Кристина Дорсей - Море соблазна
Сосредоточившись всеми силами на предстоящем задании, Дивон все-таки никак не мог отогнать от себя мрачное предчувствие гибели, неожиданно навалившееся на него, словно туман, забивавший легкие.
– Мы готовы, сэр. – Дивон едва расслышал ответ здоровенного шотландца, пока тот не добавил: – Проскочим мимо северных ловушек так, что любо-дорого!
Привычные слова. Шотландец произносил их при каждом отплытии как заклинание-ритуал. Дивон улыбнулся, радуясь тому, что старик не может его видеть, и потянулся к переговорной трубке.
– Средний ход! – приказал он машинному отделению, а главному помощнику еще раз повторил свои инструкции относительно соблюдения полной тишины: – Передайте: всей команде, мистер Мак-Фарланд, – говорить только шепотом и то по большой необходимости…
Порой бывали случаи, когда они проходили так близко к борту вражеского корабля, что было слышно, как вахтенный насвистывает себе под нос какую-нибудь тоскливую мелодию.
– Взяли ли вы мешок с железными отливками? – остановил помощника Дивон, осторожно беря его за рукав.
– А то, как же! Никакого свиста у труб не будет. Не волнуйтесь, кэп, все сойдет как по маслу и в полной тишине.
– Молодец! – улыбнулся Дивон и дружелюбно сжал плечо шотландца. На него всегда можно было положиться, впрочем как и на штурмана, да и на всю команду. Все они подчинялись ему беспрекословно и никогда не выказывали ни малейшего страха даже в самых рискованных и опасных операциях.
Удача все-таки была на его стороне. Удача и опыт. Удача и погода. И даже уголь. В этот раз настоящий чистейший антрацит, который не дает этого темного дыма, столь заметного для внимательных глаз янки.
В рубку вошел штурман, мистер Дэвидсон. Дивон оставил штурвал и вышел в густой туман на вахту. Все мыслимые и немыслимые места на палубе были забиты хлопком, так что команде приходилось работать, стоя прямо на этих кипах. Встав у рубки, капитан пристально всматривался в свинцовую воду, и терпкий соленый ветер обдувал его разгоряченное лицо.
Монотонное гудение машины и плеск гребных колее звучали, как ему казалось, слишком громко, и он надеялся, что лишь шум волн и гам, доносившийся с вражеского берега, помогут «Бесстрашному» пройти начало пути незамеченным.
Неожиданно из темноты возник темный и неподвижный силуэт, мрачно отливающий в темноте своими бортами. Это был корабль северян, державший блокаду. Неуловимым движением Дивон скользнул в рубку.
– Два румба по правому борту, – прошептал он и тут же почувствовал, как судно осторожно напряглось, и затаил дыхание. – Так держать! Ровнее! – Столкновение могло произойти в любую секунду, но, к счастью, этого не случилось, и «Бесстрашный» ускользнул от врага бесшумно как мышь. Однако риск быть замеченными все еще оставался. И действительно в следующую минуту Дивон увидел впереди крейсер и едва успел прошептать: «Стоп!»
Он втянул в себя воздух, ощутив, как бешено забилась в висках кровь, и с ужасом подумал, что, пожалуй, даже среди шума своих машин янки могут услышать, как отчаянно колотится его сердце.
– Да, едва было… – сквозь зубы выругался штурман, и Дивон кивнул в знак согласия. Туман слепил глаза и забивал ноздри. Дивон дал команду идти дальше и тут же услышал, как его приказ был передан по переговорному устройству вниз, где, как он знал, матросы, зажатые среди кип хлопка, волнуются и переживают не меньше, чем он.
«Бесстрашный» шел вперед. И вдруг Дивон услышал нечто, заставившее похолодеть кровь в его жилах.
– Что, черт побери?! – Забыв о предосторожности, Дивон сорвался на крик.
В небе замелькали сигнальные разноцветные ракеты, оповещающие всех, что какой-то глупый или чересчур смелый корабль отважился вырваться из блокадного кольца.
– Полный вперед! – заорал Дивон, когда над кораблем с шипением пролетели первые снаряды. Они были обнаружены, и не оставалось ничего другого, как на максимальной скорости уходить, спасая свои жизни.
И все из-за какого-то идиотского петуха.
Фелисити, скорчившись и зажмурившись, сидела за кипами хлопка неподалеку от капитанской рубки, крепко обнимая Люси и Сисси.
– Я виноват, виноват, мисс Фелисити! Я пытался его удержать!
Девушка подняла ресницы, по-прежнему ничего вокруг не видя.
– Я верю. – Она вздохнула, приготовившись услышать пушечную канонаду. Все было тихо, и Фелисити добавила: – Я сама виновата, что позволила тебе взять эту птицу.
Действительно, когда они поднимались на борт, у девушки не хватило духу отобрать у бедного мальчика его любимца. Кроме того, какой мог быть вред от обыкновенного старого петуха?
Фелисити отдышалась и откинулась на фальшборт. Она прекрасно знала, какое значение придают прерыватели блокад полной тишине – именно поэтому она просила детей молчать до тех пор, пока они не услышат громких разговоров всей команды. Это означало бы, что корабль миновал опасную зону и вырвался из кольца.
Тем более она понимала, что артиллерийский обстрел, который уже начался, произошел именно после крика проклятого петуха. Глухие раскаты потрясали ночь, и корабль начал отклоняться вправо. Люси, тихо хныкавшая, испустила испуганный громкий вопль. Фелисити попыталась успокоить малышку, но ее слов даже не было слышно среди обстрела и взрывов снарядов.
Девушка сидела ни жива ни мертва, боясь за себя, за детей и за… Дивона, который, как она понимала, подвергается самой большой опасности, находясь на палубе прямо под вражескими снарядами.
В жутковатом свете ракет Дивону хорошо видны были матросы, которые, прижимаясь к палубе, прятались от снарядов за кипами хлопка. Правый борт был уже частично поврежден, а обстрел все не утихал.
– Больше пару, мистер Дэвидсон, больше пару, – перекрывая рев пушек, прокричал Дивон. – Передайте, пусть не жалеют угля!
Взрезая воду, «Бесстрашный» рвался вперед, несмотря на отчаянно плохую видимость, и капитану оставалось только молить Бога, чтобы они не наскочили на вражеский корабль.
Под градом снарядов судно все же приближалось к выходу из опасной зоны, и теперь, развив полный ход, «Бесстрашный» шел со скоростью не менее двенадцати узлов в час.
– Погоня, кэпт'н!
Дивон лихорадочно обернулся, чтобы понять, в чем дело, и тут же, при свете очередной ракеты, увидел, что шотландец не ошибся: вынырнув из кромешной тьмы, за ними гнался крейсер, и расстояние между кораблями катастрофически сокращалось.
– Все топки полны угля, – немедленно ответил штурман, увидев в глазах Дивона безмолвный вопрос. – Большего мы не сможем.
– Избавиться от части груза! – скрепя сердце приказал Дивон и первый бросился выполнять приказ. Он швырял за борт огромные тюки – тело его ныло, руки горели.
