Линда Ховард - Огненное прикосновение
Энни вздохнула, когда Рейф сообщил ей, что им придется поехать в Нью-Йорк.
– Тебе не кажется, что ребенок родится где-нибудь в поезде? – капризно спросила она. – Или на пароходе?
Рейф поцеловал Энни и погладил по животу. Пока что он был не слишком хорошим мужем, таская ее по всей стране как раз в такое время, когда она больше всего нуждалась в тишине и покое.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Энни рывком откинулась назад и посмотрела на него широко раскрытыми от потрясения глазами. Сердце ее сильно забилось, и она прижала руку к груди.
– Что? – прошептала она.
Рейф прочистил горло. Он не собирался говорить то, что сказал, – слова сами вырвались у него. Он не сознавал, насколько эта короткая фраза заставит его почувствовать себя незащищенным и уязвимым, насколько не уверенным в себе. Энни вышла за него замуж, но у нее и выбора-то не было, поскольку она ждала ребенка.
– Я тебя люблю, – снова повторил он и затаил дыхание.
Энни побледнела, но на лице ее появилась сияющая улыбка.
– Я... я не знала, – прошептала она. Потом бросилась в его объятия, сжимая его так крепко, будто уже никогда теперь не отпустит.
Стеснение в его груди ослабло, и Рейф снова мог дышать. Он отнес ее на постель и положил, потом вытянулся рядом.
– Ты тоже можешь это сказать, знаешь ли, – подзадорил Рейф. – Ты никогда не говорила.
Ее улыбка стала еще шире.
– Я люблю тебя.
Не было никаких обильных изъявлений чувств – только эти простые слова, и это было именно то, в чем они оба нуждались. Они долго лежали рядом, впитывая близость друг друга. Он улыбнулся, прижимаясь подбородком к се макушке. Ему следовало понять еще в тот самый первый раз, когда он заставил ее лечь на одеяло и поделиться с ним теплом своего тела в холодную ночь и когда он желал ее, несмотря на болезнь, что она станет значить для него больше, чем все остальное в его прежней и будущей жизни.
* * *Неделю спустя втроем они сидели в богато отделанном кабинете Дж. П. Моргана в Нью-Йорке, городе, где для Рейфа четыре года назад началась вся эта история. Морган барабанил пальцами по письму от Джефферсона Дэвиса, размышляя о том, как любопытство может заставить человека совершать необычные поступки. Моргану с самого начала было ясно, что эти люди хотели от него какого-то одолжения, а он обычно отказывался принимать подобных посетителей, но его секретарь сказал, что у них письмо от Джефферсона Дэвиса, бывшего президента Конфедерации, и чистое любопытство заставило Моргана принять их. Почему мистер Дэвис написал ему? Он никогда не встречался с этим человеком, очень неодобрительно относился к политике южан, но к репутации мистера Дэвиса относился с уважением. Дж. П. Морган был человеком, считающим честность самой важной из добродетелей.
Выслушав краткое изложение всех обстоятельств из уст судебного исполнителя, банкир открыл письмо от Джефферсона Дэвиса. Ему было тридцать четыре года, как и Рейфу, но он уже закладывал фундамент банковской империи, которую собирался полностью контролировать. Он был сыном банкира и знал все тонкости этого дела. Он даже внешне был похож на банкира: его фигура уже начинала приобретать полноту, указывающую на процветание. Глаза излучали сияние, выражая внутреннюю напористость.
– Это невероятно, – наконец произнес Морган, откладывая в сторону письмо и беря в руки документы. Он взглянул на Рейфа с тем настороженным уважением, с которым смотрят на опасное животное. – Вы ухитрились четыре года ускользать почти от целой армии преследователей. Думаю, вы сами – грозный человек, мистер Маккей.
– У каждого из нас свое поле боя, мистер Морган. Ваше – на заседаниях правлений банков.
– Мистер Дэвис считает, что правление банка – это рычаг к контролю над Вандербильтом. Думаю, он прав: деньги – единственное, что понимает мистер Вандербильт, единственное, что он уважает. Я почту за честь помочь вам, мистер Маккей. Эти доказательства... вызывают отвращение. Полагаю, вы сможете ускользать от охотников еще несколько дней?
* * *Восемь дней понадобилось Дж. П. Моргану, чтобы подготовить необходимую почву, но он не собирался действовать, не обеспечив тыла. Способ выиграть сражение заключается в том, чтобы не начинать его, не имея оружия, необходимого для победы. У Дж. П. Моргана имелось такое оружие, когда он договорился о встрече с Вандербильтом, и у него в голове уже зрели планы другого сражения, для победы в котором потребуются годы, но эти бумаги давали ему необходимое преимущество.
От нервного напряжения Энни чуть не заболела. Все зависело от этой встречи: в следующие полчаса решится, смогут ли они с Рейфом жить нормальной жизнью или им придется всегда быть беглецами. Рейф хотел, чтобы она осталась дома, но она не могла. Слишком многое было поставлено на карту. И в конце концов он смягчился, возможно понимая, что томиться в ожидании будет для нее еще тяжелее, чем знать, что происходит здесь.
Револьвер Рейфа удобно устроился у поясницы. По дороге в кабинет командора Вандербильта Рейф брал на заметку всю окружающую обстановку. Этуотер делал то же самое.
– Ты видишь этого парня – Уинслоу? – прошипел он, и Рейф отрицательно покачал головой.
Кабинет Вандербильта был роскошно обставлен, гораздо более пышно, чем комната, в которой их принимал Дж. П. Морган. Кабинет банкира должен был производить впечатление процветания и вызывать доверие – в намерения Кор-нелиуса Вандербильта входило выставлять напоказ свое богатство. На полу лежал шелковый ковер, над головой висела хрустальная люстра; кресла обтянуты тончайшей кожей, панели сделаны из самого дорогого красного дерева. Энни ожидала увидеть в большом кресле у громадного письменного стола дьявола с жестокой ухмылкой, но вместо него там сидел седовласый старик, который с годами становился все более фупким. Только в глазах все еще сохранился намек на ту безжалостность, которую он проявлял, создавая свою империю.
Мистер Вандербильт с удивлением смотрел на четверых людей, вошедших в его кабинет, полагая, что должен встретиться только с мистером Морганом, банкиром, обладающим достаточной властью, чтобы он мог согласиться принять его. Тем не менее он выказал им гостеприимство хозяина, прежде чем завести серьезный разговор. Здесь в кабинете разговоры всегда касались вопросов бизнеса, ибо по какой еще причине банкир мог просить о встрече с ним? Он гордился тем, что мистер Морган сам пришел к нему, а не ждал его визита в своей конторе. Это точно показывало, кто обладает большей властью. Вандербильт вынул часы и взглянул на них, намекая на то, что его время ценится очень дорого. Мистер Морган заметил это движение.
