Дебра Маллинз - Три ночи
– Люсьен...
Муж жестом призвал Эвелин к молчанию.
– Это не твое дело, Эвелин. – Он повернулся к Роберту, которого Харрис старался усадить поудобнее. Из глубокой раны в плече сочилась кровь. – Как мой брат?
– Трудно сказать, – ответил Харрис, осматривая рану. – Он потерял много крови. Надо побыстрее отвезти его к врачу.
Роберт поднял глаза на Люсьена, его лицо кривилось от боли.
– Меня подстрелил мой же повар, – сказал он. – Какая дикость!
– Этому дяде больно? – спросила Хлоя.
– Это твой дядя Роберт, – ответила Эвелин. – Да, ему больно.
– Ему нужно дать леденец, – сказала Хлоя. Даже Роберт не мог остаться серьезным, хотя любое движение причиняло ему боль.
– Давайте перенесем его в карету, – предложил Люсьен.
– Я помогу, – шагнул вперед Данте.
От избушки донесся пронзительный крик.
– Роберт! – Герцогиня Хантли выбежала из дверей. Куда только подевалась холодная элегантность светской львицы? Когда она, переступив через тело мертвого повара, бросилась к сыну и рухнула рядом с ним на колени, ее голубые глаза полыхали бешеной яростью. – Что случилось? Почему ты здесь? Тебя не должно было здесь быть!
Несмотря на сильную боль, Роберту удалось ответить ей ледяным взглядом.
– Моему брату грозила опасность, мама. Мог ли я поступить иначе?
– Твоему брату! – презрительно выдохнула герцогиня. – Как ты можешь называть его братом? Ты выше его.
– Нет, – прошептал Роберт с остекленевшим от боли взглядом, – я не выше.
– Не умирай! Роберт, не умирай! – Ее сын закрыл глаза и бессильно уронил голову. Герцогиня издала протяжный вопль.
Эвелин вздрогнула от пронзительного крика и попыталась прикрыть уши дочери.
– Он не умер, Кларисса, – шагнул вперед Люсьен. – Он только потерял сознание от потери крови.
– Ты убил моего сына! – Герцогиня вскочила на ноги и, кинувшись на Люсьена, вырвала из его рук пистолет. Она толкнула его, и не ожидавший нападения Люсьен потерял равновесие и упал на спину. Кларисса мгновенно повернулась и направила дуло на Эвелин с Хлоей. – Ты убил моего ребенка, – прошипела она. – Так я убью твоего.
– Нет!!! – крикнул Люсьен, вскакивая с земли.
Он бросился на герцогиню. Прежде чем он сбил ее с ног, пистолет выстрелил, и раздался чей-то крик. Люсьен оглянулся в страхе, что увидит окровавленные тела своих близких.
Но невредимая Эвелин стояла на прежнем месте, прижимая к себе плачущую Хлою. А у ее ног в неуклюжей позе лежал Данте.
Поскольку Харрис занялся истерикой Клариссы, Люсьен на непослушных ногах подошел к истекающему кровью другу. В центре розового атласного жилета Данте растеклось красное пятно.
– Хороший выстрел, – прошептал Данте и закашлялся. – Испортил мой жилет.
– Не нужно было выбирать розовый. – Люсьен разорвал одежду, чтобы осмотреть рану. Из явно смертельной раны не переставая хлестала кровь.
– Он закрыл нас собой, – тихо сказала Эвелин.
– Снова пытаешься геройствовать? – спросил Люсьен дрогнувшим голосом.
– Надо же произвести впечатление на дам.
– Тебе это удалось, – сказала Эвелин. – Ты заслужил прощение за все. Я обязана тебе спасением моей дочери.
Она с глубокой печалью посмотрела на Люсьена и отвела Хлою подальше от истекавшего кровью Данте.
– Она хотела убить тебя, – прошептал Данте.
– Не пытайся говорить. – Люсьен снял сюртук и, свернув его, подложил под голову друга.
