Элизабет Хойт - Скандальные желания
– Майкл, – выдохнула она.
– Боже, как хорошо, – ответил он и откинул назад голову. Мускулы шеи напряглись.
И тогда Сайленс ближе придвинулась к Майклу, чтобы его орудие вошло в нее еще глубже. Он закрыл глаза, его ноздри затрепетали. Сайленс попробовала качнуться назад, но Майкл вздрогнул и крепко схватил ее за ягодицы, не давая уйти. Она послушно вернулась, потихоньку впуская его внутрь. Лицо Майкла исказилось, как будто ему было больно. И Сайленс вдруг почувствовала свою власть над этим сильным мужчиной. Только она могла сейчас утолить его голод, подарить ему наслаждение.
Она приподнялась и коснулась губами щеки Майкла, подбородка… Пират что-то тихо проговорил, и Сайленс откинулась назад, наконец полностью, до самого конца, насаживаясь на всю длину его мужского достоинства. Оно полностью заполнило ее пещерку, и Майкл замер, постанывая и едва дыша от возбуждения. Его руки продолжали крепко сжимать ягодицы Сайленс.
Медленно, осторожно она встала на колени, выпуская из себя плоть Майкла. Но лишь на мгновение – потому что Сайленс тут же села на него сверху и на этот раз сразу приняла его в себя. Майкл облизнул сухие губы. Он был очень красивым мужчиной и сейчас принадлежал только ей одной.
Сайленс наклонилась и коснулась легким поцелуем его рта. И от этого Майкл вдруг вспыхнул и бросился в бой, словно пришпоренный конь. Его язык ворвался внутрь, а бедра заработали с бешеной скоростью. Он высоко подбрасывал ее, а потом сильным рывком заставлял опускаться, принимая внутрь всю пылающую длину своего орудия. Больше не было нежности или робости – одна голая животная страсть. Сайленс не отставала от него, храбро нанизывая себя на плоть Майкла, желая доставить ему то же удовольствие, что он доставил ей.
Вдруг он прервал поцелуй и сжал зубы. Его голова запрокинулась, и Майкл закричал. Сайленс почувствовала, как его семя выстрелило внутрь ее.
Она не могла оторвать от него взгляд. Никогда раньше ей не приходилось видеть этот интимный момент. Казалось, будто в него вселился демон или, может, ангел – в общем, какое-то неземное существо, которое пришло дать ему невыносимое, граничащее с болью блаженство.
Сайленс стала нежно покрывать его потное лицо невесомыми поцелуями. Майкл постепенно приходил в себя, а она думала о том, что никогда раньше не испытывала такое чувство близости, как сейчас.
Наконец пират поднял руку и провел пальцами по ее спине. Прикосновения были легкими, как крылья бабочки, и такими нежными, почти любящими, что у Сайленс на глаза навернулись слезы.
Майкл посмотрел на нее.
Она заморгала. Его орудие еще было внутри ее, но медленно уменьшалось. Что теперь сделала бы на ее месте опытная женщина?
– Иди сюда, – пророкотал Майкл и притянул к себе на грудь.
– Я… мне надо идти к себе, – вяло запротестовала она. – Тебе будет тяжело.
– Нет, – коротко ответил Майкл и положил одну руку на ее мягкие бедра, а вторую закинул за голову.
Сайленс спрятала лицо у него на плече. Оказывается, лежать сверху так приятно! Она слышала глухие удары сердца Майкла, чувствовала тепло его тела.
Постепенно его дыхание становилось все медленнее, сердце билось спокойнее. Сайленс тоже приходила в себя и почему-то в этот момент вспомнила своего первого мужчину. Да, ей нравилось делить с ним постель. Но, как теперь стало понятно Сайленс, страсти в ее отношениях с Уильямом не было ни капли. Одна ночь с Майклом дала ей больше наслаждения, чем все годы, прожитые вместе с мужем. Сайленс не могла вообразить, что мужское тело и руки могут пробуждать в ней такие необузданные желания, а потом так сладко удовлетворять их.
Сейчас ей было очень хорошо. Тем удивительнее, что не прошло и получаса, как Сайленс вдруг начала плакать.
Ее карие глаза наполнились слезами. И вот они уже заструились по щекам, обжигая его лицо, руки, омывая его в соленой воде страданий. Мама плакала, а Чарли стоял над ней и оскорблял ее, избивал словами и кулаками. А он был слишком маленьким и слабым, чтобы дать ему отпор.
Но потом Чарли исчез, и женщина подняла голову. Мик увидел, что это плачет Сайленс, и ничего не мог сделать, чтобы успокоить ее, отвести огромное зло, которое поразило эту маленькую храбрую женщину в самое сердце. Потому что источником ее горя и соленых слез был он сам. Ведь это он схватил ее жадными руками и сломал то, что ему было нужнее всего.
И все-таки у него не было сил отпустить Сайленс. Она принадлежала ему, и никакие слезы не могли изменить это. И если Мик не был способен успокоить ее, возможно, горячие слезы Сайленс могли смыть яд с его гноящейся души…
Мик очнулся от кошмарного сна. Пот струился по его телу, и на мгновение ему показалось, что он еще спит.
Потому что Сайленс продолжала плакать.
После того как они занимались любовью.
Если бы у него была душа, то сейчас она бы корчилась от боли. Но так как никакой души пиратам не полагалось, то Майкл просто крепко обнял Сайленс. Она наконец лежала в его постели, и он совсем об этом не жалел. Да, у него не особо получалось любить и жалеть. Но он мог, по крайней мере, держать Сайленс в объятиях и осушать ее слезы поцелуями.
– Что случилось, сладкая моя? – спросил Мик. Его голос прозвучал хрипло.
Сайленс замерла, все ее тело напряглось. Она попыталась оттолкнуть его, но Мик ей не поддался. В конце концов, он пират и никогда своего не выпускает. Может, Сайленс пока не догадывалась об этом, но отныне она принадлежит только ему.
– Милая моя, расскажи, почему ты плачешь? – шепнул ей в ухо Мик, еще крепче обнимая ее.
Ее тело тут же обмякло, словно Сайленс решила сдаться.
– Я лгала. Все это время я лгала себе и тебе.
Мик понятия не имел, что она имеет в виду, но все равно ласково погладил ее по голове, целуя в щеку и чувствительное место за ушком.
– Что это значит? – спросил он.
Сайленс лишь покачала головой. И тогда Мик нежно, но твердо повернул к себе ее лицо. И его словно что-то ударило в грудь. Сайленс выглядела так, как он видел ее во сне, – с огромными глазами, полными слез, мокрыми покрасневшими щеками.
– Ох, моя родная, – пробормотал Мик.
А она перевела дыхание и сказала:
– Я говорила, что мы с Уильямом любили друг друга по-настоящему. Что наша семья была идеальной. Но, Майкл, я ошибалась!
Мик вздохнул и прижался щекой к ее щеке. Судя по рассказам Сайленс, Уильям был надутым ханжой. Но главное, что сейчас он был еще и мертвым надутым ханжой. Мик знал, что люди порой оплакивали таких людей, которых при жизни мало кто любил или уважал.
– Мне… мне очень хотелось иметь идеальную семью, – прошептала Сайленс, и Мик услышал, как дрожит ее голос. – Он часто уходил в плаванье, а я ждала его… Так что, по сути, у нас и не было обычной семейной жизни. А когда все-таки случались разногласия, – и она обреченно вздохнула, – то мы не знали, что делать. Мы не умели разговаривать друг с другом.
