Шанна Кэррол - На берегах любви
Траш привел их в огромную спальню, занимавшую большую часть северо-западного крыла, и когда Мари откинула накидку с лица, то чуть не вскрикнула от изумления. Спальня леди Гвендолин!
– Боже правый! – услышала она изумленный возглас. Дворецкий, спотыкаясь, попятился к двери.
Тут уж Мари не смогла сдержать улыбку. Как это похоже на лорда Пенскотта – он ничего не сказал даже своему верному Трашу.
– Пока вы останетесь здесь, а скоро придет горничная. На всякий случай напомню: за дверью стоят два охранника. – Гофф немного помолчал, по-видимому, пытаясь справиться с собственным любопытством, потом поклонился и исчез вслед за Трашем.
Мари осталась одна в пустой комнате. Она не могла понять, почему ее привели в спальню леди Гвендолин. В голове проносились беспорядочные воспоминания, обрывки полузабытых разговоров, вопросы бывшей хозяйки: «Так это правда, что ты никогда прежде не знала мужчину? Ты видела этого шотландца? Говорят, на него стоит посмотреть…»
Теперь она могла ответить на два последних вопроса утвердительно, но разве это сейчас так уж важно? Бен, вот кого ей необходимо увидеть, – единственный верный друг, которого она оставила здесь…
Мари подбежала к двери и открыла ее, но дорогу ей тут же преградили скрещенные мушкеты.
– Пропустите меня!
– Никак нельзя, мисс, – ответил один из часовых.
Да это же Джонни! Какой он смешной в этом тесном белом мундире и бриджах!
– Джонни, выпусти меня, пожалуйста. Ты ведь можешь мне поверить…
– Полковник отдает нам приказания и очень не любит, если мы их не выполняем.
– Но я только хочу увидеть Бена. Помнишь, год назад ты ненавидел солдат и всегда помогал своим.
– Год назад у меня не было этой формы. Девчонкам с кухни она очень нравится. Ройбен и другие могут гробиться в поле и на ферме сколько хотят, а мы с Террелом больше спину гнуть не станем. Конечно, я мог бы… ну, сама понимаешь… услуга за услугу. – Он потянулся к ее плечу, видневшемуся из-под разорванной блузы.
Оттолкнув его руку, Мари захлопнула дверь, прошла обратно в комнату, села и стала ждать.
Она проснулась от яркого солнечного света. Кажется, ей удалось проспать добрую половину дня! Зевая, Мари поднялась и стала расхаживать по комнате, размышляя над тем, куда могла подеваться леди Гвендолин. Внимание ее привлекли две рапиры, висевшие прямо напротив окна, – их сталь сверкала в лучах солнца. Испанские, подумала Мари, подойдя поближе. Но как рапиры оказались в спальне у женщины, чье главное оружие – красота и привлекательность? Мари непроизвольно улыбнулась. Значит, лорд Роджер Пенскотт, граф Брентлинн, не так уж непогрешим и ему тоже свойственно ошибаться. Тогда у нее еще есть надежда.
Дверь приоткрылась; показалась девушка с испуганным личиком. Ямочки на щеках, живые серьезные глаза, кружевной чепчик – на взгляд Мари, она была довольно миленькой.
– Миледи… Мисс Рейвен?
Мари ласково улыбнулась:
– Как вас зовут?
– Рэчел.
Девушка не сводила глаз с разорванной одежды Мари.
– Зачем вы здесь?
Вместо ответа служанка прошла через всю комнату к тяжелым бархатным шторам и раздвинула их. Мари увидела огромную ванну и вспомнила, как наполняла ее когда-то для леди Гвендолин.
– Я все приготовила, пока вы спали.
Лишь один раз в своей жизни Мари мылась в ванне с горячей водой. Она торопливо разделась.
– Если хотите, я потру вам спину.
– Это было бы просто замечательно. – Мари блаженно вздохнула и опустилась в воду.
Девушка пристроилась на коленях рядом с ванной, намылила губку и осторожно прикоснулась ею к нежной коже.
Мари показалось, будто мягкие любящие руки ласкают ее. Вот так же делал Джейсон в утро, последовавшее за их воссоединением, там, в ущелье на Мистере…
Слезы обожгли ей глаза.
– Рэчел… выйди, пожалуйста, я хочу побыть одна.
Одна – и уже сколько времени! Тихо плача, Мари сидела в теплой воде, пытаясь заставить себя не думать, забыть. Рано или поздно это болезненное чувство пустоты все равно пройдет. Незаметно для себя она снова заснула. Последнее, что ей вспомнилось перед тем, как она отдалась сну, – блеск в глазах Джейсона в момент наивысшего блаженства их любви и то, как он произнес ее имя.
Когда Мари проснулась, вода уже остыла. Комнату наполнял свет заходящего солнца. Она быстро выбралась из ванны. Рэчел встретила ее с мягким полотенцем в руках, а потом подвела к кровати, где лежало атласное платье бледно-аметистового цвета. Мари остановилась в нерешительности. Где же леди Гвендолин и почему ее комнату предоставили пленнице? Она вопросительно взглянула на Рэчел, и та подтвердила, что платье предназначено для нее.
Полчаса спустя Мари стояла перед зеркалом, изумленно глядя на чарующее отражение в золоченой раме. Вызывающе смелый корсаж обрисовывал мягкую выпуклость груди, каскады накидки из более темного, почти пурпурного шелка спускались на паркет, а пояс из аметистов на талии искрился множеством огней, отражая мерцание зажженных Рэчел свечей.
Тем временем на туалетном столике появились баночки с пудрой и различными притираниями. Мари покачала головой:
– Нет, это мне не нужно.
– Но, мисс Рейвен…
Рэчел, воспитанная в современных представлениях о женской красоте, и помыслить не могла о том, что знатная леди может появиться на публике без обычной маски на лице и сложного сооружения на голове.
– Убери все. Лучше давай как следует расчешем мне волосы.
Служанка повиновалась. Следующие полчаса она провела, расчесывая роскошные волосы своей новой госпожи до тех пор, пока они не засверкали в огнях свечей. Блестящие иссиня-черные длинные локоны рассыпались по плечам.
Мари снова взглянула на себя в зеркало. Так она не одевалась с того дня, когда в Мобиле отправилась на поиски Джейсона и…
– Мисс… С вами все в порядке?
Мари выпрямилась, сделала глубокий вдох. Сейчас не время для этих глупостей. Что-то должно произойти с минуты на минуту, и ей понадобится вся ее находчивость.
Рэчел уже ждала у выхода. На этот раз Джонни и его приятель не сделали попытки ее остановить. Когда они прошли в холл, Мари не смогла сдержать любопытство:
– Куда ты меня ведешь, девочка?
Служанка удивленно расширила глаза:
– Мисс, лорд Пенскотт ждет вас…
Материализовавшийся откуда-то из тени Траш поспешно распахнул дверь в столовую, в центре которой стоял круглый дубовый стол, точная копия того, в холле. На изысканной кружевной скатерти возвышались три канделябра с дюжиной свечей в каждом. Лорд Роджер Пенскотт расположился в одном из внушительного вида кресел, стоявших по обе стороны стола.
