Ханна Хауэлл - Горец-грешник
— О, Торманд, — со стоном произнесла Морейн его имя, — умоляю, прекрати эту восхитительную пытку.
Он улыбался, прижимаясь к ее упругому шелковистому животу, несмотря на то что все его естество изнывало от желания поскорее оказаться внутри ее.
— Ты называешь это пыткой? — спросил он, вновь покрывая поцелуями ее тело.
— Торманд, — выдохнула она и, почувствовав его напряженную плоть, нетерпеливо упирающуюся в ее лоно, обхватила его своими ногами.
Он прошептал что-то нежное ей в ушко и почувствовал, как она охнула от удовольствия, когда их тела соединились. Торманд пытался продвигаться медленно, но желание Морейн растворило остатки его самоконтроля, который ему с таким трудом удалось сохранять. С нетерпеливостью, ранее неведомой ему, и с глухим, почти звериным рычанием он начал двигаться все быстрее и быстрее, увлекая обоих к высотам блаженства.
Морейн посмотрела на мужчину, расслабленно лежащего рядом с ней. Ее нутро все еще замирало от его ласки, но лишь раз взглянув на это сильное тело, она ощутила, что внутри ее вновь поднимается желание.
Торманд Мюррей превратил ее в настоящую распутницу, подумала она, но эта мысль ничуть не огорчила ее. Она вспомнила, как он, шатаясь, поднялся с кровати, принес влажную ткань, вытер их обоих, а затем рухнул на постель, словно на это несложное дело ушли последние его силы. Это пощекотало ее гордость — только подумать, она привела в такое состояние известного любовника — мужчину, прославившегося своей неутомимостью. Морейн повернулась на бок и положила руку на его плечо. Он открыл глаза, и она улыбнулась ему.
— Мы все же должны поговорить об Уолине, — сказал он слегка охрипшим голосом.
Страсть, которую они только что разделили с Морейн, все еще мешала ему связно говорить.
В данный момент этого Морейн хотелось меньше всего. Она легко провела пальцами вверх и вниз по его бедрам. Краешком глаза она сразу заметила его пробуждающийся интерес, но Торманд проигнорировал реакцию своего тела на ее неторопливые ласки. Вскоре ему предстояло отправиться ко двору, где он намеревался узаконить пребывание Уолина в своем доме. Сейчас было не самое подходящее время для обсуждения того, каким он видит их будущее, не время было рассказывать Морейн о своих планах и надеждах, но с другой стороны, обсуждая будущее Уолина, они, наверное, смогут обсудить и свою судьбу.
— Я подумал, что мы оба могли бы участвовать в его воспитании. — Он почувствовал, как она вся напряглась. — Уолин считает этот план замечательным. Он хочет, чтобы мы оба были с ним.
— А чего хочешь ты? — спросила она.
«Я хочу, чтобы эта маленькая ручка чуть-чуть сдвинулась вправо», — подумал он, но прикусил язык и вместо этого сказал:
— Ребенку нужна семья.
— Значит, она у него будет. Не сомневаюсь, ты станешь хорошим отцом.
Ему пришлось ненадолго задержать дыхание, чтобы не ринуться в омут наслаждений, когда Морейн, словно читая его мысли, отодвинула его руку и взволнованно сказала:
— Я думаю, ты многое сможешь для него сделать.
Девушка все еще мечтала о замужестве, о будущем, о любви и об их совместных детях. Но Морейн заставила себя отбросить в сторону эти мечты. Не было предложения о замужестве и не прозвучали слова о любви. Она не станет делать себе еще больнее, забивая голову глупыми надеждами и мечтаниями. Кроме того, если она неправильно истолковала его слова и сейчас рассчитывает на большее, чем Торманд собирается предложить ей, она может разрушить всю свою жизнь.
Чувствуя, как твердеет в ее руке его плоть, превращаясь в сталь, она решила, что пора отвлечься от разговора об Уолине и его семье. Морейн коснулась губами его живота и услышала, как он застонал. Оказывается, поняла она, отвлечь Торманда очень легко, почти так же легко, как и ее. И пусть все идет как идет.
Торманд намеревался обсудить их совместные планы на будущее до того, как отправится ко двору короля, чтобы там, среди вельмож и приглашенных рыцарей, переговорить с представителями тех кланов, которые могли бы оказаться полезными Мюрреям в каком-либо коммерческом предприятии или в образовании некоего союза. Посмотрим, посмотрим…
Когда она поцеловала внутреннюю поверхность его бедер, все его тело напряглось в жаждущем и полном надежды предвкушении. Девушка прижалась своими нежными губами к его эрегированной плоти, он резко выгнулся от удивления и усилившегося наслаждения.
— Я что-то делаю не так? — спросила она, отстраняясь.
— Нет, — ответил он, запустил руку в ее густые волосы и молча заставил ее вернуться к тому, что она начала. — Все правильно. Очень хорошо.
Морейн продолжала ласкать его своими губами. Ориентируясь на стоны и вздохи Торманда, она безошибочно определяла, какое прикосновение, какой поцелуй, какое поглаживание языком ему было приятнее всего. С удивлением Морейн вдруг обнаружила, что, занимаясь с ним любовью таким образом, она будит собственную страсть, становится более смелой, готовой идти к самым вершинам небывалого удовольствия. Несколько секунд спустя она, испытав даже некоторую гордость, поняла, что обладает такой же властью над его телом, как и он над ее. Он обнял ее и, подняв выше, привлек к себе. Он начал входить в нее так медленно, что она лишь стонала от нетерпения, наконец громкие возгласы нарастающей страсти слились в одну, самую прекрасную песню.
Нехотя просыпаясь, Морейн улыбалась, вспоминая, как они с Тормандом занимались любовью. Она протянула руку и, ощутив холодную пустоту льняного полотна там, где раньше было его большое теплое тело, вздохнула. Это и к лучшему, решительно сказала она себе и потянулась в постели. Теперь не надо будет спорить или что-то доказывать друг другу. Она может просто собрать свои пожитки и отправиться домой.
Заставив себя выбраться из-под одеяла, она приготовилась встретить новый день, который, как она знала, будет очень длинным. Спускаясь в зал, чтобы перекусить, она пыталась решить, что же сказать Уолину. Морейн не удивилась, когда увидела мальчика сидящим за столом с полной тарелкой еды. Уолин никогда не страдал от отсутствия аппетита, а родственницы Норы оказались очень хорошими поварихами. Но, увидев в столовой Адама, она растерялась. С того дня как она узнала, что у нее есть брат, Адам несколько раз приходил навещать ее, но раньше он никогда не появлялся так рано. Она бросила на него настороженный взгляд, села за стол и наполнила свою тарелку.
— Чем ты собираешься заняться сегодня? — спросил Адам, подавая ей кружку козьего молока.
То, как он смотрел на нее, подсказало Морейн, что у него уже есть ответ на этот вопрос. Вдруг в голову ей пришла мысль, что Адам никогда не интересовался ее видениями. Похоже, у брата есть все-таки какие-то секреты. И почему вдруг он налил ей козьего молока? Она не так часто его лила, но сейчас именно этого напитка ей захотелось, едва молоко попалось ей на глаза, и Адам словно прочитал ее мысли. А ведь возможно, подумала ока, вовсе и не от матери, а от отца ей передались необычайные способности.
