Линда Ховард - Огненное прикосновение
Вандербильт сидел прикрыв глаза, слушая требования и условия. Его загнали в угол, и он это знал.
– Ладно, – резко произнес он. – Обвинение будет смято в течение двадцати четырех часов.
Существует также проблема, как связаться с теми людьми которых Уинслоу послал охотиться за Маккеем.
– Об этом позаботятся.
– Вы лично.
Вандербильт поколебался, потом кивнул.
– Что-нибудь еще?
Мистер Морган задумался над этим вопросом.
– Да, мне кажется, есть еще одно. Думаю, логично будет предоставить некоторую компенсацию мистеру Маккею. Поистине, сто тысяч долларов кажется мне очень разум ной суммой.
– Сто тысяч! – Ваидербильт в ярости смотрел на молодого банкира.
– Против расстрельного взвода.
Позади хмыкнул Этуотер. В тишине комнаты звук получился очень громким.
От бессильной ярости Вандербильт побагровел.
– Очень хорошо, – наконец ответил он.
* * *– Он не испытывает никаких сожалений или стыда из-за того, что предал свою страну, – сказала Энни. Она не могла этого понять. – Все, что его волнует, это – прибыль.
– Это его бог, – ответил Рсйф. Он все еще испытывал головокружение. Потребовался все же не один день, но менее часа назад Дж. П. Морган пришел в гостиницу и сообщил им, что Вандербильт сдержал обещание: обвинение в убийстве снято. Мистер Морган посоветовал им на некоторое время
– задержаться в Ныо-Иорке, чтобы эта новость успела распространиться. Он также сказал, что сто тысяч долларов положены на имя Рейфа в его собственном банке, разумеется.
– Ты жалеешь, что его не будут судить? – тихо спросила Энни.
– Черт побери, да, жалею! – прорычал он, потом подошел к кровати, на которой она отдыхала, и сел рядом. – Я бы не только с радостью посмотрел, как его расстреляют, я бы сам хотел нажать на спуск.
– Я не совсем верю, что он не знал о подлости Уинслоу.
– Возможно, он пожертвовал Уинслоу, даже глазом не моргнув, но, с другой стороны, Уинслоу не стал кричать, что за всем этим планом стоял Вандербильт, так что похоже, что он действительно не знал. Разница невелика. Из-за него возникла вся эта ситуация.
– Никто никогда не узнает о его темных делах, а он будет богатеть и богатеть. Мне так обидно, когда думаю о том, что они с тобой сделали.
Рейф медленно провел ладонью по ее животу.
– Я бы никогда не встретил тебя, если бы не предательство Ваддербильта. Может быть, судьба сама все уравнивает. – Тысячи людей погибли, и все из-за жадности одного. Но если бы все сложилось иначе – у него сейчас не было бы Энни. Может быть, и не существует огромных космических весов, на которых тщательно уравновешены добро и зло. Ему надо жить в настоящем и не терять больше времени на сожаления и горечь. У него не только Энни – скоро он станет отцом, и это событие уже вырастало в его воображении до огромных размеров. Но благодаря Этуотеру, и Джефферсону Дэвису, и Дж. П. Моргану, и больше всего – Энни он теперь стал не только свободным, но и хорошо обеспеченным человеком и мог позаботиться об Энни так, как ему хотелось.
– Что будет с Паркером Уинслоу? – спросила она.
– Не знаю, – ответил Рейф, но у него на этот счет имелись кое-какие догадки. Этуотер ушел из гостиницы не сообщив, куда он направляется. Иногда справедливость лучше всего восстанавливать в темноте.
* * *Этуотер прокрался в особняк, где обитал Уинслоу, со сноровкой человека, который много практиковался в том, чтобы оставаться незамеченным. Переходя из комнаты в комнату, он разглядел богатую обстановку – этот чертов тип жил припеваючи, в то время как Рейф Маккей вынужден был скрываться, как дикое животное.
Этуотер и припомнить не мог, когда у него в последний раз был друг. Вероятно, ни одного и не было с тех пор, как умерла милая Мэгги. Он вел одинокую жизнь, наблюдая за правопорядком и руководствуясь собственными представле-иями о справедливости. Но, черт побери, Рейф и Энни стали его друзьями! Они долгие часы беседовали у костра на привалах, помогали друг другу, строили планы и волновались вместе. Такие вещи сближают людей. Как друг, как представитель закона и в соответствии со своим собственным кодексом чести, он должен был сделать так, чтобы справедливость восторжествовала.
Найдя спальню Уинслоу, Этуотер вошел в нее бесшумно как тень. То, что он обязан был сделать, было очень трудно, и какое-то мгновение он колебался, глядя на спящего в кровати человека. Уинслоу не женат, поэтому рядом не было его хозяйки, которая перепугалась бы до смерти, и Этуотер был этому рад. Он подумал, не разбудить ли Уинслоу, но отбросил эту мысль. Справедливость не требовала, чтобы человек знал о собственной смерти. Важно, чтобы деяние совершилось. Очень спокойно Ноа Этуотер вынул револьвер и... уравновесил чаши весов правосудия.
Он исчез из дома, прежде чем слуги, спавшие на другом этаже, успели проснуться и натянуть одежду, не совсем уверенные в том, что же они услышали. Лицо Этуотера было странно непроницаемым, когда он шел по ночным темным улицам, погруженный в свои мысли. Казнь Уинслоу была всего лишь актом восстановления справедливости, но, возможно, его собственные мотивы были более сложными: может быть, в его поступке присутствовала и месть. И возможно, пора ему сдать свой значок, потому что, когда другие чувства начинают играть свою роль, он уже больше не может считать себя только служителем закона. А после того, что случилось с Рейфом, и увидев, как успешно деньги и власть взаимодействовали, чтобы погубить жизнь невиновного, заклеймив его «преступником», Этуотер уже не мог утверждать, что верит в закон так, как верил прежде, хоть и остался в душе поборником правосудия навсегда.
Но он испытывал удовлетворение: весы пришли в равновесие.
Глава 20
Этуотер ворвался в дом на ранчо с бледным от тревоги лицом. Рейф вышел в прихожую ему навстречу. Его лицо тоже было напряженным, рукава рубахи закатаны.
– Не смог нигде его разыскать, – проворчал Этуотер. – Какой прок от доктора, если его никогда не оказывается на месте, когда он нужен? Должно быть, валяется где-то
в обнимку с проклятой бутылкой.
Догадка Этуотера, скорее всего, была верной. Жители Феникса, население которого резко выросло с момента постройки первого дома всего год тому назад, быстро пришло к такому же выводу и все чаще обращалось к Энни со своими медицинскими проблемами. Но теперь она сама нуждалась во врачебной помощи.
– Продолжай поиски, – сказал Рейф. Он не знал, что еще делать. Даже пьяный доктор лучше, чем никакого.
– Рейф, – позвала Энни из спальни. – Ноа? Войди-, те, пожалуйста.
Этуотер был смущен необходимостью войти в комнату роженицы, но все же оба вошли в спальню. Рейф подошел к кровати и взял Энни за руку. Как она может выглядеть такой обычной, в то время как он откровенно испуган? Но она улыбнулась ему и поудобнее устроила свое тяжелое тело на постели.
