Кристи Келли - В вихре страсти
— Только изредка. — Он повернулся к Софи: — Спасибо.
— Простите. Я сделала все, что в моих силах.
— Я знаю, — тихо произнес он. — В каком она состоянии?
— Этого я сказать не могу. Вам известно, что это за герцог? Сомертон опустился в кресло и растерянно провел руками по волосам:
— Нет. Это может быть любой из герцогов. Или дом находится на улице, в названии которой присутствует слово «герцог».
— Погодите, — сказала Софи, медленно обойдя комнату. — Вы сказали, что в деле замешана леди Фарли? Похоже, я знаю, о каком герцоге может идти речь.
Сомертон повернулся к ней: — Да?
— Леди Фарли пользовалась моими услугами, пока не стала графиней. Ее интересовал мужчина, который посещал ее в борделе. Она ужасно хотела стать его содержанкой, но так и не дождалась от него такого предложения. Тем не менее, они сохранили дружеские отношения, когда она стала жить с Фарли.
— Кто он, Софи?
— Герцог Молдон, — прошептала она. — Думаю, Виктория у него в доме. О Боже! Ты должен найти ее. Леди Фарли рассказывала о нем чудовищные вещи.
— Если он так ужасно обращался с ней, почему она хотела стать его содержанкой? — спросил Брентвуд.
— Обаяние власти и денег, — коротко ответил Сомертон. — Нам нужно идти.
— Энтони, подожди! — воскликнула Софи, когда он подошел к дверям. От волнения она даже не заметила, что назвала его по имени в присутствии Брентвуда. — Его светлость очень опасный человек. Он выглядит вполне безобидным, но внешность обманчива.
— Спасибо, Софи.
— Привезите Викторию домой в целости и сохранности.
— Я постараюсь.
— И еще, Сомертон. — Она попыталась справиться с волнением. — Пожалуйста, берегите себя. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
— Я понял, Софи.
Мужчины ушли, но ощущение надвигающейся беды не покидало Софи. Она чувствовала, что может произойти нечто ужасное, но не находила способа предотвратить это.
Глава 25
Солнце постепенно клонилось к закату. Длинные тени заполнили зловещую комнату, посреди которой вот уже три часа стояла Виктория. Ханна и Харди поняли, что она не скажет им, где письмо, и ушли. Разумеется, не навсегда. При мысли об этом она задрожала от ужаса.
Рано или поздно они вернутся со своим высоким покровителем и смогут делать с ней все, что угодно. Ее здесь никогда не найдут. Кто заподозрит герцога в причастности к заговору? Даже если Сомертон узнает о похищении, станет ли искать ее? После того как он вел себя сегодня утром, она вовсе не была уверена в этом, как и в том, нужен ли ей такой спаситель.
Его оскорбительное недоверие ранило ее больше, чем любые телесные страдания. Он никогда не изменится. Напрасно она полюбила его. И все же те несколько дней, что она провела рядом с ним, были лучшими в ее жизни. Короткой жизни, судя по всему.
Двери распахнулись. В комнате появился герцог Молдон в сопровождении Ханны и Харди. Молдон держался прямо и передвигался весьма проворно. Его возраст выдавала лишь седина, в остальном он никак не походил на немощного старика.
Он приблизился к Виктории. Она отвернулась от его смрадного дыхания, но он схватил ее за подбородок и, глядя в глаза, произнес:
— Итак, сколько боли мне потребуется причинить вам, чтобы вы назвали человека, которому передали письмо?
— Зачем мне говорить вам, на кого я работаю, если вы все равно изнасилуете меня?
Он злорадно улыбнулся:
— Опять же, все зависит от того, насколько вы любите боль, мисс Ситон.
Он протянул руку, и Ханна услужливо подала ему плетку.
Виктория вздрогнула от страха. Она слышала от проституток, что среди мужчин попадаются поклонники жестоких любовных игр. Однако здесь и сейчас будет происходить нечто иное. Вряд ли Молдон ищет удовольствий, ему нужна только боль. Ее боль.
— Ну, мисс Ситон, кто ваш напарник?
В надежде отдалить кошмарный момент она попыталась увести разговор в сторону:
— Как вы узнали мое настоящее имя? Молдон рассмеялся:
— Леди Фарли последовала за вами в Лондон. Неужели вы с Сомертоном думали, что ускользнули от нас?
— Нет, но почему вы не стали следить за Энкрофтом?
— За ним поехал другой человек. — Он прижался ртом к ее шее и стал сжимать зубы, пока Виктория не вскрикнула. — Уверен, ты очень скоро заговоришь.
Он развязал ей руки и скомандовал:
— Поверните ее.
Харди развернул Викторию лицом к столбу, и Молдон снова стянул веревками ее запястья.
— Пожалуйста, не бейте меня, — взмолилась она, ненавидя себя за то, что унижается перед своими мучителями.
— Кто из них — Сомертон или Энкрофт?
Не дождавшись ответа, Молдон вспорол ножом ее платье, разодрал его, а затем рассек шнуровку корсета и нижнюю сорочку. Виктория знала, что будет дальше. И все же, когда в ее спину впилось жало плетки, пронзительно закричала.
Никогда в жизни она не испытывала такой чудовищной боли.
— Понравилось? — Молдон схватил ее за груди. — На мой вкус, маловаты. Я предпочитаю полногрудых женщин, таких как леди Фарли. А вот мистер Харди много лет провел в плаваниях, и ты освежишь в его памяти всех юношей, с которыми он развлекался. Да и тебе наверняка уже приходилось подставлять задницу. Полагаю, Сомертон использует своих шлюх со всех сторон.
Герцог стиснул ее груди так, что Виктория вскрикнула.
— Последний шанс избежать боли. Кто? — Он отступил на шаг и занес над ней плетку.
— О Боже, нет! — Слезы брызнули у нее из глаз. Пусть ее исполосуют. Не важно. Она не выдаст Сомертона. Иначе они убьют его.
— Кто? — заорал Молдон, обрушивая на нее очередной удар.
Виктория выгнулась от нестерпимой боли.
— Зачем ты приезжала туда?
На этот вопрос она могла ответить.
— Я должна была изображать любовницу Сомертона, чтобы утихомирить ревность лорда Фарли.
При этих словах Ханна густо покраснела.
— Тебе поручили завлечь Харди в ловушку? — Молдон щелкнул плеткой.
— Нет. Да. Не знаю, — всхлипнула она. — Сомертон и Энкрофт просто хотели, чтобы я, если потребуется, обыскала его карманы.
— Чертовски легкая задача. Всем известно, как он любит худых блондинок. И блондинов.
Она оцепенела. «Всем известно, как он любит худых блондинок». Так вот почему Сомертон говорил, что она идеально подходит для этой работы. Он использовал ее как приманку.
— Мерзавец!
— О, ты не знала этого, не так ли? — злобно засмеялся Молдон.
Плетка с жутким свистом опустилась на ее спину. У Виктории потемнело в глазах.
— Пожалуйста, умоляю, остановитесь!
— Имя! — потребовал Молдон, а затем прижался к ней бедрами. — Ханна, полагаю, она уже достаточно разогрелась.
