Патриция Хэган - Горячие сердца
– Но ведь… это же нелепо! – с жаром возразила она, не веря своим ушам.
– Так поступают все арендаторы, моя дорогая. Вы не знали об этом? Мне, как владельцу земли, достается шестьдесят процентов, и это не считая всех расходов. Так что вам понадобится не один год, чтобы вернуть мне долг, если вам вообще когда-либо это удастся, в чем я сомневаюсь. Так уж вышло, что я – человек деловой. Неужели вы думаете, что я способен просто взять и порвать налоговую декларацию? Или, может, надеетесь, что я пришлю вам еще одну корову и буду каждую неделю снабжать продовольствием? Вы меня за дурака принимаете?
– Кори, я…
– Наверное, мне следовало бы уступить вашу декларацию Джерому Дантону. Вероятно, вы предпочтете иметь дело с ним, а не со мной. Однако я сомневаюсь, что он станет просить вас выйти за него замуж. Уверен, что у него на уме совсем другое, и эта сделка будет далеко не столь достойной и респектабельной, как брачный контракт. Хотите, я дам ему знать, что готов перепродать ему свои права на ваше имущество?
– Нет! – вскрикнула она. – Кори, выслушайте меня…
– Слушать вас? – заорал он. – Китти Райт, я прислушивался к вам с того самого дня, когда мы впервые встретились. Я отдал вам свое сердце, а вы не отвечали мне ничем, кроме пренебрежения и насмешек…
– Это неправда!
– Я устал вас умолять. – Он направился к двери, затем резко обернулся и дрожащим пальцем указал на нее. – Вы еще недостаточно окрепли, чтобы уехать отсюда сегодня, но, раз вы сами так решили, никто вас не станет задерживать. Уверяю вас: я не стану больше надоедать вам. Но когда придет время, я непременно получу свои шестьдесят процентов.
Он бросился вон из комнаты. Китти уставилась ему вслед, приоткрыв от изумления рот и качая головой. Все произошло так стремительно. Этот человек уверяет ее в том, что привязан к ней и ее сыну. Неужели это правда?
Она попыталась встать, но ноги ее подкашивались от слабости, и она снова упала ничком на кровать, заливаясь слезами отчаяния. Тревис! Если бы Тревис вернулся! Или он никогда по-настоящему не любил ее, или же… Ей не хотелось даже думать об этом. Или он погиб. В любом случае пришла пора взглянуть правде в глаза.
Она осталась одна. На ее землю за долги наложен арест. На руках у нее грудной ребенок. Ей неоткуда и не от кого ждать помощи, кроме Джекоба, который уже слишком стар, чтобы трудиться в полную силу. Она попала в безвыходное положение.
Раздался тихий стук в дверь. Откинувшись на подушки и натянув одеяло до самого подбородка, она заставила себя спокойно спросить:
– Да! Кто там?
Дверь медленно открылась, и в комнату вошла Дульси, держа на руках Джона.
– Мисс Китти, мистер Макрей сказал, что вы хотите уехать. Он приказал принести вам ребенка.
– О да, дай мне скорее моего малыша!
Она в нетерпении простерла вперед руки, по щекам ее текли слезы. Китти прижала сына к груди и, поцеловав его в лобик, пригладила темнеющие волосы. Джон спросонья открыл глаза, взглянул на нее, затем, довольный, прижался к ней. Глаза у него по-прежнему были синими, но в них уже отчетливо проступал серый оттенок, и при одном их виде сердце Китти сжалось от тоски. Когда-нибудь эти глаза станут дымчато-серыми, а ресницы – длинными и густыми, как у его отца.
Она все еще держала малыша на руках, что-то тихо напевая, когда до нее донеслись шаги, и, подняв голову, Китти заметила стоявшего рядом с Дульси Джекоба.
– Вы собираетесь домой, мисси? – Старик чуть не плакал.
– Да! – Она постаралась говорить бодро и твердо. – Мы возвращаемся домой, Джекоб. Мы найдем способ выжить. Должны найти!
– Мисси, кое-что случилось.
По ее спине от страха пробежали мурашки.
– В чем дело, Джекоб? Да говори же! – Корова сдохла. Заблудилась в лесу и замерзла. Наверное, она была больна. У нас не осталось ничего, мисси, совсем ничего! Что же нам делать? О Боже, мисс Китти, как же теперь малыш? На что мы будем жить?
Он отвернулся, опустив дрожащие плечи. Даже Джекоб смирился с поражением, подумала Китти устало, дух старика сломлен страхом. Он готов хранить ей верность и, если понадобится, умереть вместе с ней от голода, однако был не в силах скрыть свою боязнь.
– Пожалуйста, оставьте меня, – шепотом обратилась она к обоим неграм. – Я хочу побыть наедине с моим сыном.
Она вдруг вспомнила о том, что произошло в этой комнате, когда она была здесь в последний раз, – крепкая хватка Кори, его влажные, алчущие удовольствия губы… Боже, Тревис – единственный мужчина о котором она мечтала, и вот теперь он ушел из ее жизни навсегда. Перед ней открывались две дороги, и в конце каждой из них ее ожидали новые беды…
Ребенок пошевелился. Она смотрела на него, чувствуя, как сердце наполняется любовью и нежностью. Для нее все уже кончено, но его жизнь только начиналась. Чем она может помочь ему?
Она не слышала, как открылась дверь, и не заметила стоявшего у ее кровати Кори, пока тот не заговорил:
– Китти, я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Вы слишком много значите для меня. Но при всем этом я остаюсь деловым человеком и не могу и дальше заниматься благотворительностью. Мы с вами это хорошо понимаем. Многие люди умоляют меня о помощи, и я не в состоянии помочь каждому из них. Но, если вы мне позволите, я хотел бы дать вам возможность встать на ноги. Джекоб сообщил, что корова, присланная мной раньше, подохла. Я дам вам другую. Я готов, кроме того, одолжить вам деньги под залог будущего урожая и не стану в первый год требовать свои шестьдесят процентов с прибыли. Я вообще не возьму с вас ничего. Подождем немного, а там будет видно, как у вас пойдут дела. Но вот что я хотел сказать: если вы измените свое решение, если позволите мне любить вас и вашего сына и заботиться о вас обоих… если согласитесь выйти за меня замуж, я сейчас же порву налоговую декларацию. Когда мы поженимся, ваша собственность станет моей, и я немедленно составлю завещание, по которому она перейдет к вашему сыну. Вне зависимости от того, сколько еще у нас с вами будет детей, земля Райтов навсегда останется во владении маленького Джона, клянусь вам.
Китти изумленно смотрела на него, не веря собственным ушам.
– Я говорю совершенно серьезно, Китти, – произнес он взволнованным тоном, протянув к ней руки, словно ища способ ее убедить. – Я люблю вас и не желаю видеть, как вы страдаете, не говоря уже о маленьком Джоне. Умоляю вас лишь об одном: не покидайте особняк прямо сейчас. Вы еще слишком слабы. Отдыхайте и набирайтесь сил еще пару дней, а я тем временем пошлю своих людей, чтобы те осмотрели вашу лачугу и удостоверились в том, что там все прибрано и хватит дров до конца зимы. Кроме того, я хочу, чтобы ваша кладовая была наполнена до отказа. В моей коптильне достаточно окороков, и я охотно поделюсь ими с вами. Пока вы здесь, я не побеспокою вас снова, даю вам слово.
