Джулия Энн Лонг - Соблазн и страсть
Да, конечно, это была Анна Холт, никаких сомнений на этот счет у Морли не было. Он сразу увидел в ее появлении то удивительное сочетание обстоятельств, в котором чувствовалась рука судьбы. Морли сразу понял: интуитивно выбранный им план оказался очень удачным, и теперь он не сомневался в правильности своих действий.
Он огляделся, разыскивая того, кто был необходим для осуществления его замысла. Джеффри Гиллрей был на месте. Жалкая и бледная копия своего кузена. Однако Джеффри неплохо заработал на заметках в бульварных газетах. Все-таки ему удалось создать желанный эффект, пробудить любопытство у лондонской толпы. И Джеффри старался не смотреть на своего грозного кузена, он явно побаивался графа.
В этот момент заговорил мистер Дакуорт, и Морли стал прислушиваться к его речи, чтобы не пропустить важный для себя вопрос, который адвокат намеревался задать ему. Он вовремя опомнился, мистер Дакуорт как раз повернулся к нему лицом и спросил:
— Мистер Морли, перед тем как огласить приговор, суд хотел бы задать вам один вопрос. Вы платили кому-нибудь деньги за то, чтобы ложно обвинить перед законом Анну Холт в убийстве Ричарда Локвуда?
Никакой двусмысленности, все предельно четко и ясно.
Морли не торопился с ответом, он выжидал до тех пор, пока в зале не стих шум. Наконец все взоры устремились на него, но он по-прежнему молчал — для эффекта. Он прекрасно знал: завтра его слова будет повторять весь Лондон.
Вдруг, к своему неудовольствию, он заметил, как встает со своего места одна из дочерей Анны Холт, встает с очевидным намерением что-то сказать. Морли понял: надо поторапливаться, иначе она могла испортить весь эффект его речи.
И как раньше, во времена выступлений в Палате Общин, Морли заговорил звучным и твердым голосом:
— Нет, мистер Дакуорт. Более того, я полагаю, что вас, как и весь суд, ввел в заблуждение мистер Джеффри Гиллрей, который ищет способ опорочить имя своего кузена, графа Роудена, и таким образом приобрести известность и некоторый вес в обществе — не говоря уже о нескольких тысячах фунтов, которые он получил от меня, пользуясь моим положением.
Боже мой, какой шум сразу поднялся в зале. Люди что-то восклицали, вскакивали с мест, чтобы взглянуть на Морли, Джеффри и графа Роудена. Пораженный мистер Джеффри Гиллрей заерзал в кресле, не зная, как ему быть. Стража суда быстро перекрыла все выходы из зала — на тот случай, если бы он захотел бежать.
Конечно, мистер Гиллрей не станет обитателем Тауэра, все-таки не настолько он заметная фигура и не настолько велико его преступление. «Скорее всего, его ждет Ньюгейтская тюрьма или ссылка», — подумал Морли и улыбнулся. Не скрывая своего удовлетворения, он взглянул на мистера Дакуорта, а тот смотрел на подсудимого с восхищением. Адвокат сразу понял, как ловко провели мистера Гиллрея. Он дружески подмигнул Морли, и подсудимый подмигнул ему в ответ.
Морли не любил думать о совести, она не обременяла его. В равной степени это касалось его бессмертной души, которой после его смерти предстояло дать отчет перед Всевышним Творцом за все содеянные им злодеяния, перед Творцом, который по какой-то странной прихоти не пришел к нему на помощь во время Лондонского пожара, когда он потерял всю свою семью.
Он нашел для себя удобный выход из положения, удобный не только для него, но и для графа Роудена, с которого снимались все подозрения. Кроме того, Морли не имел никакого желания затягивать петлю у себя на шее.
— Для чего, Сабрина, ты встала сегодня в зале суда? Ну, в тот момент, когда выступал адвокат мистера Морли.
Сабрина вздрогнула и оглянулась на мать. Только что все они весело кружили вокруг Анны, а потом, усевшись, никак не могли успокоиться — и все громко говорили, то и дело перебивая друг друга и стремясь выказать свою радость.
Но, в конце концов, Сабрина осталась наедине с матерью. Неотложные дела позвали Сильвию в театр, а Сюзанну — на кухню, надо было обсудить с поваром меню праздничного обеда.
Сабрина уселась на ковре возле ног Анны и начала перебирать мотки шерсти в корзине для вязания; она думала о синем шарфе, который связала для мужа — под цвет его глаз. Сабрина не хотела лгать и упорно молчала. Мать с удивлением взглянула на нее и спросила:
— Тебе хотелось посмотреть на него?
— Нет, — помедлив, ответила Сабрина.
Когда заседание суда закончилось, она вышла из зала вместе с Анной, Сильвией, Сюзанной, Томом и Китом, и она старалась не смотреть в сторону Риса, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом.
— Почему нет?
— Мама… — Сабрине очень нравилось это слово. — Да, он нашел тебя, но не забывай: именно он принес тебя и всех нас в жертву, чтобы спасти свою семью. Что бы ни сказал сегодня Морли, правда остается правдой.
— О, ради Бога, Сабрина!
Сабрина молча отвернулась, давая понять, что не желает говорить о муже. Немного помолчав, Анна веско заметила:
— Да, мужчины глупы. Но боюсь, ты от них недалеко ушла.
Сабрина едва не задохнулась от охватившей ее ярости. Глаза ее сузились, и в них сверкнул недобрый огонек.
— Мама, ты не права…
— О да, ты совершенно права, моя любимая. Я не имею никакого права! — весело воскликнула Анна. — Возможно, я кажусь тебе незнакомкой, но я любила тебя всю мою жизнь и никогда не забывала о тебе. Веришь ли ты мне? И мне хочется сказать тебе кое-что важное. Ты еще молода и поэтому очень горда. Впрочем, неудивительно, гордость у тебя в крови. Твой отец был гордым, да и я, Бог тому свидетель, не отличалась скромностью. В гордости, быть может, наша сила. Но вероятно, по своей молодости ты еще не знаешь, насколько редка… — Голос у Анны задрожал, но, откашлявшись, она продолжила: — Не знаешь, насколько редка подлинная любовь. Это настоящее чудо, ее ни с чем не спутаешь. Прошу прощения, если я чересчур сентиментальна, но все-таки выслушай меня до конца.
Сабрина вздрогнула, материнские слова тронули ее, они глубоко проникали в душу, пробивая путь к ее сердцу через все поставленные ею заслоны и преграды. И все же она заявила:
— Он никогда не говорил мне, что любит меня!
— О, как драматично! — Анна закатила глаза в притворном ужасе.
Сабрина в изумлении взглянула на мать. Потом пробормотала:
— Как ты можешь?..
— Твой муж оказался в неловком, глупом положении, женившись на девушке, которую он предал много лет назад. Судьба порой шутит с нами, и не всегда удачно. Он испугался, что потеряет тебя, и поэтому изначально вел себя неправильно. Да, он обманывал тебя, да, он обманул твоих сестер, когда они к тебе приехали, но все это — из-за страха. Да, он сделал отчаянную попытку спасти своих близких, но разве это можно поставить ему в вину? И разве известно, на что способен каждый из нас?
