Виктория Александер - Любовница на Рождество
– Я не скрывал, что это упущение в моем плане. Мужчина должен уметь признаваться, когда он не прав. – Он улыбнулся ей усталой, но довольной улыбкой. – Я был не прав.
Она уютно устроилась у его груди.
– В мужчине, который признает свои ошибки, есть что-то неотразимое.
– Я кое-что вспомнил. – Он помолчал. – Сейчас, кажется, подходящее время сказать…
– Признание? Это интересно. – Она поцеловала его в шею. – Почти так же, как секреты.
– Это не секрет и не признание. – Он вздохнул. – Мой день рождения через два дня после Рождества.
– О, вот открытие! – Она тихонько засмеялась. – Но я уже про это знаю.
– Откуда?
– Ваша мама сказала.
Он облегченно вздохнул.
– И вас это не взволновало?
– Нисколько.
– А вы знаете, почему я хочу на вас жениться?
– Да. – Она сдвинула брови. – Нет. Почему?
– Помимо того, что я вас люблю?
– Я это знаю, – улыбнулась она.
– Я хочу, чтобы ваше лицо, ваша улыбка были моим первым видением по утрам и последним ночью.
– По утрам я ужасно выгляжу.
Он засмеялся.
– Я думал, что вы любите утро.
– О да, люблю. Но утро меня не любит.
– Еще кое-что… – Он перекатился на бок и открыл ящик шкафчика у кровати. Оттуда он вынул маленький сверток в бархатной обертке и перевязанный ленточкой. – Это вам.
– На Рождество или в честь сочельника? – шаловливо улыбнулась она.
Он засмеялся:
– И то и другое.
Она взяла сверток в руку.
– Тяжелый. – Определить форму ей не удалось, потому что внутри предмет был плотно завернут в бумагу. – Можно открыть?
– Ни в коем случае. – Он выхватил сверток из ее руки и положил на прикроватную тумбочку.
Она вздохнула.
– Вы меня дразните, да?
– Да. – Он поцеловал ее в кончик носа.
– Еще одна из ваших семейных традиций?
Он кивнул.
– Есть и другие. Рождественский дед ночью наполняет детям чулки подарками. Утром мы все идем в деревенскую церковь. – Он посмотрел ей в глаза. – Я не регулярно хожу в церковь, но ведь сейчас Рождество.
– И для Рождества вы делаете исключение.
Он снова кивнул.
– Обед подают рано.
Она постаралась сохранить серьезность.
– Пока что я не услышала упоминания о подарках. Когда же мы их откроем?
– После обеда.
Она вздохнула.
– У вашей семьи очень много традиций.
– Мы такие, и мы твердо их соблюдаем.
– Про вас никак не скажешь, что вы следуете традициям.
– Это Рождество, – заявил он.
Она засмеялась:
– И я не получу свой подарок до обеда?
Он покачал головой:
– Это было бы неправильно.
Она положила свою ногу на его и потерлась лицом о его шею.
– Мы ни за что не сделаем ничего неправильного.
– Мы все сделаем правильно. – Он уложил ее поверх себя. – Скажу вам еще одну вещь.
Она уселась на него верхом и сразу почувствовала, как он возбудился. Он просто ненасытный. Это хорошо.
– И что это за вещь?
Он усмехнулся.
– Я не собираюсь проводить сочельник в одиночестве.
– Неужели? – Она смотрела ему прямо ему в глаза и улыбалась. – И я тоже.
Глава 22
Себастьян окинул стол взглядом человека, который знает, что он прав. Да, это действительно замечательное Рождество.
Семья собралась под крышей его дома. Женщина, которую он любит, рядом с ним. Даже ее семья здесь, и ближайший друг тоже. За столом царило приподнятое настроение, то и дело раздавались смех и шутки, вспоминали о прошлых рождественских торжествах. Угощение – превосходное, но сливовый пудинг еще не подавали. У Себастьяна была и другая причина для удовлетворения – он отлично справился с наймом слуг… хотя всех их рекомендовали Стоукс и миссис Бигелоу. А каждый раз, когда он встречался глазами с Вероникой, сердце у него колотилось чаще.
Рождество… И за столом сидели почти все, кто ему дорог на этом свете. Жизнь никогда не казалась ему такой удивительно прекрасной, как сейчас, и он знал – а это ощущение посещает человека, лишь когда тот поступает правильно, – что это только начало.
– Дети разыграют представление, – объявила Бьянка. Племянница и племянники обедали на кухне под присмотром няней, и, несомненно, их угощали всевозможными вкусными кушаньями, приготовленными кухаркой и миссис Бигелоу, которые обычно им есть не дозволялось. Но на Рождество запреты отменялись.
– Как чудесно, – просияла матушка Себастьяна. Сегодня она была полностью всем довольна.
– И это сюрприз, – с улыбкой заметила Эвелин.
– Еще одна традиция? – спросила Вероника.
Эвелин засмеялась.
– Одна из многих.
Себастьян наклонился к Веронике.
– У нас всегда на Рождество разыгрывают представление.
– Себастьян, подумать только, сколько всего ты пропустил, – сказала Миранда, не удержавшись от укоризненного тона. – А сегодня дети Дианы, я уверена, замечательно подготовились. Почти как мы в свое время.
– Это у них, несомненно, в крови, – вставила мисс Брамхолл.
– Обычно выступают дети, – продолжала Миранда. – Хотя кое-кого из нас иногда тоже заставляли принимать участие. Все зависит от того, какое представление разыгрывается.
– А помните тот год, когда Порция, Бьянка и Миранда нарядились тремя волхвами? – засмеялся Эдриан. – И принесли свои дары?
Хелена усмехнулась:
– Мой любимый жемчуг, дорогие французские духи…
– И любимый папин коньяк, – подхватил со смехом Хью.
– Все было бы восхитительно, если бы Миранда его не разлила. Или это были духи? – спросила Диана.
– И духи тоже, – уточнила Миранда.
Столовая огласилась хохотом.
Диана выразительно взглянула на Бьянку:
– А почему ты знаешь о представлении, а я нет?
– Хотим сделать тебе сюрприз, – самодовольно улыбнулась Бьянка.
– Замечательно, – сказал Джеймс.
– К тому же, – гордо заявила Бьянка, – я – любимая тетя…
– На сегодня, – себе под нос произнесла Эвелин, а Вероника с трудом не рассмеялась.
– …и у меня главная роль. Миранда тоже участвует, и мистера Синклера уговорили выступить. Детям очень нравится то, как он говорит. – Бьянка закатила глаза к потолку.
Себастьян посмотрел на своего американского приятеля – тот беспомощно пожал плечами.
