Элизабет Хойт - Скандальные желания
– Да, конечно, – не раздумывая, проговорила Сайленс. Ванна была настоящей роскошью, особенно по утрам.
Услышав ее радостный ответ, Майкл заулыбался по-настоящему. Он наклонился и стал целовать Сайленс – нежно, ласково…
Но в эту секунду в дверь постучали.
– Это слуги! – воскликнула Сайленс, заливаясь стыдливым румянцем.
Майкл покачал головой и встал с постели.
– Нет, они никогда не тревожат меня в такой час. Конечно, если не случилось что-то невероятное.
Он подошел к двери и открыл ее, даже не думая одеться. Сайленс не видела, кто стоит в коридоре, но услышала голос.
– Мик, нужно поговорить, – сказал Гарри.
И каким-то шестым чувством Сайленс поняла: их короткой идиллии пришел конец.
– Он ускакал три дня назад, около полуночи, – говорил Гарри, быстро шагая рядом с Миком. Мужчины направлялись на конюшню позади дома. – Мы тайно последовали за ним, как ты приказал, и долго не понимали, куда он направился. И только к вечеру определили, что его путь лежит в твое убежище. Я решил, что он может натворить много бед, если заявится в дом тайком, и в итоге все-таки схватил его.
Мик чувствовал, как напряглись все его мышцы, и ускорил шаг. Это было понятно – ведь он приближался к предателю.
– Ты все правильно сделал, – сказал Мик охраннику.
Они прошли через кухню, не обращая внимания на испуганный писк служанки, стоявшей рядом с горой немытой посуды. За дверью пиратов встретило серое утро – подходящая декорация для неприятного дела, которое ждало их впереди. Они пошли к конюшне через мощеный двор, громко стуча сапогами по брусчатке. Увидев хозяина, лошади приветственно заржали. В пустом стойле их ждал Бран. За ним наблюдал Берт.
Мик повернулся к своему бывшему помощнику. Бран изменился, и теперь его никто уже не мог принять за мальчишку. Щеки у него заросли многодневной щетиной, глаза запали, черты лица заострились. Он глянул на Мика и тут же отвел взгляд, как будто ему было стыдно смотреть ему в глаза.
– Подождите меня на улице, – сказал Мик Берту и Гарри, ни на секунду не отворачиваясь от Брана.
Пираты вышли.
Мик шагнул к Брану и ударил его по лицу. В одно движение руки он вложил всю боль и злость, которые принесло ему предательство парня.
Бран пошатнулся, стукнулся спиной о стену конюшни и резко сел на пол.
– Почему? – прорычал Мик.
Бран закрыл лицо рукой. Такой удар мог сломать человеку челюсть, надолго лишить его способности нормально есть и говорить. Но Мику было все равно.
– Я вытащил тебя с улицы. Поселил в доме, дал еду и одежду. И вот как ты мне отплатил за это! Ты предал меня, впустил врагов в дом, чтобы те убили ни в чем не повинную девушку!
Бран вытер кровь, капавшую из рассеченной губы.
– Я не думал, что они так поступят с Финеллой. – Его голос дрогнул, когда он произнес ее имя.
– А на что же ты рассчитывал? – спросил Мик.
Бран невидящим взглядом уставился впереди себя:
– Я думал, они помогут мне тебя свергнуть.
– Ты хотел стать главным в моей банде, да?
Наконец Бран повернулся к нему, и Мик удивленно заметил, с каким вызовом он смотрит на него.
– Ты много раз рассказывал мне о том, как стал главным. О том, как вызвал на поединок главаря банды и победил его, хоть и был в тот момент мальчишкой. Неужели ты ожидал, что однажды я не захочу того же?
– Я ожидал одного – что ты будешь верен мне.
– Верен? – Бран покачал головой, морщась от боли. – Ты сам говорил, что доверять никому нельзя, что так поступают только дураки. Ты учил, что никто не поможет мне, кроме меня самого, что я должен думать только о собственной выгоде, и больше ни о чем. Я помню все твои уроки наизусть – разбуди меня ночью, и я расскажу их без запинки. В них ни слова не говорилось о верности, так почему ты ожидаешь ее от меня?
Да, Мик часто разговаривал с Браном о жизни, особенно после очередного налета на корабль. Он обсуждал с ним слабые стороны людей и то, как надо вести себя с врагами. Но Бран всегда был для него своим человеком, правой рукой в делах и другом в мирной жизни. Почему же он вдруг взял и направил его слова против него самого?
– Да, – сказал Мик, – я всегда требую верности от всех, кто мне подчиняется. Значит, и от тебя тоже.
– Точно – от всех, кто тебе подчиняется. У меня не было никаких шансов пробиться наверх. А ведь я тоже хотел быть вожаком, как и ты.
– Ты и был как я! – взревел Мик. – Я полностью доверял тебе, делился всеми планами! Какого дьявола тебе еще было нужно?
– Мне была нужна свобода! – тоже закричал ему в ответ Бран. – Ты всех нас держал под пятой, заставлял жить у тебя дома и есть твою еду. Ты разделял добычу так, как тебе хотелось, и ни с кем не советовался. К моим планам ты никогда не прислушивался, ведь для тебя я был слугой. А мне хотелось стать равным тебе.
Мик удивленно уставился на Брана. Ради строительства своего дома-крепости он рисковал жизнью, не спал ночами. И возвел его не только ради охраны богатств, но и чтобы его люди чувствовали себя в полной безопасности. Он кормил всех, кто служил ему, одевал, хотя мог бы и не делать этого. И вот теперь Бран заявил, что его щедрость никому не нужна, что она подавляет его и делает рабом. Какая ерунда!
Мик в отвращении отвернулся от него и встал.
– Давай, оправдывайся, говори, что это я виноват в твоем предательстве. Но Финелла умерла из-за тебя, тут уж ничего не попишешь.
– О боже. – Бран закрыл глаза и глухо застонал. А потом начал говорить – и так тихо, что Мику пришлось нагнуться, чтобы услышать его слова. – Думаешь, я и сам не понимаю этого? Ее милое лицо сожгли люди Викария, и теперь оно является мне каждую ночь. Из-за этого я не могу спать.
Мик не стал ему ничего отвечать. Он помолчал, а потом спросил:
– Как ты нашел этот дом?
– Я рылся в бумагах Пеппера.
– И ты сказал о нем Викарию?
– Нет!
– Почему ты приехал сюда?
Бран открыл глаза. На его щеках блестели слезы.
– Хотел предупредить тебя насчет Викария. Ему нужна миссис Холлинбрук. Он только о ней и говорит.
Мик злобно рассмеялся:
– Думаешь, я об этом не догадываюсь? Скажи честно, что на самом деле привело тебя ко мне?
– Хотел попросить прощения, – прошептал Бран. – Я не представлял, каким зверем окажется этот Викарий. Если бы ты рассказал мне…
– Разве? Если бы я рассказал тебе, что он сошел с ума от злобы, то ты не предал бы меня отцу?
Бран открыл рот от изумления. Его лицо стало белым.
– Отцу? – переспросил он. – Викарий – твой отец?
– Да. – Мик кивнул. Его рот исказила горькая улыбка. – Круг замкнулся. Сначала меня предал отец, а потом – ближайший друг. И кому, спрашивается? Да все ему же, Викарию. Старик, наверное, пляшет от радости.
