Николь Джордан - Повелитель желания
Алисон покосилась на высокого, необыкновенно красивого, загадочного мужчину и невольно вздрогнула. Как знать, может, он сделал это ради нее? На душе сразу стало теплее при мысли о том, что Джафар не пожалел сил и расходов, лишь бы доставить ей удовольствие.
Еду и вино приносил сам хозяин. Алисон, подражая Джафару, поднесла к губам чашу с неизвестным питьем и тут же задохнулась. Она не ожидала, что жидкость обожжет горло.
— Это арак, — пояснил Джафар. — Вино из фиников. Тебе не нравится?
— Нет, что ты, просто я не привыкла к такому, — оправдывалась Алисон и теперь, зная, чего ожидать, осторожно пригубила вино, сладкое и одновременно терпкое. Оно оказалось к тому же очень крепким.
— Не думала, что мусульманам разрешено пить спиртное, — заметила она.
— Строгие правила ислама, — улыбнулся Джафар, — немного смягчаются здесь, на границе с Сахарой. Более того, берберы не так религиозны, как другие арабские народы. Мы даже едим мясо диких кабанов и других животных, запрещенное Кораном. Коран не разрешает также делать татуировки, но этот обычай широко распространен среди берберских племен. Кроме того, мы пьем арак и напиток из винных ягод, почти не держим поста в рамадан. Зато гораздо больше почитаем святых, не презираем евреев, наши праздники отличаются буйным весельем.
Алисон зачарованно слушала, с любопытством разглядывая Джафара и гадая, почему тот так подробно рассказывает о традициях своего народа.
— Махмуд сказал, что сегодня здесь тоже праздник, — вставила она.
— Да, байрам, один из главных в мусульманской религии. Он прославляет Абрагама, который повиновался приказу Аллаха и послал своего сына Исмаэля в пустыню.
В этот момент принесли первые блюда, и Алисон показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела. Им подали баранину и курицу с невероятным разнообразием овощей — жареными баклажанами, репой, морковью, горошком и капустой. За ними последовал восхитительный кускус, с кусочками баранины, тушенной с луком и орехами. На десерт принесли фрукты: финики, дыни, мандарины — и к ним чашечки крепкого черного кофе.
Затем появились танцовщицы, женщины с татуировкой на лбу, нарумяненными щеками и выкрашенными хной ладонями.
Первая оказалась настоящей черноволосой красавицей, с огромными загадочными глазами и оливковой кожей. На голове ее красовался плюмаж из павлиньих перьев, богатый наряд дополняли широкие браслеты, множество золотых цепей и тяжелые серьги.
Заиграла музыка, и танцовщица начала медленно извиваться, искоса бросая на Джафара зазывные взгляды, значения которых Алисон не могла не понять.
— Ты знаешь эту женщину? — спросила она Джафара, пораженная охватившей ее ревностью, палящей, жалящей и разрывающей сердце.
— Ее зовут Фатум.
Уклончивый ответ не удовлетворил Алисон. Она выжидающе посмотрела на Джафара, подняв брови.
— Женщины из племени Аулед Нейл известны всей Берберии — пояснил он. — И славятся своими танцами.
— Не думала, что их мужчины одобряют подобные танцы, — пробормотала Алисон, вспоминая, как строги законы ислама в отношении женщин.
— Их мужчины не только одобряют, но и всячески поощряют жен и дочерей, — улыбнулся Джафар. — Они куртизанки, Эхереш. И зарабатывают много денег танцами и продажей… как бы лучше сказать… предлагая свою благосклонность мужчинам других племен. Говоря по правде, мужья и отцы, не задумываясь, продают их тому, кто больше предложит.
«Боже, это проститутки!» — с ужасом подумала Алисон.
— Какое варварство, — выдавила она вслух.
— Наоборот, вполне цивилизованный обычай. Они зарабатывают достаточно денег, чтобы прокормить мужчин или собрать приданое и выйти замуж.
Окончательно потерявшая равновесие Алисон снова попыталась наблюдать за танцующей Фатум. Неспешные, почти ленивые движения сменились страстными, чувственными, и Алисон снова и снова пыталась разгадать, насколько хорошо Джафар знаком с Фатум и каковы их отношения. Она с облегчением вздохнула, когда Фатум наконец закончила танец и вместо нее появилась другая женщина — тоже черноволосая, с таким же орлиным носом и сверкающими глазами. На ней были шальвары — широкие панталоны из алой парчи, широкий пояс с бахромой, черное бархатное болеро, расшитое золотой нитью. На голове — маленькая черная шапочка, ноги обтягивали замшевые туфли. На щиколотках и запястьях позвякивали многочисленные браслеты. Драгоценностей на ней было не меньше, чем на Фатум.
Длинные волосы рассыпались по плечам, пока танцовщица извивалась в старой, как мир, пантомиме страстного желания.
— Кажется, ты и ее знаешь, — пробормотала Алисон, не в силах скрыть язвительных ноток в голосе. Джафар, повернувшись, вопросительно поднял бровь, с любопытством оглядывая девушку. В глазах явственно мелькнули веселые искорки, но ответил он совершенно серьезно:
— Ее зовут Барка.
И сразу же сменил тему разговора, начав объяснять значение различных ритуальных танцев. Оказывается, Фатум исполняла Танец Платка, а это был Танец Меча. Барка удалилась, и ей на смену пришла группа полудиких женщин из племени Аулед Нейл, певших о любви и героизме воинов.
Потом Фатум и Барка снова вернулись, чтобы исполнить страстные, знойные танцы пустыни. Женщины вызывающе изгибали молодые, упругие тела, словно излучавшие безграничное, дикое сладострастие, и бросали завлекающие взгляды на Джафара. Алисон все больше раздражалась. Если они еще и не познали экстаза в объятиях Джафара, то, несомненно, готовы на все, чтобы соблазнить берберского вождя.
«Возможно, — думала Алисон, поджимая губы, — Джафар не лжет, утверждая, что у него нет наложниц. Если такие прелестные создания всегда готовы к услугам, вряд ли Джафар испытывает необходимость в постоянных любовницах».
Однако, если не считать вполне понятного интереса к искусству танцовщиц, Джафар почти не обращал внимания на знойных красоток и никак не откликался на безмолвные призывы Фатум и Барки. Все его мысли и желания были сосредоточены на молодой девушке, сидевшей рядом. Только ее он хотел. Только ее стремился получить.
И он действительно был возбужден. Ее близость, ее присутствие были словно пьянящий эликсир в крови. Даже сейчас, застывшая и неподвижная, она была куда более живой и ослепительно прекрасной, чем любая другая женщина в этой комнате.
Джафар против воли посмотрел на Алисон, лаская ее взглядом. Она так отличалась от женщин его страны, однако в сравнении с ними лишь выигрывала. Алисон не только была столь же неукротимой, как страстные дочери пустыни, но и обладала гордым и мужественным духом уроженки Атласских гор. Ее жизненная энергия, непокорный характер воспламеняли чувства Джафара, а воспоминания сводили с ума.
