Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных
– Нет, – покачала головой миссис Толбертсон. – Конечно, нет. Это был христианский поступок. Но разве ты не понимаешь, чем я расстроена? Дело не только в том, что вчера ты плавала на глазах у половины Брайтона. Оказывается, ты занималась этим долгие годы, скрывая от меня. И Пенелопа, с ее секретами, ничуть не лучше! – Она поднесла дрожащую руку к виску. – Ваш отец перевернулся бы в могиле, если бы мог представить истинные размеры неудачи, которая постигла меня при попытке выполнить данное ему обещание. В этом я не сомневаюсь.
Кэролайн стиснула зубы.
– О чем именно папа просил тебя?
– Он просил позаботиться о вас в тот ужасный день, когда лежал на смертном одре. – Мать испустила прерывистый вздох. – Как мне его не хватает.
Стул Пенелопы скрипнул, отодвинутый от стола.
– Н-но… я обещала папе позаботиться о вас обеих.
– Каким образом, дорогая? – Миссис Толбертсон покачала головой. – Ты была совсем ребенком.
– Тем не менее он попросил меня. И когда ты поведала о состоянии наших финансов, я поняла, что должна что-то предпринять. Как раз тогда я познакомилась с мистером Гамильтоном. Он упомянул о вакансии в газете, и я подумала, что могла бы обеспечить нам небольшой доход, взявшись за эту работу. Я была счастлива, что наконец нашла способ помочь семье и выполнить папину м-м-мечту. – Она помедлила, прежде чем добавить с виноватым видом: – А также выполнить свою собственную мечту, конечно. Я хотела писать для «Брайтон газет» с детства. Папа всегда говорил мне, что я могу многого добиться, если постараюсь.
Кэролайн потрясенно молчала, откинувшись на спинку стула. Все эти десять лет она считала себя единственной, кто должен спасать семью, но, оказывается, отец возложил это бремя не только на нее: позаботился, чтобы каждая из них приглядывала за остальными.
– С меня он взял такое же обещание, – произнесла она задумчиво. – Я думала, что выполню его, если удачно выйду замуж.
Мать поднесла руку к горлу:
– Так вот почему ты так стремилась принять предложение от одного из этих молодых людей?
Кэролайн кивнула, ощущая тупую пульсацию в голове: то ли из-за утренних откровений, то ли из-за ее собственных сожалений.
– Более того: вчера я приняла предложение мистера Дермота.
– Но п-почему? – Пенелопа. – Ведь ты его не любишь!
– Потому что я не видела другого выхода. – Хотя едва ли это правда. Не было никакой нужды спешить. Она могла тянуть с ответом несколько дней. Но ее гордость, задетая тем, что Дэвид отверг ее, подтолкнула ее к этому поспешному решению.
Пенелопа устремила на нее испытующий взгляд.
– А как же твои чувства к мистеру Кэмерону?
– Я ему не нужна. – Почему-то, произнесенная вслух, эта истина становилась более осязаемой, что делало ее еще мучительнее. Она переплела пальцы на коленях. – А значит, остается Дермот или никто.
– Тогда не выбирай никого, – заявила Пенелопа. – Тебе не нужно выходить замуж. У меня теперь есть работа. Мы больше не нуждаемся в том, чтобы ты жертвовала собой ради нас.
Кэролайн вздохнула. Последние несколько дней она пребывала в уверенности, что ей нужно принести эту жертву ради благополучия семьи, и теперь было трудно осознать, что это не так.
– Деньги не единственная причина, по которой я хотела выйти замуж, – призналась она. – Мне давно пора иметь мужа и детей.
Дело лишь в том, что замуж она хочет не абы за кого, а за конкретного мужчину – мужчину, с которым чувствовала бы себя желанной и который заставил бы ее забыть о фигурах танца.
Но этот мужчина не горел желанием видеть ее своей женой.
– Если я разорву помолвку, это не останется без последствий. Вчера я рассказала мистеру Дафингтону и мистеру Бренсону о своем решении, а они расскажут другим. – Кэролайн покачала головой, сознавая, что трусит испытывать судьбу. – Я почти уверена, что если пойду на попятную сейчас, то больше никогда не получу предложения.
Миссис Толбертсон подалась вперед, опираясь ладонями о стол.
– Бывают вещи похуже, чем остаться старой девой, Кэролайн Ребекка Толбертсон. И одна из них – выйти замуж за неподходящего мужчину.
– Ты имеешь в виду свой брак с папой? – произнесла Кэролайн, ощущая стеснение в груди. – Ты очень сильно сожалеешь об этом?
Миссис Толбертсон ощетинилась под своим черным бомбазином.
– Что за чушь? Я сделала правильный выбор, выйдя за твоего отца, и никогда не сожалела об этом. – Она сузила глаза, глядя на дочь через стол. – Пожалуй, мне надо посетить сегодняшние соревнования.
– Ты… ты пойдешь туда? – Кэролайн изумленно уставилась на мать, попытавшись вспомнить, когда она в последний раз покидала дом по собственному желанию, но безуспешно.
– Я еще не имела удовольствия познакомиться с мистером Кэмероном, о котором говорила Пенелопа, и мне хотелось бы составить собственное мнение относительно того, делаешь ли ты ошибку, принимая предложение мистера Дермота. Может, у нас с твоим отцом не было особого достатка, но зато были любовь и уважение. И это то, чего, я знаю, он желал бы для тебя.
* * *В связи с соревнованиями по плаванию купальня Крик-Бэт-Хаус была закрыта на весь день, и поэтому Дэвид не смог ничего придумать, чтобы отговорить свою мать, когда она высказала пожелание сходить на набережную и посмотреть на пловцов.
Он проводил ее на берег, где уже собралась полная энтузиазма толпа, кружившаяся вокруг них, как листья, подхваченные порывом ветра. За одну ночь степенный курортный город превратился в подобие ярмарки, открывшейся по случаю прибытия цирка. Вдоль набережной выстроились лотки с едой. Резкие крики торговцев смешивались с запахами мясных пирогов и жареной рыбы. Вдоль широкой полосы пляжа были расставлены ряды складных стульев. Остальное пространство заполняли приезжие из Лондона, нашествие которых так пугало Кэролайн. Они прибывали целыми группами, заполняя воздух своей простонародной речью, резко контрастировавшей с мягким говором местных жителей.
Когда они приблизились к участку пляжа, где зрители могли следить за соревнованиями сидя, на баронессу внезапно напал приступ кашля. Придерживая ее хрупкое тело, которое ходило ходуном в его руках, Дэвид снова задался вопросом, насколько разумно подвергать слабеющие легкие матери воздействию влажного воздуха.
– Пожалуй, нам лучше вернуться в отель, матушка, – предложил он, встревоженный.
– Я ничего не увижу из окна номера, – возразила она, покачав головой. – Нет, давай останемся. В газете писали, что это событие нельзя пропустить.
– Ты слишком больна для подобных усилий, – покачал он головой. – Доктора говорят…
– Доктора озабочены состоянием моих легких, – с легким присвистом перебила его мать. – А меня больше волнует состояние моего мозга.
