Кристи Келли - В вихре страсти
— Этого не может быть. Только не сейчас. Только не перед Рождеством.
— Я сделаю все, что смогу.
— Ты не понимаешь, — прошептал он. — Больше всего на свете она хотела, чтобы у детей было настоящее волшебное Рождество. Они не могут потерять ее. — У него перехватило дыхание. — Я не могу потерять ее.
Сквозь слезы он увидел, что сестра тоже плачет, встал и обнял ее:
— Умоляю, спаси ее.
— Я постараюсь.
Час спустя три дамы, которым Софи — не без помощи Энтони — нашла мужей, собрались в прихожей дома Виктории. Слава Богу, пока ни одна из них не добралась до второго этажа. Энтони не желал покидать свой пост.
Дамы еще не появились, но журчание женских голосов становилось все ближе и отчетливее. Энтони прислушался.
— Что произошло? — спросила леди Селби.
— В Викторию стреляли. Еще ее высекли, — тихо ответила Софи.
— Кто и зачем мог такое сделать? — требовательно поинтересовалась леди Блэкберн.
Энтони слегка улыбнулся. Леди Дженнет Блэкберн была чрезвычайно похожа на своего напористого братца Селби.
Три высокородные леди вошли в комнату и в один голос хмыкнули.
— Итак, теперь мы знаем, кто в нее стрелял, — безапелляционно заявила Дженнет.
Он обернулся и смерил ее ледяным взглядом:
— Хотелось бы знать, на чем основаны ваши умозаключения.
К нему подошла герцогиня Кендал:
— Лорд Сомертон, я совершенно уверена, что вы этого не делали. Но почему вы здесь?
— Он спас ей жизнь, — сообщила Софи, и в ее голосе прозвучала нотка гордости.
— Софи, — резко сказал Энтони. — Достаточно пустой болтовни. Чем вы можете помочь?
— Эвис, составь расписание. Договоритесь между собой, кто и когда приходит ухаживать за ней. — Софи перелистала страницы травника: — Вот то, что нужно.
Когда Софи приготовила бальзам из трав, Энтони обратился к герцогине:
— Ваша светлость, вы не поможете мне повернуть Викторию на бок?
Элизабет слегка нахмурилась:
— Лорд Сомертон, позвольте напомнить вам о приличиях. На ней нет даже ночной сорочки.
— Элизабет, делай то, что он говорит, — распорядилась Софи.
Леди Кендал послушно подошла к постели и помогла Энтони. У него сжалось сердце, когда Виктория снова застонала.
— Не беспокойтесь, Сомертон, — сказала Софи, накладывая компресс с бальзамом. — Лечение займет несколько дней, но обязательно поможет. — Она наклонилась и шепнула ему на ухо: — Обещаю.
Энтони хотелось обнять сестру и поблагодарить за поддержку. Однако он понимал, что при посторонних этого делать никак нельзя.
Эвис, Дженнет и Элизабет удалились из комнаты, чтобы составить график дежурств у постели больной и удостовериться в том, что Мэгги надлежащим образом заботится о детях. Как только дамы ушли, Энтони заключил сестру в объятия.
— Твоя мать сегодня вернется сюда?
— Нет, только завтра утром, если мы специально не пошлем за ней. Очевидно, ей лучше не встречаться с твоими светскими подругами.
— Верно, однако, она может захотеть проведать Викторию, — отозвалась Софи. — Леди Уайтли принимает в ее судьбе большое участие.
— Есть ли на свете что-нибудь, чего ты не знаешь? Софи печально опустила глаза:
— К сожалению, я очень многого не знаю.
Она подошла к столику и принялась складывать мешочки с травами.
— Полагаю, мы сможем сказать, что она просто заботливая соседка, — предложил он.
— Энтони, Элизабет неизбежно ее узнает.
— Да, но посвящать их в излишние подробности совершенно не обязательно, — заметил он.
— Настанет день, когда все это выплывет наружу.
— Настанет день, когда твоя тайна тоже перестанет быть тайной.
Софи со вздохом кивнула:
— Я знаю.
Софи спустилась вниз и обнаружила подруг в кабинете Виктории. Они обсуждали график посещений, но, завидев Софи, немедленно приступили к расспросам.
— Как все это случилось с Софи? — спросила Эвис.
— Почему Сомертон в ее спальне… один?! — воскликнула Элизабет.
— Виктория помогла Сомертону исполнить небольшое поручение, а потом ее похитили. Поиски отняли слишком много времени. Когда он приехал, ее уже высекли. — Софи опустила глаза. — Мы не знаем, что еще успели с ней сделать.
— О нет! — прошептала Дженнет.
— Сомертон сразу убил одного из преступников, но другой выстрелил в него. Виктория застрелила этого второго.
— Тогда кто же выстрелил в нее? — поинтересовалась Эвис.
Софи не знала, можно ли сейчас рассказывать про леди Фарли, и решила уклониться от прямого ответа.
— Там была еще женщина, она выстрелила в Викторию. Сомертон привез Викторию сюда. Он и леди Уайтли ухаживали за ней.
— Леди Уайтли? — повторила Элизабет. — Она же хозяйка борделя, который находится в соседнем доме!
— Да. Но она очень сердечная женщина. Вы должны обращаться с ней уважительно.
Они неохотно кивнули.
— Но он не должен оставаться с Викторией. На ней вообще ничего не надето, — сказала Элизабет. — Она придет в ужас, когда очнется.
Софи посмотрела на подругу:
— Нет. Он уже видел ее обнаженной.
Три дамы как по команде всплеснули руками и прижали ладони к губам.
Эвис пришла в себя первой.
— Виктория — с мужчиной?
— Разве с вами ничего подобного не случалось? — многозначительно произнесла Софи.
— Ну да, — пробормотала Дженнет. — Но она всегда была самой рассудительной. И убеждала нас в том, что грешно быть с мужчиной до свадьбы.
— Вас это не остановило, не так ли? Подруги хихикнули и покачали головами.
— Виктория и Сомертон, — с усмешкой прошептала Элизабет. — Вы думаете, он ее любит?
— Ты что, не видела, какой у него свирепый вид? — отозвалась Эвис. — Так выглядит полюбивший распутник.
Глава 27
Энтони сходил с ума от бессилия и отчаяния. Виктории становилось все хуже и хуже. На четвертые сутки жар усилился. Она бредила. Энтони прислушивался к ее бессвязным отрывочным словам. Он понимал далеко не все. Однако, похоже, миссис Перкинс отличалась крутым нравом, особенно когда Виктория возвращалась домой с пустыми руками.
Он различил имя своей матери, и у него потеплело на сердце. По крайней мере, у нее Виктория жила в тепле и не голодала.
В комнате появилась Софи и, взглянув на Викторию, прикусила губу:
— Ей не стало лучше?
— Нет, — отчужденно ответил он. Сестра обещала ему, что лечение поможет. Но за последние дни Виктории нисколько не полегчало, к тому же она практически ничего не ела.
— Она пила бульон?
— Мэгги пыталась накормить ее. — Он на мгновение закрыл глаза. — Софи, она и раньше была слишком худой, а теперь…
