Виктория Холт - Госпожа замка Меллин
– Но почему?… – услышала я свой голос, – за что?…
Теперь мне стало совершенно ясно, чья тень мелькала тогда на шторе. Это была ее тень… тень страшной, дьявольски жестокой женщины. Она знала о существовании маленького дневника, который я обнаружила в кармане амазонки, и искала его, потому что боялась: в нем могут оказаться улики, и тайное станет явным.
Она ненавидела Элис, но своей мягкостью, кротостью, незаметностью вкралась в ее доверие и обманула… Она вообще не способна испытывать любовь к кому бы то ни было. Она использовала Элис, как до нее использовала других для достижения своих целей. Как собирается использовать Коннана…
Она любит только этот дом.
В эти страшные минуты, в отвратительной, зловещей темноте я совершенно ясно увидела ее. Вот она сидит у своего окна в Маунт Уиддене через бухту и смотрит сюда, сгорая от желания обладать этим замком, и ее желание, ее страсть ни в чем не уступают страсти влюбленного, мечтающего завладеть предметом своей любви.
– Элис, – прошептала я, – мы ее жертвы… и ты, и я…
Мне почудилось, что Элис вдруг заговорила… Она рассказала, как в тот вечер, когда Джеффри отправился поездом в Лондон, к ней пришла Селестина с известием о своей находке в часовне.
Я видела, как Элис… прелестная, хрупкая, добрая Элис, ахнув от радости, спешит навстречу своей смерти.
Конечно, говорила не Элис, а я сама. Но я знала, что она здесь, рядом со мной. Я наконец нашла ее, и мы обе обрели долгожданный покой. Скоро, очень скоро и я сойду за ней в тот мир теней, в котором она живет с тех пор, как вслед за Селестиной Нэнселлок вошла в молельню для прокаженных…
Внезапный яркий свет ослепил меня. Меня куда-то несли.
– Я умерла, Элис? – прошептала я и услышала голос:
– Дорогая моя… любимая… теперь ты в безопасности.
Но ведь этот голос Коннана, и он обнимает меня…
– Так, значит, мертвые видят сны? Правда, Элис? – спросила я ее.
И снова услышала:
– Любимая моя… мое сокровище…
Меня кладут на кровать… Вокруг много людей… Сияние исходит от светлых, почти белых волос…
– Элис! Смотри… Вот ангел…
И я слышу голос ангела:
– Это я, Джилли. Джилли привела их к вам. Джилли смотрела и все видела…
Как ни странно, но именно от этих слов я, наконец, пришла в себя. Нет, я не умерла. Случилось чудо, и я слышала действительно голос Коннана. Это он принес меня сюда. Я у себя, в своей комнате. А вот окно, из которого открывается вид на лужайку и пальмы, и на ту комнату, которая когда-то принадлежала Элис. Я вдруг снова увидела, как на шторе мелькает тень, тень той, что безжалостно убила Элис и пыталась убить меня. В смертельном ужасе я вскрикнула, но Коннан крепко прижал меня к себе, и опять я услышала его голос, нежный, успокаивающий, полный любви:
– Все позади, любовь моя… моя единственная. Я здесь… Я с тобой… Я с тобой навсегда.
ЭПИЛОГ
Я рассказываю эту историю своим правнукам. Они слышали ее уже много раз, но всегда находится кто-то, кто слушает впервые.
Снова и снова они требуют, чтобы я поведала им, как когда-то вышла замуж за их прадедушку, и в знак благодарности приносят цветы, собранные в саду, лесу или парке.
Все события свежи в моей памяти, как будто произошли совсем недавно: и мой приезд в замок, и все то, что последовало за этим, вплоть до тех леденящих кровь часов, которые я провела в темноте тайника, рядом с останками Элис.
Последующие годы нашей с Коннаном совместной жизни не были безоблачными. Подозреваю, что с нашими характерами мы и не смогли бы жить в полном согласии. Но мне никогда не было тоскливо и скучно, я прожила интересную, полную событий жизнь рядом с любимым человеком. Чего еще можно желать?
Теперь он старик, как и я, и с тех пор, как мы поженились, на свет появились еще три Коннана – наш сын, внук и правнук. У нас с Коннаном много детей: пять сыновей и пять дочерей, и у них тоже большие семьи.
Слушая мой рассказ, дети хотят знать все подробности, требуют объяснения каждому событию.
Почему, например, все решили, что Элис погибла в поезде? Потому, что на теле погибшей женщины нашли медальон, и Селестина опознала в нем украшение, которое когда-то подарила Элис. Само собой разумеется, до этого момента она его и в глаза не видела.
Она настаивала, чтобы я приняла Джесинту, когда Питер первый раз пытался подарить ее мне. Очевидно, Селестина боялась, что у Коннана может возникнуть ко мне интерес и всячески старалась, чтобы наши с Питером отношения приобрели романтический оттенок. Позднее, обнаружив, что дождь подмыл валун на склоне, именно она притаилась за кустом в надежде, что, столкнув его, сможет убить или покалечить меня.
Автором анонимных писем, в которых намекалось на подозрительные обстоятельства кончины сэра Томаса, была тоже Селестина. Она посылала их леди Треслин и королевскому прокурору, рассчитывая вызвать большой скандал. В этом случае брак между Коннаном и леди Треслин пришлось бы отложить на неопределенный срок. Но тут Селестина просчиталась: она не знала об истинных чувствах Коннана. Намерение убрать меня с дороги возникло у нее при известии о помолвке. Там в скалах попытка не удалась, и она решила использовать тот же способ, каким избавилась от Элис. Вероятно, не последнюю роль здесь сыграло и то, что в этот день Питер уезжал в Австралию. Все в доме знали, что он пытался со мной флиртовать, и можно было представить дело так, будто я уехала с ним.
Именно она подложила мисс Дженсен бриллиантовый браслет, потому что та слишком интересовалась замком, все больше узнавала о нем и могла в конце концов найти в молельне потайную дверь, а за ней – Элис. Селестина воспользовалась тем, что леди Треслин видела в хорошенькой гувернантке соперницу и ждала только подходящего повода, чтобы расправиться с ней.
Селестина пошла на все это из-за любви – страстной любви к замку Маунт Меллин, и стремление выйти замуж за Коннана было продиктовано не чем иным, как желанием стать хозяйкой его дома. Случайно обнаружив в молельне тайник, она скрывала это, дожидаясь удобного случая, чтобы покончить с Элис. Она знала о ее романе со своим братом Джеффри, о том, что Элвина была их ребенком. Все сошло ей с рук благодаря вовремя случившейся катастрофе. Если бы ей не удалось подстроить все так, что ни у кого не возникло сомнений в гибели Элис во время крушения, она нашла бы какой-нибудь другой способ уничтожить ее. Ведь пришло же ей в голову использовать в случае со мной горячий нрав Джесинты.
Однако Селестина не учла Джилли. Да и кто бы мог предположить, что этот несчастный слабоумный ребенок сможет расстроить ее дьявольский план? Но Джилли любила меня так же, как когда-то любила Элис. Она твердо знала, что Элис никогда не покидала замка и никуда не уезжала, потому что каждый вечер она заходила к Джилли пожелать спокойной ночи, точно так же, как и Элвине. Даже уезжая куда-нибудь в гости, она обязательно целовала их на ночь. Однажды вечером она не пришла, но Джилли была уверена, что она не могла забыть попрощаться с ней. А стало быть, Элис где-то в замке, и она продолжала искать ее. В тот вечер у потайного окна в солярии стояла Джилли: она знала все потайные окна и часто пользовалась ими в своих поисках Элис.