Анн Голон - Анжелика. Война в кружевах
Постоялый двор оказался переполнен — близость королевской армии внесла оживление в размеренную жизнь деревеньки. Но для знатной дамы, прибывшей в карете, запряженной шестеркой лошадей, и ее спутников место все же нашлось. Хозяин предложил гостям две комнаты и мансарду, в которой разместился учитель фехтования. Флоримон устроился с аббатом в одной из комнат, а в другой обнаружилась просторная кровать, способная приютить Анжелику и двух ее спутниц. Все хорошенько умылись и подкрепились лотарингским ужином, состоявшим из пирога со свиным салом, домашних колбасок, брюссельской капусты в масле и сливового компота, а потом отправились спать. Утром надлежало предстать перед королем и окунуться в армейскую жизнь.
Девицы Жиландон, прижавшись друг к другу и укрывшись за пологом, снова уснули, а Анжелика, сидя в пеньюаре, заканчивала расчесывать гребнем волосы, когда в дверь постучали. Пригласив посетителя войти, изумленная Анжелика увидела в проеме проказливую физиономию Пегилена де Лозена.
— Прелестница, а вот и я!
Он вошел на цыпочках, подняв палец.
— Вот уж совсем не рассчитывала увидеть вас, мессир де Лозен, — сказала Анжелика. — Откуда вы взялись?
— Из лагеря, конечно. Как только разносчик хлеба из деревни принес известие о вашем прибытии, я тут же направил свои стопы…
— Опять хотите навлечь неприятности на мою голову?
— Я? А что вы называете неприятностями, неблагодарная? Кстати, вы здесь одна?
— Нет, — Анжелика указала подбородком на спавших в чепцах девиц Жиландон. — Но это ничего не меняет.
— Хватит демонстрировать свою неприступность. Мои намерения совершенно чисты, по крайней мере, в отношении вас.
И он поднял к потолку взгляд мученика.
— Увы, сейчас я действую не от своего имени! Что же, не будем терять время. Отправьте куда-нибудь своих юных девственниц.
Пегилен наклонился и прошептал Анжелике на ухо:
— Здесь сам король, он хочет вас видеть.
— Король? Где?
— В коридоре.
— Пегилен, ваши шутки переходят все границы. В конце концов, вы меня разозлите.
— Клянусь…
— Вы утверждаете, будто король…
— Тсс! Тихо, умоляю вас. Его Величество хочет встретиться тайно. Вы отлично понимаете, что государь не может подвергать себя риску быть узнанным.
— Пегилен, я вам не верю.
— Это уж слишком! Избавьтесь от девиц, и вы увидите, лгу я или нет.
— Куда я их дену? Может быть, в постель к Мальбрану-Удар-Шпагой?
Анжелика встала и решительно затянула поясок пеньюара.
— Если, как вы утверждаете, король и правда в коридоре, так что же, там я его и приму.
Она вышла и в растерянности остановилась перед дворянином, стоявшим около двери.
— Мадам права, — раздался голос короля из-под серой бархатной маски. — В конце концов, этот коридор не так уж и плох. Освещен именно так, как нужно, да и нет никого. Пегилен, друг мой, не могли бы вы спуститься к подножию лестницы, чтобы остановить докучливых посетителей, если таковые появятся?
Он положил руки Анжелике на плечи. Затем спохватился и снял маску. Это действительно был король. Он улыбался.
— Не надо реверансов, мадам.
Он отодвинул ее браслеты, взял за руки и увлек к нише, где перед статуэткой тускло светилась лампадка.
— Я спешил вновь увидеть вас.
— Сир, — решительно начала Анжелика, — я уже говорила мадам де Монтеспан, что не собираюсь играть роль ширмы, на которую она столь хитроумно меня назначила, и хотела бы, чтобы Ваше Величество поняли…
— Не стоит повторяться, Безделица. Ведь вы достаточно умны, чтобы сменить тему разговора.
Анжелика молчала.
— Подумайте как следует, сейчас речь не о ширме… и это не комедия. Если бы я хотел увидеться с вами для того, в чем вы меня обвиняете, то зачем бы мне надевать маску и тщательно скрывать нашу встречу?
Этот аргумент своей неоспоримостью привел Анжелику в замешательство.
— Тогда зачем? — спросила она.
— Все очень просто, мадам. Я не думаю, что люблю вас, но вы меня очаровали. Не знаю, какой тайной властью вы обладаете, быть может, сами того не подозревая. Но я не могу забыть ваши губы, ваши глаза… не могу забыть, что у вас самые красивые ножки во всем Версале.
— Мадам де Монтеспан тоже красива. Она намного красивее меня. И она вас любит, сир. Она дорожит Вашим Величеством.
— Между тем как вы…
Анжелика в панике отвернулась. Положение казалось безвыходным. Такой бессвязный лепет достоин только испуганной мещанки.
— Сир, я замужем. Маркиз дю Плесси-Бельер — ваш друг.
