Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Прошло четыре дня, как уехал лорд Сэкстон, и хотя Эриенн была занята выполнением обязанностей хозяйки усадьбы, беспокойство за каменными стенами нарастало. Она вспомнила заявление мужа, что если пожелает совершить прогулку, то может взять на конюшне кобылу для верховой езды. Поверив ему на слово, Эриенн надела костюм для верховой езды и отправилась вниз, чтобы изложить свою просьбу Китсу.
С момента прибытия в Сэкстон-холл она не осмеливалась пойти на конюшню, хотя мысль о бегстве свербила в ее голове, и Эриенн гадала, удастся ли ей подобраться к лошадям. Безмерная боязнь, что муж бросится за ней в погоню и ей придется испытать на себе его гнев, быстро положила конец этим направлениям деятельности ее ума. Единственным человеком, на защиту которого она могла надеяться, был Кристофер Ситон, однако гордость никак не позволяла Эриенн отдаться ему. Если бы он действительно любил ее столь сильно, как утверждает, то мог бы, по крайней мере, каким-то образом выразить свой протест на аукционе. Вместо этого Кристофер с готовностью принял причитающиеся ему долги и никаким образом не возражал, что ее продали другому человеку. В их последнюю встречу он производил впечатление человека, весьма довольного своей свободой, и если бы она сейчас убежала к нему, готовая отдать все, что он ни пожелает, то, несомненно, лишь дала бы пищу его самонадеянности. Эриенн не сомневалась, что любовная связь с ним была бы чрезвычайно бурной, но в один прекрасный день ей пришлось бы принять тот факт, что Кристофер лишь пользуется ею. Когда появится другая женщина, которую он полюбит сильнее, это будет конец. Лучше уж обезопасить себя от такого горя, чем безнадежно влюбляться в него.
Войдя на конюшню, Эриенн увидела юношу лет пятнадцати, примерно ее роста, который чистил дальнее стойло. Он выпрямился, когда дверь за Эриенн скрипнула, и при ее появлении глаза мальчика расширились. Он бросился ей навстречу, чтобы поприветствовать, и, сорвав с головы шляпу, остановился перед хозяйкой. Мальчик дернул несколько раз головою, что должно было означать неумелый поклон, и, увидев его рот до ушей, улыбнулась и Эриенн.
— Вы Китс? — спросила она.
— Да, мадам, — с готовностью ответил он и снова дернул головой в поклоне.
— Мы, кажется, не знакомы. Я…
— О, я знаю, кто вы, мадам. Я видел, как вы приезжали и уезжали, и… прошу прощения, мадам… Надо быть слепым, чтобы не заметить такой красивой госпожи, как вы.
Эриенн рассмеялась:
— Ну, спасибо, Китс.
Его лицо покраснело еще гуще, и, слегка опьяненный своей храбростью, он указал на темную кобылку с белыми бабками, которая стояла в ближайшем стойле.
— Хозяин предупреждал, что вы можете прийти за Морганой. Вы хотите, чтобы я оседлал ее, мадам?
— Я бы очень хотела этого.
Китс улыбнулся еще шире, хотя, казалось, шире было некуда, и, хлопнув себя шляпой по боку, закружился от восторга на месте. Он вывел кобылу из стойла и придержал ее, чтобы Эриенн могла рассмотреть животное. Лошадь, видно, была со спокойным, покладистым норовом, так как водила ноздрями по руке юноши, и тем не менее ее порода заставила бы Сократа сжаться от уныния. Кобыла была почти вороной и с шелковой гладкой шкурой, длинными гривой и хвостом.
Эриенн погладила ее темную шею:
— Она прекрасна.
— Да, это точно, мадам, и она ваша. Так сказал хозяин.
Эриенн переполняли чувства. У нее раньше никогда не было своей собственной лошади, и она, разумеется, никогда не думала, что сможет обладать таким красивым животным, как Моргана. Подарок доставил ей удовольствие и еще раз заставил задуматься о щедрости мужа. Хотя Эриенн и не отдалась ему, как обещала, подарки продолжали течь рекою. Как бы ни были глубоки его шрамы, он казался на несколько голов выше Смедли Гудфилда и сонма прочих ухажеров, которые прекращали одаривать ее при первом же намеке на отказ.
— Вы хотите, чтобы я поехал с вами, мадам? — спросил Китс, когда кобыла была готова.
— Нет, в этом нет необходимости. Я не буду уезжать далеко и намерена не терять усадьбу из виду.
Китс сомкнул руки, подставил их под изящный сапожок и был изумлен тем проворством, которое проявила хозяйка, забираясь в седло. Ему показалось, что к его рукам слегка прикоснулось перышко. Когда Эриенн выезжала, то он стоял в дверях конюшни и смотрел на хозяйку до тех пор, пока не убедился, что она умеет обращаться с лошадью, после чего вернулся к своим работам, насвистывая веселую мелодию. Он уже пришел к выводу, что хозяин обладает талантом не только в выборе коней, но и в выборе жены. На них на всех, без сомнения, приятно смотреть, на всех до самой последней.
Проезжая усадьбу, Эриенн обогнула черную глыбу восточного крыла, которое напомнило ей о застывшей маске мужа и о ее собственном супружеском несоответствии. Когда она скакала через болота, лицо ее обдувал холодный ветер, однако Эриенн это было приятно, и она вдыхала его свежесть. Кобылка была стремительной и проворной, быстро реагировала на ее руку. Эриенн ощущала с ней единство, и напряжение, которое сковывало ее в последние две недели, начало спадать.
Примерно час спустя она оказалась в долине к востоку от усадьбы, на открытом месте, окруженном деревьями с трех сторон. Эриенн сбавила шаг лошади, когда ее внимание привлек отдаленный лай охотничьих собак. Сердце забилось вдвое быстрее при воспоминании об оскаленных пастях и острых клыках. Эриенн внезапно испытала дурное предчувствие, и, хотя дом виднелся на холме, до него было слишком далеко, чтобы успокаивать себя мыслью о защите.
Развернувшись на кобылке и поскакав назад из долины, Эриенн боролась с охватившей ее паникой. По мере приближения к рощице ее опасения рассеивались: через несколько минут она будет в безопасности в усадьбе. Эриенн начала расслабляться, не зная, что из-за деревьев следят чьи-то глаза.
Тимми Сиэрс ухмыльнулся про себя и потер ушибленную руку. Когда он начнет развлекаться с этой девчонкой, то месть, которую он обрушит на так называемую леди Сэкстон, будет сладостной. А зная о том, как ее хочет и янки, отмщение будет двойным!
Тимми пришпорил коня, выскочил из-за деревьев и оказался на дорожке перед Эриенн, заставив ее испуганно вскрикнуть. Кобылка загарцевала от неожиданного столкновения, и Эриенн пришлось с трудом удерживать животное в повиновении. Широкие руки Тимми протянулись к уздечке Морганы, но Эриенн пришла в ярость при такой дерзости и с размаху ударил арапником Тимми по запястью.
— Убирайся от меня, подонок! — Эриенн развернула кобылу так, что уздечка оказалась вне досягаемости для Тимми, после чего бросила на него взгляд из-за шеи животного. — Браконьерам и их дворняжкам на этих землях делать нечего. Убирайся!
