Кэт Мартин - Остров любви
– Жена должна защищать своего мужа, – заметил Брэд.
Николас улыбнулся, но ничего не сказал. Слуга принес кофе и яичницу с беконом.
– А я думала, что ты не вернешься раньше полудня, – обратилась Глори к мужу, взяв серебряную вилку.
– Я пришел, чтобы просить Брэда заменить меня за обедом. И «Черная ведьма» и «Черный алмаз» в порту. Необходимо уладить кое-какие дела с погрузкой.
– С удовольствием пообедаю в обществе твоей жены, если она, конечно, выдержит столь долгую разлуку. – Насмешливые нотки в голосе Брэдфорда заставили Глори улыбнуться.
– Думаю, что смогу продержаться несколько часов.
– Боюсь, придется отсутствовать дольше, – сказал капитан, – нам представилась возможность заключить договор с промышленником из Олбани. Я хотел бы сопровождать туда Макса Фолкнера, чтобы сделать все необходимые приготовления. Нужно убедиться, что он справится с этими переговорами. Постараюсь закончить дела как можно скорее, а потом мы сможем вернуться в Тэрритаун.
Глори уже чувствовала себя одинокой.
– Как долго тебя не будет?
– Дня четыре, максимум – пять. Я бы вообще никуда не поехал, но чем скорее Макс возьмется за дело, тем больше времени мы сможем проводить вместе.
Молодая леди покорно кивнула. Завтрак продолжался в молчании. Вскоре Николас поднялся из-за стола и поцеловал жену в щеку.
– Я соберу кое-какие вещи и спущусь вниз.
Вернулся Блэкуэлл с небольшим ковровым саквояжем, и Глори проводила его до дверей.
– Я буду по тебе скучать.
– Я тоже. Даже больше, чем ты думаешь. – Стоя на широких кирпичных ступеньках крыльца, Николас с нежностью смотрел на жену. – Скажи, что ты любишь меня.
Глори хотела произнести эти слова. Как сильно хотела!
– Я… – она облизала губы. Язык отказывался слушаться. – Я…
Николас страстно поцеловал жену.
– Постарайся не попасть без меня в какую-нибудь историю, – сказал капитан, но от нее не укрылась грусть, прозвучавшая в его голосе.
Глори смотрела, как муж стремительно шел по кирпичной дорожке в сторону улицы, где его ожидал экипаж.
– Может быть, погуляем? – предложил Брэд. – Начинают распускаться крокусы.
– Да. Я заметила это вчера. Очень красиво.
Было еще довольно прохладно, поэтому Глори укуталась в легкую кашемировую шаль. Под руку они вышли в сад. Радуясь ласковому весеннему солнышку, начали распускаться голубые и белые крокусы. На ограду уселась яркая красногрудая малиновка. Молодая леди вспомнила красивые сады Тэрритауна, и, к удивлению своему, она поняла, что думает о Блэкуэлл Холле как о своем доме.
– Расскажи о матери Николаса. О его настоящей матери.
Брэдфорд подвел Глори к маленькой каменной скамье в углу сада, и они сели. Брэд улыбался, казалось, его обрадовал вопрос.
– Первую жену Александра Блэкуэлла звали Колетта. Это была красивая француженка-креолка. Такая же смуглая, как Николас, и очень экзотичная. Конечно, я никогда не видел ее. Да и Николас плохо помнит мать. Ему было семь лет, когда она бросила Александра, променяв его на состоятельного француза-плантатора. Александр так и не смог забыть первую жену. Когда Николас убежал в море, отец стал пить и часто вспоминать о своей Колетте. Он был без ума от нее и говорил о ней часами. Наверное, эта женщина и в самом деле была восхитительной. Неудивительно, что Николас так сильно ее любил. Александр рассказывал, что брат часто засыпал со слезами на глазах, шепча имя матери.
Глори почувствовала боль. Она с легкостью представляла мужа маленьким мальчиком, с темными, блестящими от слез глазами, безрезультатно стремящегося вернуть материнскую любовь и ласку.
– Мне кажется, Николас никогда не перестанет любить ее, – продолжал Брэд. Как и отец, который любил до самой смерти. Эта женщина имела дурную репутацию. Меняла любовников, как перчатки, причем, прямо под носом мужа. Александр был готов простить все, так сильно любил, боясь лишь того, что она его бросит.
– А Николас знал об этом?
– Из-за матери другие дети часто дразнили и смеялись над ним. Но почему, он понял не сразу. – Какое-то время Глори и Брэд сидели молча. Малиновке надоело сидеть на одном месте, и она улетела. – Глори, я знаю, что произошло между вами на острове. Я об этой истории с Натаном.
При этих болезненных воспоминаниях на глаза молодой женщины навернулись слезы.
– Как он мог подумать обо мне такое! Ведь мы были так близки. Я верила ему и надеялась, что он любит меня.
– Николас никогда не встречал таких женщин, как ты, Глори. Родная мать предала его, моя мать относилась к нему плохо. Он просто разуверился в женщинах, а став взрослым, боялся только одного: влюбиться и закончить так, как отец. Поэтому все женщины, на которых останавливался его выбор, не могли представлять никакой угрозы свободе Николаса: им неведомо само слово «верность». Все это продолжалось бы и по сей день, не узнай брат тебя.
– Меня? Но причем здесь я?
– Ты полюбила его. Полюбила по-настоящему и была при этом честной и искренней. Увидев тебя с Натаном, Николас решил, что ты такая, как все. К тому времени он полюбил так сильно, что не мог вынести и мысли о новом предательстве.
Глори поняла, что плачет, только когда Брэдфорд протянул ей носовой платок.
Она посмотрела на Брэда и улыбнулась ему сквозь слезы, чувствуя, что камень, лежавший у нее на сердце, наконец-то упал. Как много времени потребовалось, чтобы понять, почему Николас был так жесток к ней.
– Он любит тебя, Глори, и когда узнал правду о Натане, стал таким несчастным, как никогда до этого. Николас осознал ошибку и не переставал надеяться, что еще не поздно вернуть счастье. – Брэдфорд сжал руку золовки. – Не перестал и сейчас, даже если и не признается, что отчаянно нуждается в тебе.
Глори смахнула с лица слезинки.
– Спасибо тебе, Брэд. Ты и представить себе не можешь, что для меня значит этот разговор.
– Ты ведь любишь Николаса, правда?
– Больше жизни.
– А ты говорила ему об этом?
Молодая женщина покачала головой.
– Но теперь я могу сделать это. Благодаря твоим словам.
– Он все еще не совсем уверен в тебе. Ему нужно знать, как ты к нему относишься. Не заставляй его ждать слишком долго.
– Не буду, обещаю.
– Брат – хороший человек. Самый лучший.
– Я знаю. А теперь, Брэд, если ты не возражаешь, я хотела бы немного побыть одна.
– Понимаю.
Брэдфорд ушел, оставив Глори в саду одну, наедине со своими мыслями. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в объятиях мужа и, наконец, сказать ему те слова, которые уже тысячу раз произносила про себя. Проходя мимо клумбы, она остановилась, чтобы сорвать один крокус.
В этот момент чей-то отчаянный крик и топот ног прервали ее размышления.
