Подарок судьбы - Джо Беверли
– Смерть Дара усугубила мое состояние, – признался Кон. – Но ведь это и понятно, такое кого угодно может выбить из колеи.
– Конечно, но, насколько я понимаю, ты стал избегать всех друзей.
– Это все в прошлом, – возразил Кон, радуясь, что они наконец добрались до Леоновых комнат. – Теперь я хочу собрать всех друзей, и чем больше их будет, тем веселее.
Оставив гостя в его апартаментах, Кон ушел; ему хотелось побыть одному. Пусть дружба и восстановилась, но он пока еще не был готов воспринимать ее в полном объеме.
Где можно побыть одному? В апартаментах Уайвернов? Но туда идти не хотелось.
На крыше? В свое время они с Фредом отыскали лазейку на крышу, и он, наверное, мог бы вспомнить, как туда добраться. По винтовой лестнице он поднялся на чердак, где стояли цистерны с водой, нашел люк с опускающейся дверцей и, открыв ее, выбрался на крышу. С удовольствием подставив разгоряченное лицо прохладному вечернему ветру, он облокотился о зубец стены и окинул взглядом земли за пределами Крэг-Уайверна и море.
Дэвид Карслейк не проявил особого желания взваливать на себя это бремя по ряду причин. «Может, я поступаю слишком эгоистично, пытаясь убедить его?» – подумал Кон, но мог бы поклясться чем угодно, что был бы счастлив никогда больше не приезжать сюда… если не считать, что владение Крэг-Уайверном давало мизерную надежду увидеть Сьюзен. Но если Карслейк станет графом, у Кона не будет повода приезжать сюда.
Он медленно двинулся вдоль парапета, но, завернув за угол, остановился как вкопанный. Навстречу ему шла Сьюзен, кутаясь в вязаную шаль от порывистого ветра с моря, как простая деревенская девчонка, но выглядела при этом, как всегда, великолепно.
– Прости, не думала тебя здесь встретить.
– Не хочешь пойти в Ирландскую бухту? – предложил Кон и подошел ближе.
Она нисколько не удивилась, лишь пристально взглянула на него:
– Холодно.
– Я же не искупаться тебе предлагаю.
Сьюзен немного подумала, потом кивнула:
– Хорошо, пойдем.
Кон первым направился к дверце люка, потом пропустил ее вперед.
– Можно тебя кое о чем попросить? Не могла бы ты переменить это серое платье?
– Ладно, переоденусь, – сказала она, мгновение помедлив.
Когда они спустились к выходу в сад, Сьюзен попросила его подождать и исчезла. Кон хотел было пойти с ней, опасаясь, что она передумает, но заставил себя оставаться на месте, надеясь, что никто им не помешает. Рейс был в кабинете, но мог выглянуть оттуда, Хок… Друга он просто бросил, и тот, несомненно, сделает кое-какие выводы. Если они будут правильными, то постарается не вмешиваться, хотя, возможно, и следовало бы. Джентльмен, который собирается жениться, не ходит на вечерние прогулки с другой леди.
Так зачем он пригласил Сьюзен в Ирландскую бухту? Чтобы избавиться от теней прошлого, не более того. Для того чтобы в деталях повторить сцену одиннадцатилетней давности, сейчас слишком холодно.
Сьюзен появилась в простом синем хлопчатобумажном платье с высоким воротом, с непокрытой головой, но в шали, накинутой на плечи. Кон предпочел бы, чтобы она сняла шаль, но не мог же он заставить ее ради его прихоти страдать от холода.
Они вместе вышли из дома и молча направились по тропинке через вересковую пустошь. Он осознавал, что эту дружбу мог бы принять во всей полноте, без ограничений, если бы сам не воздвиг между ними стену.
Наконец они дошли до оползня, где пришлось спускаться, цепляясь за обломки голой скалы. Сьюзен со смехом придерживала юбки, ухватившись за его руку.
– В короткой юбке было гораздо легче лазать по скалам!
– Или в бриджах.
– И в бриджах тоже, – согласилась она с улыбкой. – Знаешь, это безумная затея.
– Хочешь вернуться?
– Ну уж нет! Может, мы безумные любовники, потерявшиеся среди скал, – выпалила Сьюзен и вдруг замолчала, осознав значение своих слов.
– Мы и есть любовники, – сказал Кон, вытаскивая ее за руку на твердую почву. – Были и есть.
И едва не добавил: «И будем». Только не хотел он быть просто ее любовником. Физическая близость с ней была восхитительна, но ему хотелось большего: верной дружбы, духовной связи на всю жизнь. Он хотел, чтобы она стала его женой. Получая от нее так много, он хотел отдавать ей еще больше.
Она плотнее закуталась в шаль и хотела было завязать ее концы на спине, но он помог ей, наслаждаясь кратким прикосновением к ее гибкому телу.
Они пошли дальше, туда, где бегали одиннадцать лет назад, и постепенно разговорились о прошлом, о растениях и животных, о море и небе… и о том, что с ними происходило за годы разлуки.
Сьюзен поведала о своей работе у сумасшедшего графа, Кон рассказал об армейской жизни и кое-какие подробности о Ватерлоо и Дариусе.
Возле заброшенной часовни, сквозь лишенные стекол окна которой были видны голые каменные стены, они срезали угол и оказались на едва заметной, густо заросшей сорной травой тропе контрабандистов, ведущей на берег. Кон вдруг остановился в нерешительности.
– Неужели мы действительно когда-то, не задумываясь, спускались по этой тропе?
– Неужели ты так постарел, что больше не осилишь спуск? – поддразнила Сьюзен, подобрала юбки, заколола их булавками, обнажив до колен ноги в чулках, и стала спускаться, цепляясь за корни и палки, удобно вбитые в землю в нужных местах.
Он со смехом последовал за ней, не замедлив спуск даже тогда, когда поскользнулся на размякшей глине.
Наконец Сьюзен спрыгнула на покрытый галькой берег и оглянулась. Кон тоже спрыгнул и обнял ее. Это было всего лишь дружеское объятие, но они оба замерли на мгновение. Может, она тоже чувствовала, что становится здесь самой собой?
Они одновременно отстранились друг от друга, возможно, осознав, что могут скоро достичь точки невозвращения, и оглянулись вокруг.
– Мне казалось, что пещера была больше, – сказал Кон.
– Она не уменьшилась, но здесь было больше песка. Береговая линия меняется. Как и все остальное.
Она подошла к кромке воды, а он следил за ней взглядом, восхищаясь изящными линиями ее тела, так непохожего на тело той девчонки, но такого знакомого, причем не только после прошлой ночи.
Прошлая ночь. Что он пытался доказать? Что у него было много любовниц после нее?
Он усмехнулся и окликнул ее. Она оглянулась, как всегда пытаясь вернуть на место вечно падающую на лицо прядь, и улыбнулась ему.
– Прошлой ночью я пытался произвести на тебя впечатление.
У нее чуть заметно вспыхнули щеки.
– Тебе это удалось.
– Мне хотелось изгнать из воспоминаний твоих многочисленных, как мне казалось, любовников, щедро наделенных природой незаурядными мужскими достоинствами и обладающих богатым опытом.
Она рассмеялась:
– Неужели правда?
– Правда.