Король пожал плечами и притянул ее в свои объятия.
В его зрачках вспыхнули золотые искры. Людовик, несомненно, умел очаровывать, пленять, подчинять своей власти. Когда он коснулся губами ее рта, Анжелика хотела убежать, но не смогла. Король был настойчив. Он преодолевал сопротивление сомкнутых губ, сжатых зубов. Он заставлял ее уступить, и Анжелика почти потеряла сознание, слепо подчиняясь неистовому желанию господина, никогда не слышавшего слова «нет». Их поцелуй жгучий, неутолимый, длился бесконечно. Людовик не отступал до тех пор, пока она не ответила на его страсть. Когда он отпустил ее, Анжелика чувствовала, что ее голова стала пустой. Обессиленная, со звоном в ушах, женщина прислонилась к перегородке. Ее влажные, припухшие от долгого поцелуя губы дрожали.
Король почувствовал, что задыхается от охватившей его страсти.
— Я мечтал об этом поцелуе, — шептал он, — мечтал дни и ночи. Когда я вижу вас такой, с откинутой назад головой и прелестными полузакрытыми веками, вижу в этом призрачном свете вашу дивную шею, на которой бьется жилка… Оставить вас сейчас? Нет, на это у меня просто не хватит мужества. Эта гостиница укромна…
— Сир, будьте милосердны, — взмолилась Анжелика, — не пользуйтесь слабостью, которая внушает мне ужас.
— Ужас? Напротив, я почувствовал отклик вашего тела, и есть признаки, которые не позволяют мужчине ошибиться.
— Как же иначе? Ведь вы — король!
— А если бы я не был королем?
Анжелика, к которой вернулась обычная горячность, заносчиво ответила:
— Я отвесила бы вам пару пощечин.
Взбешенный король принялся мерить шагами коридор.
— Честное слово, вы меня злите. Откуда такое пренебрежение? Вы думаете, что я настолько никчемный любовник?
— Сир, неужели вам безразлично, что маркиз дю Плесси-Бельер — ваш друг?
Смутившись, молодой правитель опустил голову.
— Конечно, он мой верный друг, но я не считаю, что происходящее каким-то образом заденет его. Все знают, что у прекрасного бога Марса есть только одна любовница — война. Я дал ему армии, приказал вывести их на поле битвы, а больше ему ничего не надо. Маркиз не раз доказывал, что сердечные дела его совершенно не интересуют.
— Он доказал мне, что любит меня.
Король вспомнил о придворных сплетнях и стал ходить по кругу, как зверь в клетке.
— Марс, сраженный чарами Венеры?! Нет, я не могу в это поверить! Если это правда, тогда вы действительно способны творить чудеса.
— А что, если я скажу: сир, мы любим друг друга. Это только что зародившаяся, юная и хрупкая любовь. Вы разрушите ее?
Король внимательно смотрел на стоявшую перед ним женщину. В его душе привычка властвовать и добиваться своего боролась с чувством мужской порядочности.
— Нет, я не буду разрушать вашей любви, — с глубоким вздохом произнес наконец Людовик. — Если все обстоит именно так, как вы говорите, то я отступаю. До свидания, мадам. Спите спокойно. Мы встретимся с вами завтра, в расположении войск. Я жду вашего сына.
Глава 28
Самая красивая пара при дворе «короля-солнце». — «Версаль будет ждать вас»
ФИЛИПП ждал ее на пороге королевского шатра. В голубом бархатном костюме маршал выглядел особенно величественным. Он поклонился супруге и, высоко подняв ее руку, повел сквозь ряды придворных к столу, покрытому кружевной скатертью и уставленному золотыми и серебряными приборами. Король только что занял свое место.
— Приветствую вас, господин мой муж, — негромко сказала Анжелика.
— Приветствую вас, мадам.
— Я увижу вас сегодня вечером?
— Если мне позволит служба.
Его лицо оставалось непроницаемым, но пальцы заговорщически сжали руку Анжелики.
Король смотрел на приближающуюся супружескую чету.
— При нашем дворе нет пары красивее, чем маркиз и маркиза дю Плесси-Бельер, не так ли? — обратился он к главному камергеру.
— Сир, вы совершенно правы.
— К тому же они оба — верные и достойные слуги, — печально заметил король.
Господин де Жевр украдкой взглянул на сюзерена.
Анжелика присела в глубоком реверансе. Король подал ей руку, чтобы помочь подняться. Она встретила взгляд его темных глаз, которые подмечали каждую деталь ее туалета, начиная от светлых локонов, усыпанных драгоценными камнями, до изысканных башмачков из белого атласа, выглядывавших из-под парчового платья, декорированного гирляндами васильков. Она оказалась единственной дамой, приглашенной к королевскому ужину, а среди сеньоров, торопившихся занять места за столом, было множество мужчин, которые на протяжении долгих месяцев военной кампании не имели удовольствия любоваться красивыми женщинами.
