Сабрина Джеффрис - В постели с принцем
И он хочет увести Кэтрин от этой красоты? От этого богатства и покойной, безмятежной жизни с мужчиной, чей темперамент ее устраивает?
И все же он не отступит.
Может, Сидни и подходит Кэтрин во многих отношениях, но он не любит ее. И эта мысль придала Алеку силы. Он взлетел вверх по дорогой лестнице, оттолкнул слугу, одетого в роскошную ливрею, который пытался задержать его у двери, и зашагал через вестибюль, стены которого были обиты шелком, к гостиной.
Он не знал, что и подумать, когда вдруг увидел Молли. Явно Кэтрин находилась здесь, и была она наедине с Сидни. Алек пролетел мимо горничной в комнату.
И обнаружил там Кэтрин, рыдающую у Сидни на плече.
Невольно вырвавшийся из его груди стон привлек внимание обоих. Увидев Алека, Ловелас не смог скрыть враждебность. Рядом с ним сидела Кэтрин. Подбородок у нее дрожал, нос был красный, глаза полны слез.
Никогда она не выглядела такой по-детски беззащитной и милой.
У Алека заныло сердце при виде ее. Не имело значения то, что она была с Сидни. Он не намерен отпускать ее.
— Кэтрин, могу ли я поговорить с тобой наедине? Ловелас резко встал:
— Неужели ты мало причинил ей боли? Почему ты не можешь оставить ее в покое?
— А это не твое дело, — отрезал Алек. — Дай нам поговорить.
— Чего ты хочешь, Алек? — настороженно спросила Кэтрин.
— Я же сказал — поговорить с тобой наедине.
— Нет! Когда мы оказываемся наедине, ты всегда… Все, что ты хочешь сказать мне, скажи в присутствии Сидни. Он мой друг.
Алек с трудом подавил в себе приступ ревности: вряд ли таким образом он отвоюет Кэтрин. Но он не хочет говорить с ней в присутствии Ловеласа и вообще кого бы то ни было!
Гордости нет места там, где любовь.
Он должен поговорить с Кэтрин, несмотря ни на что.
— Прежде всего я пришел извиниться.
— За что именно? За то, что обманывал меня относительно своих истинных целей? За то, что сговаривался за моей спиной с мистером Берном? Что хотел жениться на мне ради денег?
Алек стиснул зубы.
— Все верно, за исключением последнего. Я никогда не хотел жениться на тебе только ради денег, и это истинная правда.
— Ты так говоришь, — шепотом произнесла Кэтрин, — но как я могу этому верить?
— Никак не можешь. Именно по этой причине я намерен отказаться от твоего приданого.
Кэтрин растерянно заморгала, а затем подозрительно прищурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу тебя любой ценой. Я подпишу любой брачный контракт: либо деньги перейдут к твоей матери, или же будут сохранены для наших детей. Решать тебе. Только скажи, что выйдешь за меня замуж, — вот все, чего я хочу.
— А как же Эденмор? Как твои арендаторы и…
— Я думал об этом. Я могу продать Эденмор или сдать внаем. Кто-нибудь другой сможет взять фермы арендаторов в обмен на доход, который будут приносить земли. И если мы не сможем прожить на эту ренту, то я стану выступать на лошадях у Эстли или даже поступлю в кавалерию. Уверен, Веллингтон предложит мне офицерскую должность, если я попрошу.
— Что за чушь? — возмутился Сидни. — С какой стати он станет это делать?
— Спокойно, Сидни, — шепотом проговорила Кэтрин, не сводя глаз с Алека. — А твои слуги? Как же миссис Браун и Эмсон, горничные?
Растроганный ее заботой, Алек шагнул ближе.
— Молодые смогут работать на того, кто возьмет внаем Эденмор. Старшим придется уйти на пенсию.
— Откуда для этого возьмутся деньги? — язвительно спросил Сидни. — Из жалованья несуществующего офицера?
Алек недружелюбно сверкнул глазами:
— У меня есть друзья, которые готовы дать мне взаймы. Они помогут мне выплатить долги старого графа — либо убедив кредиторов принимать выплату меньшими долями, либо давая мне авансы до того времени, пока я не выплачу их за счет ренты и жалованья.
— И при этом вам ничего не останется на жизнь.
— Я знаю, что это будет нелегко, но по крайней мере мы с Кэтрин будем вместе.
Ловелас презрительно фыркнул. Кэтрин удивленно взглянула на Алека:
— Почему ты хочешь отдать свое имение ради меня? Об этом он не хотел говорить в присутствии Сидни.
— Дорогая, позволь мне пять минут поговорить с тобой наедине. Это все, о чем я прошу.
— Почему? — вмешался Ловелас раньше, чем Кэтрин успела что-либо ответить. — Чтобы ты смог затуманить ей мозги своими поцелуями? — Он повернулся к Кэтрин: — Проклятие, Кит! Разве ты не видишь, что он делает? Он знает, что, если ты попадешься в силки, он сможет добиться того, что ты признаешь: твое приданое облегчит вашу совместную жизнь. И тогда один шаг до алтаря, и этот негодяй получит все, чего хочет. Как обычно.
Алек заметил, как на лицо Кэтрин снова набежало облачко, и взорвался:
— Черт возьми, Ловелас, не притворяйся, что беспокоишься о Кэтрин. Мы оба знаем, что ты не стал бы сражаться за нее, если бы не появился я. Но тот факт, что она любит человека, которого ты терпеть не можешь, действует тебе на нервы. Тебя раздражает, что Кэтрин предпочитает меня, несмотря на то что я без денег, а ты богат.
Ловелас прищурился и зло проговорил:
— А ты хочешь только ее денег. И я могу сделать тебе предложение: я выпишу тебе банковский счет на двадцать тысяч фунтов!
— Сидни, не делай этого! — воскликнула Кэтрин. Однако Ловелас не обратил на ее слова никакого внимания.
— Я понимаю, что это меньше, чем та сумма, на которую ты надеялся, но она определенно поможет тебе в значительной степени расплатиться с твоими долгами. А для этого тебе нужно немедленно уйти и оставить Кэтрин в покое. Только и всего!
— Ах как щедро с твоей стороны — отдать двадцать тысяч фунтов из ее приданого, чтобы избавиться от соперника! — язвительно произнес Алек.
Ловелас приосанился, явив собой образец высокомерной элегантности.
— Не в пример тебе я никогда не хотел денег Кэтрин. Я уже сказал ей, что, если мы поженимся, она сможет поступить с ними, как ей заблагорассудится. Но поскольку она отвергла мое предложение во второй раз, маловероятно, что у меня вообще есть шанс. — Ловелас сжал руки в кулаки. — Как видишь, это не тот случай, когда я хочу того, что есть у тебя. Надеюсь, что в один прекрасный день мне удастся уговорить Кэтрин выйти за меня замуж. Но даже если я не смогу это сделать, она навсегда останется моим другом. Да, я сделаю все, чтобы она была от тебя подальше, потому что она заслуживает лучшей доли. И если для ее счастья нужно заплатить тебе отступное, то это означает, что двадцать тысяч потрачены с толком.
Алек лишился дара речи. Уж не сошел ли этот человек с ума? Платить такую сумму за женщину, которая может никогда не выйти за него замуж? До настоящего момента Алек считал, что чувства Сидни к Кэтрин не столь сильны и глубоки, но сейчас…
