Виктория Александер - Мои маленькие тайны
Она немного отстранилась и скользнула по его телу вниз, целуя и слегка покусывая, ощущая его эрекцию. Сначала фаллос упирался ей в живот, потом оказался между грудями и, наконец, прямо перед ее лицом. Эвелин принялась касаться его, поглаживать и легонько пощипывать, и вскоре муж застонал, вцепившись в простыни.
— Я краснею?
— Да, — с большим трудом прохрипел он.
Эвелин приподнялась на локтях и лизнула кончик фаллоса. По телу мужа прошла волна дрожи. Эви взяла фаллос в рот и начала сосать, легко прикусывая, наслаждаясь вкусом и ликуя от сознания, что она может сделать для него то же, что он делал для нее. Одновременно она почувствовала пульсирующую сладкую боль между ногами.
— Боже, Эви, что ты делаешь? — Он дернулся под ней. — Я не могу…
Эвелин подняла голову и посмотрела в затуманенные страстью глаза.
— Ты что-то хотел сказать?
— Ты не краснеешь.
Эвелин опустила глаза на покачивающийся перед ее лицом фаллос и лизнула кончик.
— Ты уверен?
— Леди Уоттерстоун, вы испытываете мое терпение. — Молниеносным движением Эдриен перевернулся, подмял жену под себя и ухмыльнулся. Устроившись между ее ног, он стал тереться о ее женское естество фаллосом, и она, застонав, выгнулась ему навстречу.
Он с нарочитой неторопливостью опустился на нее. Вся во власти наслаждения, Эви уже почти лишилась способности думать. У нее мелькнула крамольная мысль: хорошо, что, интересуясь причинами ее замужества, Сэр упомянул только о деньгах и положении Эдриена. Вести с ним разговор о постельных утехах было бы в высшей степени неприлично, а ложь она ненавидела. Эдриен скользнул в нее, и она изо всех сил обхватила его ногами, потрясенная восхитительным ощущением наполненности.
Он врывался в нее снова и снова, и ее бедра двигались ему навстречу, встречали его, приветствовали. Он и она двигались в едином ритме, знакомом и волнующем, исполняли танец, доставлявший удовлетворение обоим. Эвелин забыла обо всем, сгорая в обжигающем пламени желания, наслаждаясь ни с чем не сравнимым чувством близости. Калейдоскоп ощущений не оставлял места мыслям. Одновременно в ней нарастало желание и напряжение, тугими кольцами свернувшееся где-то внутри. Толчки Эдриена становились сильнее и чаще. Она не отставала. Эвелин перестала быть мыслящим существом из плоти и крови, превратившись в сгусток эмоций, требовательный и настойчивый. Ей надо было получить все, что у него есть.
Она вцепилась в плечи мужа. И вот его тело напряглось и содрогнулось. Эвелин тоже почувствовала, что шагнула через край. Ее захлестнули горячие волны экстаза, следовавшие одна за другой, сильные, сокрушающие остатки мыслей, заставляющие только чувствовать. Ее тело выгнулось и задрожало, и она изо всех сил прижалась к мужу. А когда потрясающее ощущение разрядки мало-помалу угасло, оно оставило после себя удовлетворение и радость бытия.
Эдриен поднял голову и улыбнулся.
— Добро пожаловать домой, жена.
— Хорошо быть дома, муж, — ответствовала Эвелин.
— Именно здесь, — сказал он и чмокнул ее в нос, — я отныне намерен тебя удерживать.
— В твоей постели?
— Вообще-то я имел в виду дом, но твоя идея мне нравится. — Он перекатился на бок. — Определенно нравится.
Эвелин засмеялась. Наконец-то она дома, и все хорошо. Муж принадлежал ей, а она — мужу, и больше никогда у него не будет повода усомниться в ее любви.
— Утром я пошлю за своими вещами.
— Прекрасная идея! — с энтузиазмом воскликнул он. — Но как быть с ремонтом? Я думал, ты хочешь жить там, чтобы наблюдать за всем лично.
— Ты так не думал.
— Ни одного мгновения, — засмеялся он.
— Мой дом находится в пятнадцати минутах ходьбы отсюда, и я могу прийти туда в любой момент, когда захочу. К тому же мне еще следует подумать, что я хочу там сделать. Селесте дом нравится таким, какой он есть. — Эвелин сделала паузу. — Да и… ты заплатил большую сумму за мою безопасность, и я чувствую себя немного виноватой. Возможно, сейчас вообще не следует тратиться еще и на дом. А ведь есть еще и новый гардероб, о котором я, кажется, забыла упомянуть.
Эдриен засмеялся.
— Ты не должна винить себя за то, что произошло прошлой ночью. Трать все, что хочешь.
— Боже мой, Эдриен! — Она с любопытством уставилась на мужа. — Ты никогда не был скупым и мелочным, но сейчас ты как-то слишком щедр. Что с тобой случилось?
— Ты, — просто ответил он. — Только вчера я до конца осознал, как много ты для меня значишь. Я всегда знал, что люблю тебя. И всегда знал, что не хочу жить без тебя. Но прошлой ночью я неожиданно понял, что могу потерять тебя навсегда. — Он передернулся. — Не хотелось бы мне пережить такое снова. Я хочу до конца своих дней делать тебя счастливой. И если тебе хочется тратить большие суммы…
— Даже легкомысленно?
— Особенно легкомысленно. Я не скажу ни слова.
— Возможно, меня следует похищать чаще.
— Не исключено, — кивнул Эдриен. — Но делать это могу только я.
— Это как?
— Привязать тебя к стулу…
— Эдриен! — Она засмеялась.
— …и сделать все, что захочу…
— О! — Эвелин изобразила испуг. — И потом ты потребуешь выкуп?
— Никогда. — Он поцеловал жену в плечо. — Ты моя и будешь со мной всегда.
— Это, мой дорогой похититель, — проговорила она и потянулась губами к губам мужа, — стоит обсудить.
Было уже далеко за полдень, когда они наконец встали. Точнее, встала Эвелин. Если бы Эдриен дал волю своим желаниям, они бы провели в постели весь день. И не один. Эви светилась от счастья. Эдриен тихо засмеялся. И дал ей это счастье он.
Мир вокруг казался намного светлее и ярче. Даже удивительно, как много значит для мужчины ликвидация сомнений. Эви ушла в свою комнату одеваться, а Эдриен, сладко потянувшись, уже совсем было собрался позвать Винсента, как раздался стук в дверь. Не иначе Винсент. Как все же приятно быть уверенным в любви жены и иметь слуг, с удовольствием выполняющих все желания. Чувствуешь себя властелином мира.
Жизнь хороша.
— Войдите.
В комнату вошел Винсент с подносом, на котором стоял исходящий паром и источающий восхитительный аромат кофейник. По утрам Эдриен предпочитал чаю кофе. Впрочем, по вечерам тоже. Винсент поставил полное и закрыл за собой дверь.
— Доброго вам дня, милорд.
Эдриен заулыбался.
— День сегодня действительно добрый. Можно сказать, превосходный день, Винсент.
— Значит, насколько я понимаю, прошлой ночью все прошло хорошо? — Винсент налил в чашку кофе и передал хозяину.
