Хизер Гротхаус - Нежная обманщица
Шарль зажег лампу и предложил ей сесть на край койки, но она предпочла стул. Шарль добродушно пожал плечами, уселся напротив и положил на стол сверток.
— Прежде всего, — начал он, — позволь мне сказать вот что. Я знаю, прошедшие годы были… трудными для тебя.
Симона молчала. Трудными?
Он откашлялся.
— Возможно, я не поддержал тебя так, как следовало, когда ты… когда ты доверилась мне, рассказала о… — Ему явно не давался разговор на столь щекотливую тему.
Симона холодно приподняла бровь:
— О чем, Шарль? О Дидье? О призраке моего брата?
Даже в слабом свете масляной лампы было видно, как побледнел Шарль.
— Э-э-э… Да. Но ведь теперь он ушел? Правда?
— К несчастью, да. — Один вид перепуганного Шарля вызывал у нее тошноту. Трус.
— Ты уверена? — настаивал Шарль.
Она не стала отвечать, а просто смотрела на него, пока Шарль не залился краской. Еще раз откашлявшись, он сказал:
— Ну хорошо, — и подтолкнул сверток к Симоне. — Возможно, это утешит тебя в твоей… потере.
Симоне не хотелось развязывать шнурок, не хотелось разворачивать подарок, не хотелось смотреть, что там внутри. Почему-то ей стало вдруг жутко, но она все же пододвинула сверток поближе и потянула за веревочку.
— Надеюсь, тебе понравится, — с нетерпением произнес Шарль. — Должен признаться, я сам собой горжусь.
«А когда ты не гордишься», — с усмешкой подумала Симона.
Развернув наконец упаковку, Симона заглянула внутрь, ахнула и зажала ладонью рот.
Перед ней лежал маленький деревянный меч, такой же маленький кожаный щит и кожаный шлем с подшлемником — рыцарская экипировка для маленького мальчика. Сверху лежало маленькое белое перышко. У Симоны остановилось сердце.
Шарль нахмурился, взял перо и растер его между пальцами, словно какое-то неприятное насекомое.
— Как оно сюда попало? — пробормотал он и отшвырнул перышко.
— Шарль, это… — Она взяла предложенный им платок и вытерла слезы. — Это чудо! — И подумала, что раз Шарль Бовиль оказался способен купить ей такой подарок, жизнь с ним может оказаться не такой невыносимой, как ей казалось. Конечно, он не Николас, но кто может сравниться с Ником?
— Значит, тебе понравилось? — с довольной улыбкой спросил Шарль.
Симона провела пальцами по гладкому дереву меча.
— Да, очень.
— Я рад. — Он помолчал, потом добавил: — Может быть, наступит день, когда с этим будет играть наш сын.
— Возможно, — рассеянно отозвалась Симона и взяла со стола маленький шлем. Оттуда посыпался целый ворох перьев. Симона улыбнулась, а Шарль проворчал что-то насчет растяпы-торговца.
Симона рассмотрела шлем, но вдруг отложила его и нахмурилась:
— Как ты сумел придумать такой подарок? Как догадался, что он будет мне дорог?
— Симона, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Он лукаво подмигнул ей. — Я решил купить такой набор еще до того, как мы отправились в путь. Он недешево мне обошелся, но когда я увидел, как сильно ты горюешь о брате, я захотел подарить тебе что-то напоминающее о нем. — И Шарль взял Симону за руку. — Игрушки Дидье сгорели в пожаре. Я решил, что тебе понравится.
— И мне понравилось, — заверила его Симона, улыбнулась Шарлю, но вдруг улыбка сползла с ее лица и кровь застыла в жилах.
Шарль с тревогой заглянул ей в глаза:
— Симона, что с тобой?
— Откуда… откуда… — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Откуда ты знаешь, что эти игрушки Дидье были с ним в конюшнях?
Шарль отшатнулся, словно она ударила его по лицу.
— Как — откуда? Ты мне сама говорила.
Но Симона затрясла головой и вырвала у него свою руку:
— Нет-нет, не говорила!
— Симона, я уверен, что говорила, — настаивал Шарль. — Иначе откуда бы мне знать?
Симона все трясла головой, пятясь к маленькой двери каюты.
— Я никому не говорила, — прошептала она, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. — Только Николасу. Откуда же ты мог узнать? Только если… ты был там? — Она задохнулась. — Был!
В тот же миг лицо Шарля изменилось, превратившись в маску дикой злобы. Он вскочил со стула и бросился к Симоне.
Симона вскрикнула и взялась за дверную ручку, но Шарль опередил ее — схватил и отшвырнул к кровати.
— Ты не понимаешь, — заговорил он, приближаясь к ней с расставленными руками. — Дидье не должен был возвращаться в Сен-дю-Лак. Он должен был остаться с тобой в моем доме, в полной безопасности.
Симона забилась в угол койки.
— Ты знал, что задумал Арман! — гневно воскликнула она. — Ты позволил ему убить мою мать, ты позволил умереть маленькому Дидье.
Шарль забрался на койку.
— Перестань говорить такие вещи. Послушай меня, Симона. Порция всю жизнь лгала тебе. Она была плохой матерью, — убежденно говорил Шарль.
— Оставь меня! — завизжала Симона и что есть силы лягнула его.
Шарль схватил ее за ногу.
— Да перестанешь ты или нет? — Он поймал ее вторую щиколотку и дернул так, что Симона оказалась на спине. Шарль грозно навис над ней и придавил ее руки к тощему матрацу. — Я просто пытался обеспечить наше будущее, как ты не понимаешь? — закричал он ей прямо в лицо. — Да, я знал про планы Армана, но не мог его остановить. Я не знал, что твоя мать спрятала деньги из Сен-дю-Лака в Марселе, у Жана. Я хотел увериться, что Арман не сбежит с нашими деньгами на поиски своего сокровища.
— С моими деньгами! — выкрикнула Симона. — Он что, увидел тебя в конюшнях? Увидел, что ты подсматриваешь? Дидье увидел тебя после того, как Арман поджег конюшни и запер там тело моей матери?
— Замолчи, Симона! — с угрозой проговорил Шарль.
— Он видел, видел, видел! — Теперь Симона кричала во весь голос. — Он просил тебя о помощи, а ты позволил ему сгореть! Боялся, что Арман узнает, что ты был свидетелем его преступления.
— Нет, любовь моя. Дидье не сгорел.
Низкий глубокий голос прорвался сквозь истерические крики Симоны. Она замолчала и перевела взгляд на дверь.
В проеме стоял Николас, барон Крейн. Его меч смотрел прямо в спину Шарлю Бовилю.
Глава 32
— Фицтодд… Но как?.. — Шарль подавился и не смог закончить вопроса.
Ник переступил порог, и в каюте стало невыносимо тесно.
— Назад, Бовиль.
— Это не твое дело, Фицтодд, — выкрикнул Шарль, дернул Симону за руку и прикрылся ею вместо щита. — Она больше не жена тебе.
«Идиот», — подумал Николас, шагнул вперед и просто поставил Симону на ноги и притянул к себе. Симона уткнулась ему в грудь.
— Ты не позволил Дидье сгореть заживо, — холодно продолжал Николас. — Когда он тебя увидел, ты сунул его в канаву и держал его голову под водой, пока он не утонул. Тебе надо было избавиться от него, иначе бы ты сам сгорел.
