Лори Браун - Свадьба на Рождество
В последний момент у нее не хватило решимости сжечь письмо.
Конверт был толстый и тяжелый. Настрочил сонетов? Ругая себя за слабость духа, она уступила любопытству и сломала печать.
Она узнала его писчую бумагу с гербом в верхнем левом углу.
«Моя нежно любимая, я везде искал подарок, достойный тебя. Я не нашел шелка, столь же нежного, как твоя кожа. Духов, столь же благоуханных, как твой аромат. Кружев, столь же воздушных, как твои волосы. Драгоценные камни меркнут в сиянии твоих глаз.
И все же мне удалось отыскать кое-что особенное, чтобы отметить наше первое Рождество. Прими этот подарок. Я бы подарил тебе луну и звезды, но они не поместятся в конверте.
Ты принесла мне столько радости. Надеюсь хоть немного порадовать тебя в ответ.
Однажды ты сказала, что у меня нет сердца. Это правда. Я отдал его тебе.
Твой Престон».
Мэтти опустилась на пол. Она чувствовала в груди такую тяжесть, что ноги не держали. Она вытащила связку бумаг. Золотые печати, воск, ленты и юридические термины. Матильда Максвелл получает полное и безотзывное право опекунства над Натаном Уокером Максвеллом и Элизабет Мэри Максвелл.
Часть документов была подписана американским послом от имени президента Линкольна, другая – королевой Викторией. Спасибо Престону – теперь никто не посмеет отобрать у нее детей!
Он заглянул ей в сердце и преподнес подарок, который значил для нее больше, чем все сокровища мира, за исключением его самого. Она любила Престона не меньше, чем детей.
Мэтти вскочила на ноги и бросилась в холл и вниз по лестнице. Она остановилась у дверей гостиной. Комната была пуста.
Норбундшир поймал ее за руку.
– Все разъехались. Думаю, у всех пропало настроение.
– Куда они поехали?
– Полагаю, по домам.
Она обвела взглядом огромный зал. Вдруг Престон задержался? Над Хеншо стоял констебль и писал что-то в блокноте. Лежа на полу, священник бормотал ругательства. Его охраняли Келсо и Джайлз, оба вооруженные. Лот и Уигги притащили из библиотеки кресла и с интересом наблюдали за происходящим. Больше в гостиной никого не было. Не было и Престона.
– Я должна поехать за ним. Мне необходимо с ним поговорить. Келсо, мне нужна карета. Или лошадь. Кеб. Что угодно!
Норбундшир сказал:
– Успокойся, девочка. Престон поехал в свой клуб. Тебе не позволят войти. Уверен, что можно подождать до завтра. Утром ты скажешь ему все, что хочешь.
– Нет! Он просил меня стать его женой, а я отказала ему. – В отчаянии она схватила герцога за отвороты куртки. – Если вы и вправду мой дедушка и хотите, чтобы я была счастлива, привезите его назад. Умоляю!.
– Мы можем послать за ним Джайлза. Но зачем? Ты ведь уже отказала.
Она рухнула в кресло рядом с Уигги. Все равно Престон не вернется, и его нельзя за это винить.
– Наверное, он меня возненавидел. После всего, что я наговорила…
Норбундшир спросил:
– Значит ли это, что ты изменила решение?
– Престон больше не захочет видеть меня или разговаривать со мной. Я была так груба с ним! Слишком поздно я поняла, что только любовь имеет значение. Что я его люблю. Мне все равно, чем он занимается или где мы будем жить. – Мэтти чихнула. – А теперь, к сожалению, поздно.
Норбундшир обратился к полицейскому:
– Вы можете задержать экипаж, который только что отъехал отсюда?
Констебль был возмущен:
– Я служитель закона. Я не могу задержать парня только потому, что крошка плачет.
Норбундшир выпрямился во весь рост.
– Да вы знаете, с кем говорите?
– С Санта-Клаусом?
– С герцогом Норбундширом!
Его громовой голос эхом отдавался от мраморных плит пола.
Хеншо медленно встал и заговорил:
– Престон – воплощение дьявола. Но я здесь, и я все еще хочу жениться на Мэтти. Она обесчещена, ее репутация погибла…
– Не смейте так говорить о моей внучке.
– Но это правда. – Хеншо приложил руку к сердцу. – Они жили в одном доме, вместе путешествовали, и у нее не было компаньонки. Этот Престон совратил ее, но я ее прощаю. Ибо она слаба, как все женщины. Я дам ей силу. Когда мы поженимся, она никогда не ступит на стезю порока.
Герцог повернулся к Мэтти:
– Это правда?
– Что он сумасшедший? Да. Или вы тоже думаете, что я обесчещена? Смотря что вы под этим подразумеваете.
– Давайте использовать общепринятые определения. Если вас обесчестили и виноват в этом Престон, я верну его сюда с помощью служителя закона и призову к ответу. – Норбундшир вдруг подмигнул ей. – Тогда он не сможет не прийти.
Мэтти улыбнулась и обняла герцога.
– В таком случае я обесчещена. Признаю это полностью и безоговорочно.
– Констебль! Мужчина, который только что покинул этот дом, совратил мою внучку. Верните его сюда немедленно.
Полицейский сунул блокнот в карман и не торопясь направился к выходу.
– Ненавижу заниматься семейными скандалами.
Норбундшир крикнул:
– Торопитесь! Не позволяйте ему уйти от ответа.
– А что делать с этим? – Полицейский ткнул пальцем в Хеншо.
Келсо заверил:
– Мы присмотрим за ним до вашего возвращения.
Констебль покачал головой и вышел. Зацокали копыта, заскрипели колеса по брусчатке мостовой. Он привезет Престона! Мэтти должна надеяться. Но что же она скажет, когда его доставят сюда силой?
Быстро посовещавшись с приятелями, Норбундшир предложил Мэтти руку.
– Не отметить ли твою помолвку бокалом шампанского?
– Преждевременно.
Вдруг Престон передумает? Вполне вероятно, что он не захочет ее больше видеть. Но у нее по крайней мере будет возможность рассказать о своих чувствах.
– Чушь. Он производит впечатление человека с мозгами. Разве разумный человек может отказаться от чести жениться на моей внучке?
Они сели на диван.
– Не могу понять, почему отец никогда не рассказывал мне о вас.
Герцог грустно вздохнул.
– Я не могу отвечать за твоего отца. Предполагаю, однако, что он пытался таким образом защитить тебя. Я сказал Сесилии, что оставлю ее без гроша, если она выйдет замуж за Максвелла. Она рассмеялась мне в лицо и заявила, что Максвелл женится на ней не ради денег. Я думал, что она ошибается. Что он бросит ее и разобьет ей сердце. Вместо этого она бросила меня. Твой отец сделал ее счастливой. Ты была светом ее жизни.
– Откуда вы знаете?
– Сесилия писала мне каждую неделю. Рассказывала о тебе все до малейших подробностей. – Герцог улыбнулся. – Никогда не думал, что малыши могут быть так очаровательны, пока не увидел тебя ее глазами. Я храню все ее письма.
– Если вам все было известно, почему вы не давали о себе знать?
Душа Мэтти разрывалась. Этот старик, который знал маму… отец…
