Я уехал. И не возвращался до сих пор. Об остальном можешь догадаться.
— Не могу поверить, что твой отец посчитал тебя способным на такое предательство.
— Почему нет, Бриттани? Ты же так думала.
Глаза ее наполнились слезами. Он внезапно схватил ее за плечи и заглянул ей в лицо.
— Послушай меня, Бриттани. Я женился на тебе, по существу, не добиваясь тебя, не ухаживая за тобой. Я привез тебя в свой дом, невольно подвергнув опасности. Я оставлял тебя одну, редко приходил в твою постель. Как я могу ждать, что ты знаешь о моих чувствах к тебе?
Она пыталась понять, что он хочет ей сказать.
— А почему ты старался избегать меня?
— Потому что я боялся, — выпалил он, — что если буду предъявлять свои права на тебя как муж, ты захочешь уйти от меня. А я не хотел этого ни за что на свете. Если б ты знала, сколько раз по ночам я стоял возле твоей двери, умирая от желания быть с тобой!
— Ох, Торн, ну почему же ты не входил? Где же ты проводил эти ночи?
Он кивнул на коттедж:
— Здесь. Один.
Она взглянула на вечно движущуюся реку, серебристую в свете луны.
— Мама и Симиджин уезжают через три недели. Ахмед поедет с ними.
Он закрыл глаза, страшась услышать, что она скажет, что тоже покинет его.
— Я думал, Ахмед никогда тебя не оставит. Означает ли это, что ты тоже уедешь?
— Ты хочешь, чтобы я уехала, Торн?
— Я стоял здесь и думал, что теперь, когда ты больше не нуждаешься в моей защите, я могу потерять тебя, Бриттани. Ведь султан Селим больше не представляет для тебя угрозы, ты можешь вернуться в Турцию с матерью и Симиджином.
Торн все еще сжимал ее плечи, а сейчас медленно привлек к себе и положил ее голову к себе на грудь.
— Мне невыносимо думать, что я останусь один. Я прошу тебя не покидать меня.
Она заглянула ему в лицо, и у нее перехватило дыхание от любви, которая светилась в его глазах. Она увидела, как он нервно сглотнул, и спрятала лицо у него на груди.
— Ох, Торн, сомневаюсь, что я смогла бы покинуть Америку. Я ведь так люблю тебя. Люблю с самой первой встречи.
Она услышала, как он резко вздохнул и медленно приподнял ее голову за подбородок. Увидел глаза, блестящие от слез, и понял, что она сказала правду. Его руки стиснули ее, как железные обручи.
— О Боже, если б ты знала, как я боялся, что ты покинешь меня.
Она нежно коснулась его лица кончиками пальцев.
— Когда-то ты сказал мне, что любовь — только для глупцов и мечтателей.
— Да, я и есть глупец и мечтатель.
Его неуверенность внезапно сменилась ликованием. Он испустил громкий радостный вопль и подхватил ее на руки.
— Маленькая танцовщица, надеюсь, ты не шутишь, потому что никакая сила на земле теперь не заставит меня отказаться от тебя!