– У меня мало времени. – Данте схватил Люсьена за руку. – Пять лет назад... она сказала, чтобы я убил тебя.
– Данте, не нужно...
– Нужно. – Он с трудом сглотнул. – Я не смог. Сымитировал твою смерть. Отослал тебя. – Он попытался улыбнуться. – Мой лучший друг.
– Это Кларисса убедила Админтона оказать тебе покровительство в свете?
– Да. – Данте закашлялся, и из его рта заструилась кровь. – Я был... в отчаянном положении. Ростовщики собирались прикончить меня.
– Поэтому ты взялся за грязную работу для герцогини, но вместо того чтобы убить меня, отправил в ад, на борт «Морского дракона»?
Губы Данте тронула слабая улыбка.
– Я знал, что ты выкарабкаешься. – Его веки опустились.
– Данте! – Люсьен слегка встряхнул друга, и тот снова открыл глаза.
– Прости меня... за письмо.
– Забудь об этом проклятом письме!
– ...заботился о Хлое ради тебя. – Данте стал задыхаться. – Не давал этой суке до нее добраться. Она приказала мне забрать ее, но... – Его прервал приступ кашля, от которого на губах запузырилась кровавая пена.
– Проклятие, Данте!
Данте одарил его самой мягкой улыбкой.
– Ты в выигрыше, Люс. Так лучше. По крайней мере, тебе... не нужно будет убивать меня... на рассвете...
Данте произносил слова все тише и тише, обратив глаза к небу, и с каждым словом остатки воздуха покидали его легкие. Сделать вдох он уже не смог.
Наступило молчание.
Ком горечи подкатил к горлу Люсьена, глаза жгли непрошеные слезы. Он протянул дрожащую руку и прикрыл мертвые глаза Данте.
Дьявольская братия прекратила свое существование.
– Мистер Дюферон, – тихо окликнул его Харрис, – мы должны отвезти герцога к врачу.
– Да, конечно. – Прокашлявшись и смахнув влагу с глаз, Люсьен встал и повернулся к раненому сводному брату. Пришедший в сознание Роберт угрюмо смотрел на него.
– Мне жаль, Люсьен, – сказал он с искренним сочувствием.
– Мне тоже. – Люсьен забросил здоровую руку Роберта на свое плечо и помог ему встать. Харрис сопровождал герцогиню, которая, словно в трансе, отсутствующим взглядом смотрела в одну точку. Харрис связал ее руки за спиной.
– Если вы, ваша светлость, не возражаете, я отвезу герцогиню в вашей карете, – сказал Харрис.
Роберт кивнул.
– И если бы мы могли перенести... вашего друга... в домик. Я потом пришлю людей за ним и за французом.
– Я пошлю моего кучера помочь вам. – Люсьен бросил взгляд на бездыханное тело Данте. – Я займусь организацией похорон мистера Уэксфорда.
– Хорошо, мистер Дюферон. – Харрис повел Клариссу за избушку, где стояла карета.
– Моя мать не в себе, – пробормотал Роберт, когда они медленно брели по дорожке к экипажу Люсьена.
– Некоторых людей ненависть пожирает годами.
– Великодушно с твоей стороны пытаться объяснить ее поведение, ведь она не один раз хотела убить тебя. – Роберт застонал от боли, оступившись на камне, что отдалось в его раненом плече. – Я управлюсь со своей матерью. У меня есть поместье в Шотландии, в котором ее можно запереть. Она больше никому не причинит вреда.
– Мне жаль, что так получилось.
– Мне тоже. – Роберт остановился, вынудив задержаться и Люсьена, – Люсьен, я не могу просить тебя после всего, что натворила моя мать, но как глава семьи я должен думать о добром имени Хантли. Я поговорю с Харрисом о возможности замять это дело, чтобы сохранить репутацию нашей семьи. Но промолчишь ли ты?
