Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел
Брайди отступила на шаг и села на камень.
— О, — вздохнула она. — Я так устала, — произнесла она извиняющимся тоном.
— Мы оба устали, — сказал Таг, глядя куда-то вперед. Я весь день видел следы, — признался он, — но все они кружили на одном месте. Знаю, знаю, — поспешил прибавить он, когда Брайди открыла было рот. — Я не могу определенно сказать, что успел за это время Ник. Но если он и его спутник будут продолжать кружиться на месте, то вряд ли они что-то найдут. Будем на это надеяться.
— А что, если они вернутся сюда ночью, когда мы будем спать?
— Сомневаюсь, — произнес он и протянул девушке руку. Она встала, но не приняла его руки. Таг на это лишь пожал плечами. — Они ведь не знают, что мы тоже выехали. Вот, что я вам скажу: давайте-ка лучше расседлаем лошадей, поужинаем и ляжем спать.
И он улыбнулся так многозначительно, что Брайди, несмотря на прохладный вечер, стало нестерпимо жарко. Поспешно отвернувшись, она направилась к лошадям. Разбирая содержимое седельных сумок, девушка чутко прислушивалась к тому, что делалось у нее за спиной. Услышав приближающиеся шаги, она вся внутренне напрягалась.
— Вы не должны меня бояться, Брайди, — прошептал Таггарт ей на ухо и, не ожидая ответа, пошел расседлывать вьючную лошадь.
Откинув одеяло, Консуэла села и нащупала на земле камень, больно впивавшийся ей в плечо. Швырнув его в реку, она с удовольствием услышала, как звонко он плюхнулся в воду.
Рядом храпел Ники. Опершись на локоть, Консуэла с трудом перевернула его со спины на бок, после чего храп сразу же прекратился.
— Хороший мальчик Ники, — сказала она и поплотнее укрылась одеялом.
Когда он спал, можно было говорить громко, во весь голос, не боясь разбудить. Ника, пожалуй, и пушкой не разбудишь, не то что человеческим голосом. Полчаса назад Консуэла уронила на землю кофейник, который загрохотал, ударившись о камни в нескольких футах от головы Ника, но спящий даже и ухом не повел. В таком крепком сне было явно что-то нездоровое.
Перед тем, как улечься, они развели костер, но он потух, когда Консуэла уронила кофейник, и кофе выплеснулось в огонь. И сейчас было холодно. Натянув одеяло до подбородка, она взяла Ника за руку и, устремив взгляд в ночное небо, задумалась.
Слава Богу, Ник разрешил ей показывать путь. После того, как они развернулись на сто восемьдесят градусов и, по предложению Консуэлы, срезали угол, за полтора часа было пройдено большее расстояние, чем за весь сегодняшний день. И теперь можно было не сомневаться, что, если завтра рано утром они тронутся в путь, то еще до полудня доберутся до Блади Бьюта. Окажись Ник более способным штурманом, они ночевали бы сейчас уже там, потому что от каньона Белого Волка до Блади Бьюта не так уж и далеко. Теперь же, должно быть, они находились в двух милях, а может, меньше, к северу от места их предыдущего ночлега.
Консуэла вздохнула. Как много на небе звезд, и какой загадочный, серебристый свет исходит от луны. Как много все-таки звезд! Интересно, можно ли их все сосчитать?
И в этот момент она заметила в небе что-то необычное. Это было похоже на тоненькую струйку дыма, узенькую, словно ниточка, поднимавшаяся из-за горизонта.
Консуэла схватила Ника за плечо и принялась его трясти.
— Ники! — взволнованно позвала она. — Ники, проснись!
Она трясла его изо всех сил, проклиная за ненормально крепкий сон. И только после того, как, потеряв всякое терпение, Консуэла отхлестала соню по щекам, Ник открыл глаза. Когда же она указала ему на струйку дыма вдали, он недовольно проворчал:
— Из-за такой ерунды ты меня разбудила? Это, должно быть, какой-то одинокий старатель.
— Нет, Ники. Я так не думаю. Дымок поднимается с той стороны, откуда мы приехали.
Он непонимающе таращил глаза. Ей никогда не нравилась заспанная и опухшая физиономия Ника. К тому же, спросонья, Мэллори даже простые истины воспринимал с большим трудом.
— Что значит «откуда мы приехали»? — проворчал он. — Мы уже проделали достаточно долгий путь.
— Мы ночевали там прошлой ночью. Дым идет со стороны каньона Белого Волка.
— Замерзли? — спросил Таггарт, сочувственно глядя на съежившуюся под одеялом Брайди, сидевшую по другую сторону костра.
— Нет, — ответила она. И не соврала, потому что трясло ее не от прохладного ночного ветерка.
Весь вечер наблюдала она за своим спутником. Смотрела, как Таг разжигал костер, складывая большими, ловкими руками веточку к веточке, как он расседлывал лошадей и готовил нехитрый ужин. Девушка стеснялась в открытую таращиться на мужчину, но исподволь, затаенно любовалась его умением, красивыми движениями, его телосложением. Высокий, широкий в плечах, сильный, мускулистый, ладно скроенный. Глаза Брайди жадно следили за ним, а сердце радостно колотилось, отдаваясь в висках. Он улыбался, и в глазах его плясали миниатюрные отражения костра. Занимаясь лошадьми, Таггарт негромко мурлыкал себе под нос старую ирландскую колыбельную, которую Брайди слышала еще от своей матери.
Не умея оставаться равнодушной, не в силах не отзываться покоренным сердцем на все, что говорил и делал этот человек, Брайди предчувствовала впереди новое искушение, тем более, что в воздухе висела какая-то смутная тревога. Внешне спокойная и невозмутимая, а в действительности, напряженная, как натянутая струна, девушка до боли сжимала в руке кружку с давно остывшим кофе.
— Я не собирался пугать вас сегодня днем, — заговорил Таггарт после долгой паузы. Он сидел, опершись спиной о большой камень. Отставив в сторону свою оловянную кружку с кофе, он выглядел сейчас умиротворенным, расслабившимся и довольным, словно отдыхал дома у камина, а не у ночного костра. Глаза его жизнерадостно поблескивали.
Брайди отвела взгляд.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я дразнил вас.
— Дразнили меня?
— Когда я сказал, что у вас удивительно красивая грудь… Это действительно так. Вы очень красивая женщина, Брайди. Вы — само совершенство. Вы заслуживаете того, чтобы эти слова говорили вам почаще.
От неожиданности она выронила из рук свою кружку, пролив в костер кофе, отчего огонь чуть было не потух. И, не зная, как иначе скрыть смущение, Брайди закрыла руками свае пылающее лицо.
— Не надо, — прошептала она чуть слышно. — Прошу вас, не надо.
— У вас лицо королевы, Брайди, — произнес Таг, оказавшись вдруг рядом, и убрал с ее лица руки. — Не прячьте его. — Он нежно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. — Ну же, Брайди Кэллоуэй, где ты высокомерная, гордая женщина, которую я встретил в дилижансе?
— Прекратите, прекратите же! — выпалила она со слезами в голосе. — Отойдите! Вы меня смущаете! Вы заставляете меня… нервничать! По-вашему, я круглая дура, да?!
