В объятиях страсти - Лиза Клейпас
Немного подумав, докторша вдруг резко встала и заявила:
– Пошли!
Хелен растерялась.
– Вы решили пойти со мной? Прямо сейчас?
– Не могу же я позволить идти вам в одиночку: это опасно. В четверть седьмого начнет смеркаться. Нам придется отправить вашего кучера и лакея домой и нанять кеб. Было бы глупо ехать в район трущоб в богатом экипаже. Сомневаюсь, что лакей позволит вам выйти на улицу, как только увидит, где мы оказались.
Хелен последовала за Гаррет в коридор.
– Элиза! – крикнула доктор Гибсон, и в прихожей тут же появилась пухленькая горничная. – Меня не будет до вечера.
Горничная помогла ей надеть пальто, и докторша добавила:
– Да, и присмотрите за отцом: ни в коем случае не давайте сладостей. – Взглянув на Хелен, она пояснила: – Это вредно для пищеварения.
– Я уж не знаю, куда их прятать, доктор Гибсон, – посетовала горничная. – Каждый раз он каким-то образом все находит.
Гаррет надела шляпку и натянула перчатки.
– Просто будьте повнимательнее.
Повернувшись к вешалке, доктор Гибсон взяла трость с изогнутой ручкой и показала Хелен.
– Возможно, нам это понадобится. Вперед, миледи!
Глава 28
Отправив лакея и кучера обратно в Рейвенел-хаус с сообщением, что у врача очередь, Хелен и Гаррет отправились пешком на Панкрас-роуд. По дороге доктор Гибсон инструктировала Хелен, как вести себя в Ист-Энде, особенно в районе Доклендс.
– Будьте бдительны: опасность здесь подстерегает всюду. Если кто-то подойдет к вам: будь то даже женщина или ребенок, – не останавливайтесь, не отвечайте на вопросы. Нигде не задерживайтесь. Ни в коем случае не показывайте растерянность или неуверенность. И не улыбайтесь! Сохраняйте серьезное выражение лица.
Они дошли до широкой улицы и остановились на углу.
– На главных магистралях всегда можно найти наемный экипаж, – продолжала доктор Гибсон. – А вот и он, кстати! – Она подняла руку. – Кебы всегда двигаются на большой скорости, поэтому будьте осторожны, когда экипаж приблизится к бордюрному камню. Как только он остановится, нужно сразу, без задержки сесть, а то лошади могут дернуться, и тогда не миновать беды. Постарайтесь не упасть с подножки, когда будете садиться.
Хелен кивнула, почувствовав, как бешено заколотилось сердце. У тротуара остановился кеб, и доктор Гибсон поднялась в салон первой, как только открылась дверца. С мрачной решимостью Хелен последовала за ней. Узкая подножка была скользкой от грязи, и ей с трудом удалось сохранить равновесие.
Когда она потянулась к двери, Гаррет остановила ее:
– Кучер сам закроет ее с помощью рычага.
Она крикнула через люк в крыше сидевшему на козлах кучеру, куда они направляются, дверь захлопнулась, и экипаж тронулся с места, быстро набирая скорость.
Дамы из высшего общества, к числу которых принадлежала Хелен, никогда не ездили в наемных экипажах, поэтому поездка в кебе повергла ее в страшное волнение: она с трудом могла поверить, что это происходит на самом деле. Подскакивая и дергаясь, кеб мчался с головокружительной скоростью, лавируя между повозками, фургонами, омнибусами и верховыми лошадьми, которые заполонили проезжую часть улицы, едва не врезался в фонарные столбы, припаркованные экипажи и немногочисленных пешеходов.
– Когда приедем, – продолжила инструктаж доктор Гибсон, – я передам деньги кучеру через отверстие в крыше, и он откроет дверь рычагом. Будьте осторожны: поводья свисают, могут сбить шляпку, когда спрыгнете с подножки.
Экипаж резко остановился. Гаррет передала деньги и толкнула Хелен локтем в бок, когда дверь открылась. И лишь теперь, будто очнувшись ото сна, девушка пришла в себя, выбираясь из кабины. Скорее благодаря удаче, чем ловкости, она оказалась на улице, не упав в грязь и не потеряв шляпу. В отличие от нее доктор Гибсон вышла из кеба с атлетической грацией, и Хелен с завистью заметила:
– У вас все так ловко получается.
– Практика, – улыбнулась Гаррет, поправляя шляпку на голове. – Кроме того, я не терплю суету.
Они двинулись в путь. В этой части Лондона Хелен никогда раньше не была. Здесь даже небо выглядело по-другому: напоминало грязные лохмотья. Хелен впервые видела и такие магазины: с почерневшими от копоти окнами и облезлыми вывесками. Многоквартирные дома, заселенные бедняками, казались непригодными для жилья. Толпившиеся на улице люди спорили, ругались, пили, дрались или, напротив, с выражением тупого безразличия на лицах сидели на ступеньках и бордюрах: с запавшими глазами, неестественно бледные. Какой бы грязной ни была главная дорога, изъезженная колесами экипажей, изрытая копытами лошадей, она не шла ни в какое сравнение с отходившими от нее переулками, залитыми помоями и нечистотами.
Мельком увидев труп лошади и уборную без дверей, Хелен напряглась, стараясь унять дрожь, и едва сдержала рвоту. Как в таких местах могут жить люди? Как можно здесь есть, пить, работать и спать? Хелен старалась держаться поближе к Гаррет, которую, казалось, ничто совершенно не смущало.
В воздухе стояла отвратительная вонь, от которой не было спасения. В лужах с нечистотами плавали гниющие отбросы.
– Дышите ртом, – посоветовала доктор Гибсон, ускоряя шаг.
К счастью, это действительно помогло, хотя голова слегка кружилась, а во рту чувствовался привкус карандашного грифеля, как будто она чем-то отравилась. Женщины свернули за угол и оказались перед большим кирпичным зданием с высокими железными воротами и оградой, увенчанной острыми шипами.
– Это и есть сиротский приют, – сообщила Гаррет.
– Он похож на тюрьму, вы не находите?
– Я видела и похуже. Здесь хоть территория более-менее ухоженная. Это уже радует.
Они вошли в высокие железные ворота, которые оказались незапертыми, и направились к входу. Доктор Гибсон подергала за шнурок, и где-то далеко внутри раздался громкий дребезжащий звук колокольчика. Женщины немного подождали, а потом Гаррет снова позвонила. Казалось, прошла вечность, прежде чем им наконец открыли дверь и на пороге появилась немолодая дородная дама с невероятно усталым, как будто не спала много дней, лицом и серой обвисшей кожей.
– Вы надзирательница приюта? – спросила Гаррет.
– Да, а вы, собственно, кто?
– Я доктор Гибсон, а мою спутницу зовут мисс Смит.
– Миссис Лич к вашим услугам, – представилась надзирательница.
