Любовный огонь - Грайс Джулия
– Да, мэм. Но она… она отправится на кухню, – объявил Домо, презрительным кивком показав на Глори. Девушка умоляюще взглянула на хозяйку, но Бренна кивнула. Глори неохотно последовала за дворецким.
Шли минуты, и позолоченные часы на каминной полке громко тикали. Бренна сидела на красном бархатном диване, нервно оглядываясь. В этой комнате она впервые увидела Кейна, а Тоби Ринн сделал ей предложение. Но теперь все здесь пришло в запустение: пианино и арфа Абьютес были покрыты пылью.
Странно, что тетя не спустилась встретить ее. Неужели так серьезно больна? Ну что же, она скоро все узнает от Эймоса. Или от Мэри. Горничная, конечно, осталась у Батлеров и охотно расскажет Бренне, как они жили в ее отсутствие.
Пришлось прождать почти час, прежде чем появился Эймос, слегка запыхавшийся и распространяющий вокруг себя запах виски.
– Бренна! – Он даже отпрянул при виде племянницы. – Что ты здесь делаешь? Я думал, ты скрылась с любовником. Или он все-таки соизволил жениться на тебе?
– Дядя Эймос!
Она поднялась и спокойно подошла к нему, не теряя присутствия духа.
– Дядя Эймос, в настоящее время мне некуда деваться. Вы не позволите мне и моей служанке остаться здесь на неделю-другую, пока я не решу, что делать дальше? Через несколько дней я рассчитываю получить достаточно денег, чтобы заплатить вам за стол и комнату.
– Вот как? Явилась и надеешься жить здесь, как ни в чем не бывало? И это после всех неприятностей, которые ты нам причинила? После того скандала? Сбежать из-под венца! Неудивительно, что твоя бедная тетя с тех пор не поднимается с постели!
– Тетя Ровена больна? – Бренна старалась не повышать голоса, чтобы скрыть, как нервничает.
– Она слегла через несколько дней после твоего, побега, и с тех пор тает на глазах. И все из-за тебя, грязная тварь! Я жалею о том, что предоставил тебе свой кров! Пришлось отослать Джессику в Нечиз, чтобы уберечь от слухов и сплетен! А Абьютес, бедняжка! Ее принимают в обществе только благодаря мистеру Карлайлу!
Бренна покраснела. Абьютес ни словом ни о чем не обмолвилась.
– Я… мне очень жаль. Я не предполагала…
– Еще бы! – разъяренно завопил Эймос. – Мы нашли тебе прекрасную партию, человека, готового жениться, несмотря на твою сомнительную репутацию и отсутствие приданого! Но ты опозорила его, бросила, чтобы убежать с подлым негодяем, обвиняемым в убийстве!
– Кейн никого не убивал! И… И он готов это доказать.
– Неужели? И где же твой благородный мистер Фэрфилд? Занят планами, как половчее прикончить еще одну невинную жертву? Или, возможно, соблазнить очередную смазливую дурочку? Именно он должен прислать тебе деньги? Значит, полагаю, и не подумал жениться на тебе? А теперь ты ожидаешь найти здесь приют?!
Эймос был так близко, что она видела капли пота на лбу и красноватые прожилки на носу. Он вдруг схватил ее за плечо:
– Так вот, мисс, извольте выслушать меня! Вы сами пришли сюда и кое-чем обязаны мне за все, что нам пришлось пережить по вашей милости! Ты останешься здесь, пока не заплатишь свой долг! Я немедленно уведомлю Тоби Ринна о том, что ты здесь. И посмотрим, что он скажет!
– Нет… не нужно, – охнула Бренна, отпрянув. – Я, конечно, готова поговорить с ним, но не сейчас.
– Отныне ты будешь беспрекословно повиноваться мне! Помни, я твой законный опекун. И ты должна выполнять мои желания!
– Вы ошибаетесь! Мой опекун Квентин, разве не так? Ему уже исполнился двадцать один год!
– Твой братец – бродяга и пьяница, который напивается до бесчувствия и валяется под заборами! – взвизгнул Эймос, брызгая слюной. – Хозяин выгнал его на улицу, и он только что подаяния не просит! Какой из него опекун? Жалкая шваль, отребье!
– Но… деньги! – в ужасе прошептала Бренна. – Деньги, которые я раздобыла для него!
– Он все проиграл в фаро, дорогая, до последнего цента! И чего ты ожидала от этого мота? Вы оба – два сапога пара!
– Неужели вы не помогли, ему? Вы, конечно, могли сделать что-нибудь! По крайней мере заплатить за его квартиру!
