Данелла Хармон - Сущий дьявол
И тут же услышала тихий смех Деймона. Он обхватил ее бедра своими сильными руками и зарылся лицом в волосы между ног. Его горячие губы отыскали трепещущий бутон страсти, и Гвинет содрогнулась, затрепетала в экстазе. Ворох юбок по-прежнему закрывал ей лицо, и она не видела Деймона. Однако чувствовала его ласки, совершенно ни с чем не сравнимые. Громкий крик вырвался из ее груди, когда на нее обрушились могучие волны оргазма.
— Остановись! — взмолилась Гвинет, но Деймон продолжал ласкать ее губами и языком.
Она не знала, сколько это продолжалось, но вдруг почувствовала, что теряет сознание, — столь острыми были ощущения, вызванные ласками Деймона. Когда же наконец Гвинет вернулась к реальности, она увидела, что Деймон убирает с ее лица юбки и смотрит ей в глаза. В его же глазах по-прежнему были любовь и желание.
— Простите меня, моя леди, — проговорил он с невиннейшим видом, — но вы такая вкусная, что я не мог оторваться.
Хватая ртом воздух, Гвинет смотрела в его дьявольски красивые глаза. Деймон засмеялся, и она увидела его восставшую плоть. Упершись локтями в землю, он накрыл ее своим телом, и Гвинет вновь почувствовала желание, однако сомневалась, что у нее еще остались силы. Но тут выяснилось, что опасения ее напрасны.
— Я люблю вас, моя дражайшая леди Симмз, — пробормотал Деймон. — Вы сделали меня самым счастливым человеком.
Она почувствовала, как его плоть входит в ее лоно. Однако никакой боли не испытала, ощущала лишь настойчивое, нарастающее приятное давление. Гвинет тихонько застонала. Деймон взял ее лицо в ладони и принялся покрывать поцелуями ее брови, веки, щеки…
— Обещаю, тебе не будет больно, — проговорил он хриплым голосом, пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Давай же… — пробормотала Гвинет, сгорая в пламени желания.
Он опустил голову. Его губы прижались к ее губам, бедра — к ее бедрам. И тут она наконец почувствовала боль. Однако боль вскоре отступила, и Гвинет словно воспарила — ей чудилось, что они с Деймоном парят в голубых небесах и солнце ласкает их своими лучами. И в то же время она видела над собой алые маки — они шумели над головой любовников и кланялись им.
Обвивая бедра Деймона своими стройными ногами, Гвинет подстраивалась под его движения. Деймон впился губами в ее уста — и в этот момент она почувствовала, как его горячее семя низвергается в ее лоно, Гвинет содрогнулась и застонала, всхлипывая.
Когда же она наконец пришла в себя, то снова услышала щебет птиц в отдалении, шелест маков под легким ветерком и прерывистое дыхание Деймона. И тут вдруг она подумала о том, что находится у себя дома; у нее родилась уверенность, что эти удивительные живописные места всегда ее дожидались.
Маркиз поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Глаза его светились такой любовью, что у Гвинет защемило сердце.
— А теперь мой сюрприз… — пробормотал он и потянулся к корзинке.
Прильнув к Деймону, Гвинет смотрела, как он вытаскивает из корзины какой-то сверток — небольшой предмет, завернутый в шелк. Деймон развернул сверток — и Гвинет увидела на его ладони изумительной красоты кольцо с рубином и бриллиантами.
— Это тебе, — улыбнулся он. — Будущей хозяйке Морнингхолла.
Глава 25
Деймон сгорал от нетерпения. В течение последующих двух недель он получил у архиепископа разрешение на венчание, послал за Рианнон в Портсмут и обвенчался с Гвинет в Морнингхолле, в небольшой церкви, без особой помпы. Впрочем, венчание получилось очень красивое: вся церковь была освещена лучами утреннего солнца, вливавшимися сквозь витражи окон. Но лишь сестра невесты, верный Бритуэлл да слуги оказались свидетелями этого торжественного события.
После обряда венчания на газоны выставили огромные столы, ломившиеся от яств. Приглашены были жители окрестных деревень, и веселье продолжалось всю ночь. День же промелькнул слишком быстро, и Гвинет запомнила немногое. Зато свадебная ночь запомнилась ей на всю жизнь — маркиз позаботился об этом. Уже под утро, засыпая, утомленная Гвинет думала о том, что у нее на теле, должно быть, не осталось ни одного дюйма, не обласканного маркизом Морнингхоллом.
Утро же выдалось серое и дождливое. Они проснулись поздно и долго лежали, прижавшись друг к другу и прислушиваясь к перестуку капель за окном. Затем оба вдруг поняли, что ужасно проголодались. Завтрак — чай и тосты с мармеладом — принесла смущенная горничная. Позавтракав, они уселись на подоконник. Деймон обнял жену за плечи, и супруги долго сидели молча, глядя на потоки дождя, струившиеся по оконному стеклу.
Однако блаженству новобрачных неожиданно пришел конец — они услышали стук копыт, который становился все громче. Наконец лошадь повернула на подъездную аллею, ведущую к дому.
Всадник был в форме морского офицера.
— Проклятие! — воскликнул Деймон, еще крепче обнимая Гвинет.
— Нам спуститься?
— Мы спустимся лишь тогда, когда будем готовы, — проворчал Деймон и, поцеловав жену, подхватил ее на руки и-отнес на бархатные подушки.
Час спустя маркиз, облаченный в белую рубашку и темные бриджи, плотно облегающие бедра, встретил Бритуэлла у подножия лестницы и прошел в библиотеку. Внешне он казался спокойным, однако внутри у него все кипело. Как посмели потревожить его на второй день после свадьбы?! Как они смели побеспокоить его там, где он наконец-то обрел покой?! Чтоб они все провалились в преисподнюю!
Посыльный сидел в кресле у камина, пытаясь обсушить одежду; он с благоговением рассматривал величественные портреты, висевшие на стенах. Судя по всему, этот человек впервые оказался в столь роскошной обстановке. Когда в гостиную вошел Деймон, посыльный вскочил и протянул ему конверт с посланием.
— Насколько я понимаю, поздравления весьма своевременны, милорд, — пробормотал молодой человек. — Надеюсь, вы поправились после полученных вами ранений.
Деймон вскрыл конверт и прочитал послание. Затем бросил на посыльного такой испепеляющий взгляд, что тот потупился.
Предчувствия не обманули Деймона. Письмо гласило:
«Насколько нам известно, вы вполне оправились от ран; посему предлагаем вам немедленно возвратиться в Портсмут».
И подпись: Болтон.
Более — ни слова. Ни слова о решении адмиралтейства относительно его компетентности, ни слова о положении дел на борту «Суррея». Лишь приказ вернуться в Портсмут — немедленно. Деймон стиснул зубы, гнев закипал в его груди. Но тут в библиотеку вошла Гвинет. Она положила руку ему на плечо, и маркиз тотчас успокоился.
— Плохо? Как ты и ожидал? — спросила она.
— Гораздо хуже.
Ему не следовало обольщаться и думать, что они оставят его в покое. Не следовало рассчитывать на то, что его освободят от обязанностей тюремщика. Он полагал, что они не посмеют его побеспокоить, поскольку он все-таки маркиз. Но вот она — ирония судьбы. Что ж, придется вернуться в Портсмут и подать в отставку. В конце концов, все зависит от его решения.
