Кимберли Логан - Поцелуй во мраке
Неожиданно виконтесса ощутила в своем плече жгучую боль. Ее голова закружилась, ноги сделались ватными, и она начала медленно оседать на пол. Тристан бросился к ней, подхватил на руки. Взгляд Дейрдре заволокло туманом, и все перед ее глазами слилось в быстро вращающийся вихрь. На долю секунды она смогла разглядеть в этом потоке бледное, с расширившимися от ужаса глазами лицо Тристана. Кроме страха, в них было что-то еще, то, что она не надеялась больше никогда увидеть.
– Дейрдре... Господи, нет! – вскричал он, но Дейрдре уже не слышала его. Боль в плече быстро переросла в какую-то странную немоту, которая стала распространяться по всему телу. Она поняла, что теряет сознание. Но ей так было нужно сказать ему нечто очень важное, чтобы он понял...
Она с трудом подняла руку, которая сделалась свинцово-тяжелой, и дотронулась до лица Тристана. Сделав над собой усилие, посмотрела ему в глаза.
– Не вини себя в этом, – прошептала виконтесса. – Это не ты... Это был мой выбор. Ты стоишь этого...
Взгляд Дейрдре застыл, и черная пелена повисла перед ее глазами.
Тристан смотрел на неподвижное тело Дейрдре в своих руках и не мог поверить в то, что все это происходит в действительности. Ее глаза закрылись, лицо приобрело бледно-голубоватый оттенок. И только по едва уловимому дыханию можно было догадаться, что она еще жива. Тристан положил Дейрдре руку на плечо и вдруг почувствовал, как что-то липкое просачивалось сквозь ткань ее платья. Кровь!
Это была ее кровь!
Господи, почему она это сделала? Тристан внезапно осознал, что эта женщина значила для него, какие чувства пробудила в нем. Ничто не имело значения, кроме его любви к Дейрдре. Ни та тайна, что стояла между ними, ни ее прошлое. Она значила для него все.
Он любил ее, и он ее терял, точно так же, как когда-то потерял свою мать.
Боль разрасталась в его груди, превращая его в дикого зверя. Этот монстр снова забирает у него самое дорогое.
Осторожно положив Дейрдре на пол, Тристан посмотрел на Барнаби. Флинт держал нож наготове, с него каплями стекала кровь. Изуродованный шрамом рот кривился в зловещей улыбке.
– Один уже выбыл из строя, – с удовлетворением проговорил бандит.
Ненависть и ярость застили глаза Тристана красной пеленой, он ощутил в себе мощный прилив сил.
Граф бросился на Флинта и выбил у него из рук нож. Затем одной рукой схватил его за горло и прижал к стене, наслаждаясь тем ощущением ужаса и шока, что промелькнули у Барнаби в глазах.
– Негодяй! – процедил сквозь зубы Тристан, еще сильнее сдавливая пальцы на шее у Флинта. Барнаби уже с трудом дышал, и к его лицу прилила кровь. – Ты заплатишь за все, что сделал, я сломаю сейчас твою шею.
Еще немного, и этот мерзавец умрет у него в руках. Это настоящее искушение. И лишь одно удерживало Тристана от последнего шага – Дейрдре лежала на полу, истекая кровью. Он снова стоит перед выбором – заставить Флинта платить по счетам или спасать Дейрдре. Собственно говоря, выбирать не приходилось. Он знал, что жизнь Дейрдре – это самое дорогое, что у него есть...
«Ты стоишь этого». Эти слова эхом звучали в его голове. Она верила в него, и, если он убьет Флинта, то станет точно таким же преступником, как и этот бандит.
Тристан медленно разжал пальцы, и Барнаби, хватая ртом воздух, сполз по стене.
– Я предоставлю закону возможность поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь. Ты сгниешь в Ньюгейте и больше уже никому не причинишь зла в Тотхилл-Филдз. Твои дни сочтены.
С этими словами Тристан быстро повернулся к Дейрдре и взял ее на руки. Увидев, как ее голова безжизненно склонилась к его плечу, граф испугался.
В эту минуту на пороге комнаты появился Доджер Дэн со своими людьми.
Боксер приподнял бровь и прошел на середину комнаты.
– Разве нельзя было подождать меня... – заговорил он, но, увидев ношу у Тристана в руках, осекся на полуслове. – Она ранена? – спросил он и жестом приказал своим людям уйти с дороги.
– Не знаю. – Тристан кивнул в сторону Флинта: – Позаботьтесь о нем. Я должен доставить ее к врачу, и быстро.
Выходя из комнаты, граф услышат несущиеся вслед ему ругательства. Даже не оглянувшись на Флинта, Тристан вышел на лестничную площадку и столкнулся с Каленом. Увидев свою хозяйку, кучер смертельно побледнел.
Тристан торопливо проговорил:
– Каллен, найди скорее карету. Мне нужно доставить леди Родерби ко мне в дом. А потом ты съездишь за доктором. Можешь это сделать?
Каллен бросился выполнять поручение графа. Но не успел он сделать и шага, как за его спиной послышался шум, и резкий голос Дэна заставил его обернуться.
В дверях появился Барнаби, его глаза угрожающе сверкнули.
– Это еще не конец! Никто не может перейти дорогу Барнаби Флинту и остаться безнаказанным. – С этими словами он бросился на Тристана.
У графа была лишь секунда, чтобы принять решение. К тому же с Дейрдре на руках он не мог оказать Барнаби сопротивления. Тристан просто резко отступил в сторону, и Флинт, не ожидавший подобного маневра, проскочил мимо графа и оказался на самом краю лестничной площадки. Потеряв равновесие, он не удержался и кубарем скатился вниз. Падая, Барнаби ударился головой о край ступени.
Каллен, Тристан и Дэн замерли на лестничной площадке, ожидая, что же будет дальше. Но Флинт не шевелился. И вскоре у его головы образовалась небольшая лужица крови.
Это был конец Барнаби Флинта.
ГЛАВА 27
– Она поправится?
Тристан поднял голову и увидел стоявшую в дверях его комнаты Эмили. В ее взгляде он прочитал сочувствие и озабоченность.
Тристан жестом пригласил ее сесть на стул около кровати Дейрдре. Виконтесса лежала неподвижно с закрытыми глазами.
– Доктор считает, что при правильном уходе ей станет лучше уже через несколько дней.
Но как он испугался, когда Флинт ранил ее! Это воспоминание было еще слишком свежо в его памяти. У Тристана перед глазами так и стояла картина – Дейрдре... и его руки, испачканные в крови. К горлу его подступил ком. – Доктор сказал, что если бы нож прошел на несколько дюймов ниже, то Дейрдре погибла бы сразу.
Эмили подошла к брату.
– Я рада, что она поправится, – тихо проговорила девушка, а затем взглянула ему в лицо. – Она прекрасно к тебе относится. Когда я встретилась с леди Родерби в убежище, она очень тепло о тебе говорила.
Тристан опустил глаза, все произошедшее перевернуло ему душу.
– А я был с ней так суров...
– Она простит тебя. Мне кажется, виконтесса не злопамятная и не мстительная женщина.
– А ты? – Тристан поднял глаза и встретил взгляд Эмили. Его сестра изменилась до неузнаваемости за те полторы недели, пока они не виделись. Она стала взрослее, спокойнее, увереннее в себе. – Ты простишь меня за то, что я не был с тобой? Что был занят только собой?