– Не собираюсь бросать деньги на ветер! Кроме того, я слышал, что какая-то окторонка подобрала его и содержит на собственные заработки. – Эймос презрительно рассмеялся. – Иногда милосердие приходит в самом неожиданном обличье, не правда ли?
Бренна молча опустила голову.
– Итак, – напыщенно заключил Эймос, – ты останешься здесь.
– Но…
– Иди наверх, Бренна. Дела твоего брата тебя не касаются. Я немедленно пошлю Тоби записку. В конце концов это только справедливо после того, как ты с ним обошлась!
Бренна пыталась придумать что-то, но безнадежность и бессилие лишали самообладания.
– Моя рыбыня Глори ждет на кухне. Ей нужна комната.
– Рабыня? Пусть отправляется жить вместе с остальными чернокожими! Возможно, я продам ее. Ты изрядно мне задолжала!
– Но Глори принадлежит мне! Кейн передал купчую на нее!
– Я твой опекун и распоряжаюсь твоей собственностью. Ну довольно об этом! Иди в свою комнату! И хотя бы умойся перед приходом Тоби! С этой прической ты настоящая уродина! Жаль, что пришлось избавиться от твоей горничной, Мэри или как там ее звали.
– Мэри? Она ушла?
– Поскольку Ровена больна, а Джессики и Абьютес здесь нет, я не должен кормить лишний рот. Она устроилась в другой семье – там пять дочерей, и, думаю, они не дадут ей бездельничать!
– Н… но она была моей горничной! Я привезла ее из Ирландии! Она…
– Тебе следовало бы подумать об этом, прежде чем убегать, дорогая. Иди же наверх! Немедленно! У меня много работы!
Потрясенная Бренна, цепляясь за перила, поплелась к себе. На какое-то безумное мгновение ей захотелось бежать из этого дома, скрыться. Но что будет с Глори?
Голова закружилась так, что девушка едва не упала. Всего за несколько месяцев жизнь необратимо изменилась. Мэри служит у других. Тетя Ровена больна, Джессика уехала. Абьютес теперь жена и мать.
А Эймос задумал украсть Глори!
Бренна свернула в коридор. Шаги эхом отдавались от голых стен. Каким пустым кажется дом!
Она уже хотела открыть дверь комнаты, когда сзади послышался шорох. Обернувшись, Бренна увидела в конце коридора белую фигуру.
– Тетя Ровена!
Тетя всегда была подтянутой и аккуратной, в безупречных платьях и накрахмаленных чепцах. Но теперь в неопрятной ночной сорочке она выглядела ужасно старой и больной. Кожа напоминала серую мягкую замшу. Волосы растрепаны.
– Это ты, Гвинет?
Гвинет. Имя матери. Тетя слабо взмахнула рукой перед глазами.
– Нет, нет, я Бренна. Дочь Гвинет. Ваша племянница.
Что случилось с тетей Ровеной? Она явно не понимала, что говорит и делает. И это серое лицо… как странно.
– О, Бренна. А я думала… где эта девчонка Хетти? Мне нужно принять ванну, давно пора принести воду! Сколько раз говорить! – капризно пробормотала она.
Бренна уловила исходивший от нее неприятный запах.
– Не знаю, где Хетти, но я вернулась. Позвольте проводить вас в постель, тетя Ровена. Помочь… пока Хетти не пришла.
– Помочь? Но я не нуждаюсь в помощи и прекрасно дойду сама. Так ты почтила нас своим присутствием? Он женился на тебе, твой красавец Фэрфилд? Или просто взял тебя, а потом бросил, как ненужную ветошь?
Неожиданно резкое замечание от женщины, только что находившейся на грани обморока, застало Бренну врасплох.
– Видите ли…
– Значит, не женился? – Лицо Ровены осветилось злобной усмешкой. – Я так и думала. И ждала, пока ты приползешь на коленях молить нас о прощении. Так и случилось!
Бренна, не отвечая, взяла тетку под руку и отвела в спальню, где разило вонью давно не мытого белья. Пузырьки с лекарствами, разбросанные книги, пустые подносы, апельсиновая кожура и грязные чашки валялись по всей комнате.
Бренна подождала, пока тетка неуклюже взберется на низкий табурет, а оттуда на кровать.
– У меня какие-то женские недомогания, – объяснила она, укладываясь. – По крайней мере, так утверждает доктор. Сама я подозреваю, что это опухоль. Огромная. Растет как дыня. Опухоль.
