Элоиза Джеймс - Укрощение герцога
Он был там, стоял, прислонясь к стене, и ожидал ее.
Она попыталась пройти мимо, но он схватил ее за руку. Поэтому она вскинула подбородок и смотрела на него. Не было смысла притворяться.
– Меня это не касается, – сказала она.
Он смотрел на нее:
– Мэри – моя дочь.
Но Джиллиан уже не могла остановиться.
– Ваша и этой…
– Моя, – сказал он свирепо.
Она кивнула и попыталась вырвать руку.
– Всего хорошего, мистер Спенсер.
Она уже прошла большую часть коридора, но спиной чувствовала его взгляд. Поэтому все-таки оглянулась. Он смотрел ей вслед, и было что-то в его взгляде, чего она, Джиллиан Питен-Адамс, никогда прежде не видела в глазах мужчины. Это было отчаяние.
Поэтому она повернулась и пошла к нему.
– Я никому не расскажу, – заверила она, понизив голос и слегка смягчив тон. – Это необычно, но я уважаю то, что вы воспитываете Мэри один.
Он сделал столь стремительное движение, что она не заметила его, пока он не потянул ее к себе и не поцеловал страстно и безнадежно. Он был хуже Дориманта. Ей следовало дать ему знать, что она, Джиллиан, не из тех женщин, которые могут стать игрушкой в руках распутника.
Но вдруг восторг наполнил ее грудь.
– У вас связь с леди Мейтленд? – спросила она, отстраняясь настолько, чтобы он мог видеть ее лицо.
Он смотрел на нее сверху вниз, и то, что у него был смущенный и изумленный вид, вызвало у нее улыбку.
– Нет, вовсе нет, – сказала она самой себе. – И сейчас у вас больше нет связи с матерью Мэри?
– Сомневаюсь, что вы этому поверите, но такие вещи не в моем обычае и нечасто бывали в моей жизни.
Его тон был настолько серьезным, что она чуть не засмеялась.
– Вы воображаете меня Доримантом, но уверяю вас, что в повседневной жизни я тошнотворно добродетелен. Хотя, – сказал он с запинкой, – я не сожалею об этой единственной ночи с Лореттой.
– Конечно, нет, потому что в результате появилась Мэри.
На этот раз она сама притянула к себе голову Гейба. И именно она дотронулась языком до его губ и поцеловала его тем дерзким, безумным, страстным поцелуем, которому научил ее он.
– Вы не должны, – сказал он несколькими минутами позже.
Она почувствовала, что сердце ее сейчас разорвется, такую боль услышала она в его голосе. Право же, это походило на извращение, настолько она была переполнена восторгом, оттого что мистер… мистер Гейбриел Спенсер был в нее влюблен.
– Я должна, – ответила она просто.
– Но я…
– Вы незаконнорожденный и растите ребенка от связи с актрисой. Вы мистер Доримант в жизни, – сказала она серьезно.
Но теперь он уловил что-то необычное в ее тоне и глазах.
– Нет, – проговорил он. – Я этого не допущу.
Они смотрели с минуту в глаза друг другу.
– Вы ничего не знаете обо мне, – сказал он наконец хрипло. – Моя мать…
– Я жду с нетерпением возможности познакомиться с ней.
– Этого никогда не будет. Моя мать долгие годы была любовницей герцога. И я не такой незаконнорожденный, как Мэри, чье происхождение будет тайной. Все о нем знают. Ваша репутация будет загублена, даже если…
– Да, – сказала она улыбаясь. – Думаю, это так.
– Нет! – закричал он.
Мужчины так глупы. Она всегда так считала и потому воображала, что неспособна заставить себя почувствовать хоть какую-нибудь привязанность к одному из этих бедных созданий. Как же случилось, что она без памяти влюбилась в одного, проявлявшего такое же слепое упрямство, как и все остальные представители его пола?
Она провела ладонью по его щеке. На ней проступила колючая поросль будущей бороды. Он был единственным, кого она хотела: настоящий ученый, человек, с которым она могла говорить часами, мужчина, заставлявший ее кровь бешено струиться по жилам.
– Насколько я понимаю, во всем этом есть только один отрицательный момент, – сказала она, продолжая гладить его щеку.
– Я вижу по крайней мере сотню, – хрипло возразил он, по-видимому, решивший упираться, чего бы ему это ни стоило, как тот глупый бульдог, который когда-то принадлежал ее отцу.
– Вы не любите Шекспира, – сказала она. – Это серьезный недостаток.
– Не играйте со мной, – проворчал он.
– Я и не играю. – Джиллиан улыбнулась самой ослепительной из своих улыбок. – Я беру вас, Гейбриел Спенсер. Я претендую на вас. Я выхожу за вас замуж, я…
Но он прервал ее высокомерное перечисление своих намерений, попытавшись уйти. Поэтому она была вынуждена снова поцеловать его. И тут оказалось, что она прижата к стене, а его пальцы гладят ее волосы. Чуть позже в сумрачных глазах Гейба она заметила проблеск улыбки и поняла без всяких объяснений, что она единственная на свете, кто увидел эту особенную улыбку.
– Я не возьму вас в жены, – сказал он, опровергая свои слова этой улыбкой.
– Я построю ивовый шалаш возле ваших ворот и поселюсь в нем.
– Мой дом в Кембридже, – сказал он и добавил: – Вас будут видеть там немногие. К тому же они не знают Шекспира так хорошо, как вы.
– Героиня Шекспира угрожает петь любовные песни среди ночи. Это погубит вашу репутацию преподавателя, – сказала она со вкусом.
– У меня нет репутации.
– Есть ваша собственная, – сказала она нежно, потому что было очевидно, что ему следовало об этом напомнить. – У вас репутация блестящего ученого и человека чести. Репутация человека, любящего дочь и готового сделать для нее все, даже пойти против собственных инстинктов и явиться к незнакомому члену семьи, герцогу, ничего не знавшему о вашем существовании.
– Герой Шекспира не был таким болваном, как я, чтобы явиться туда, куда его не приглашали.
Она почувствовала, что ее улыбка согрела их обоих изнутри.
– Рейф был вам рад.
– Я воспользовался его гостеприимством, чтобы ухаживать за вами.
– Так вы за мной ухаживаете? – спросила она с любопытством. – А я думала, что вы целуете меня, просто чтобы убить время.
– Конечно, я за вами не ухаживал, – возразил он, противореча сам себе. – Я ни за что не стал бы губить вашу жизнь.
Она скорчила горестную гримасу:
– Мне придется вернуться к своему первоначальному плану.
– И что это за план? – спросил он настороженно.
– Выйти за Рейфа, конечно. Ну, мы с Имоджин прекрасно это спланировали: она собиралась вступить в связь с вами, а я – выйти замуж за вашего брата.
Он издал какой-то горловой звук, очень напоминавший рычание.
– Если я правильно поняла, вы считаете, что я должна выйти замуж за настоящего аристократа. Так почему не за Рейфа? Если я не могу получить вас, Гейб, то остальное для меня не так уж важно. Рейф и я будем счастливы вместе… Как выдумаете, он читал Шекспира?