Сара Ларк - Остров надежды
Саймон поблагодарил Мак-Эрроу за ром и покинул помещение, чтобы занять свое место за письменным столом в соседней комнате. Однако он прислушивался к голосам в кабинете Рида и выскользнул в коридор, когда шотландец, наконец, попрощался с хозяином.
— Мистер Мак-Эрроу... э... милорд... Разрешите мне задать вам еще один вопрос?
— Да хоть десять, молодой человек! — Мак-Эрроу снисходительно усмехнулся. — Не стесняйтесь, спрашивайте, времени полно, до завтрашнего дня никаких переговоров у меня нет.
Саймон собрал все свое мужество.
— Если какой-нибудь молодой человек по ту сторону океана... На островах Ямайка, Барбадос... То есть, если там ему захочется чего-то добиться... Скажите, неужели нет никаких надежд?
Мак-Эрроу испытующе посмотрел на юношу, и на лице его снова появилась ухмылка.
— Вы терпеть не можете дождя, так ведь? — понимающе спросил он. — Согласен, мне он тоже уже надоел. Но острова... Да, конечно, вы можете поработать на плантации. Мы больше не берем белых в качестве рабочих, но нам нужны надзиратели. Только вот подходите ли вы для этого? Такой парнишка, как вы... У вас такой вид, будто малейший порыв ветра, может свалить вас с ног.
Саймон покраснел. Он никогда не был физически сильным, но за последние месяцы действительно заметно похудел. Он ел слишком мало, и упорный кашель тоже отнимал у него силы. Вот если бы он постоянно находился в тепле... Конечно, плантаторы предоставляют своим надзирателям жилище. Деньги, которые он сейчас отдает за кишащую клопами комнату в Ист-Энде, он мог бы тратить на питание.
— Это обманчивое впечатление, милорд, — твердо заявил он, — я могу работать, я...
— По тебе не скажешь, что ты мог бы размахивать плеткой. — Саймон вздрогнул не столько из-за смысла услышанного, сколько от внезапного перехода на «ты». Однако тут же смекнул, что в качестве работника на плантации он не может настаивать на том, чтобы с ним обращались, как с джентльменом.
— С неграми следует обходиться именно так, — невозмутимо продолжал Мак-Эрроу. — А в трудных обстоятельствах тебе, возможно, придется даже повесить кого-то из них. А с этим ты не справишься, малыш!
Шотландец, желая, наверное, несколько смягчить свои слова, дружески похлопал Саймона по плечу, но молодой дворянин удивленно посмотрел на него. Отхлестать плетью? Повесить? Это звучало так, словно речь шла о работе палача!
— Нет, если ты вообще на что-то годишься, так только на работу в управлении. Но такие должности при короне просто так не даются, это место надо покупать или... хорошо знать кого-то, кто знает еще кого-то.
Мак-Эрроу покачал головой, увидев расстроенное лицо Саймона.
— Можешь, конечно, попытаться стать матросом, — в конце концов, сказал он. — Однако там я тоже не вижу особых радостей для тебя. Всем нужны крепкие, сильные парни, а не такие субтильные юноши, как ты. Нет, лучше оставайся здесь, малыш, и корпи над своими счетами. Может быть, сочинишь еще какую-нибудь речь для старого Мак-Эрроу. Та речь была очень удачной, парень. Почти такой, как будто ее писал сам пэр!
С этими словами плантатор взял свою треуголку, однако вовремя опомнился и не стал водружать ее на объемный парик, а в соответствии с обычаем взял шляпу под мышку, прежде чем выйти на улицу под дождь. Карета с его гербом уже ждала у порога. Свежеиспеченный лорд не промокнет.
Глава 3
— Ничего не поделаешь, нам придется все рассказать отцу! — сказала Нора.
Наконец-то снова наступил ясный день, почти что летний, хотя листва на деревьях в парке Святого Джеймса успела окраситься в осенние цвета. Уже вечерело, когда Саймон вышел из конторы, чтобы тайно встретиться со своей возлюбленной, и, надо сказать, похолодало. Смеркалось. Нора слишком поздно узнала в двух дамах, идущих им навстречу по удаленной тропинке парка, своих знакомых. Она едва успела схватить Саймона за руку и утащить за живую изгородь, до того как леди Пэнтвуд и ее подруга успели рассмотреть их.
Нора захихикала, когда те прошли мимо, однако Саймон обеспокоился. В их тайной любви он не усматривал волнующего приключения, в лучшем случае для него это был вызов. С несчастным видом он рассказал подруге о беседе с мистером Мак-Эрроу, приведшей его в угнетенное состояние духа. Ее это не особо удивило. Она добавила к этому то, что узнала от леди Вентворт.
— Этот Мак-Эрроу прав, — поеживаясь, заключила Нора.
Хорошая причина для того, чтобы тесней прижаться к Саймону, который обнял ее, защищая от холода, и наклонился к ней поближе, чтобы поцеловать ее волосы.
— Конечно, ты не можешь бить негров! Этого еще не хватало! Что это за люди, называющие себя лордами, леди и джентльменами! Я не верю, что Бог создал негров для того, чтобы они возделывали сахарный тростник для нас. Тогда он сразу бы послал их на острова, и их не нужно было бы завозить из Африки. На кораблях, как говорит мой отец, им приходится очень плохо. Там негров заковывают в цепи!
Томас Рид не участвовал в торговле рабами, но опосредствованно зарабатывал на эксплуатации чернокожих. В конце концов, он торговал сахаром, табаком и другими колониальными товарами, а без рабов там не обрабатывалась ни одна плантация. Однако покупать и продавать людей, ловить их, загонять в корабельные трюмы, заковывать в цепи, хотя их не судил ни один суд, — Томас Рид считал, что это несовместимо с его христианской верой. И ему было все равно, разделяют люди его мнение или нет.
— Но другой работы там нет, — подавленно сказал Саймон, и Нора почувствовала, что пора перевести разговор на тему «покаяния» перед отцом.
— Мы должны сказать папе, что любим друг друга. Ты должен открыто попросить моей руки, а затем мы найдем какое-нибудь решение. Я убеждена, что отец что-нибудь придумает. Если я скажу, что хочу поехать в колонии, он поможет мне!
Нора искренне верила не только в эту возможность, но и в то, что ее отец изъявит готовность выполнить любое ее желание. Без сомнения, она была избалованным ребенком. После ранней смерти жены Томас Рид сосредоточил всю свою любовь на дочери.
— Слушай, мы сделаем это прямо завтра! Ты купишь цветов... Они не очень дорогие, можно купить их на Чипсайд, а если у тебя нет денег...
Саймон нежно улыбнулся. Как ни крути, у Норы явно были практические наклонности. Если он не мог позволить себе романтический жест, то она без всяких жалоб спокойно отказывалась от романтики. Она даже была согласна сама нарвать себе цветов для свадебного букета.
Он еще раз прижал ее к себе.
— Любимая, дело не в пучке цветов! Давай подождем еще пару недель, хорошо? Может быть, появится еще какая-нибудь возможность... Этот Мак-Эрроу, например. Если у него возникнет идея остаться в Лондоне и выступить с речью в парламенте, то ему может понадобиться личный секретарь. А потом в этом же качестве он мог бы взять меня с собой на Барбадос. Кроме того, через два месяца я, по крайней мере, смогу выплатить этот проклятый кредит за свадьбу Саманты. Боже мой, Нора, я же не могу в этом поношенном костюме появиться на глаза твоему отцу, чтобы просить твоей руки!
