Джейн Фэйзер - Поцелуй вдовы
– Да, – твердо заявила она. – Уверена, у лорда Хью есть свой нотариус. Мы обсудим все это вместе?
Джиневра взглянула на Хью и, увидев в его глазах задорный огонек, поняла, что он не будет отвечать на ее вызов. У него просто нет в этом надобности, потому что власть теперь принадлежит ему, и он знает, что ей это известно.
– Мы обсудим это вместе? – повторила она.
– Да, – ответил он. – Я немедленно пошлю за мастером Ньюберри. Завтрашнее утро вас устраивает, мадам?
– Конечно, – ответила Джиневра. – Вы назначаете время, лорд Хью. Ведь мы ваши гости.
Он расхохотался точно так же, как смеялся в Звездной палате, и у Джиневры сжалось сердце. Ей безумно нравился его смех. Хью смеялся без насмешки, искренне и от души, как будто его позабавила ее шутка. Шутка, которая для других остается всего лишь шуткой. Джиневра пожала плечами.
– А теперь прошу простить меня, лорд Хью, я пойду к себе. Я очень устала.
– Да, естественно. – Он поклонился. – Мы будем обедать в два. Немного поздновато, я понимаю, но если мы хотим отпраздновать сегодняшнее событие, надо дать поварам время подготовиться.
Джиневра кивнула и обратилась к своим слугам:
– Тилли, магистр, прошу вас, пройдите со мной.
– О, один момент, – окликнул Джиневру Хью, и она остановилась у лестницы, положив руку на перила. – Я был бы благодарен, если бы вы и магистр к завтрашнему утру составили перечень вашего имущества. Я, конечно, имею представление о том, чем вы владеете, но уверен, у вас есть много того, о существовании чего я даже не догадываюсь. – Он улыбнулся с таким видом, будто просил о какой-то малости.
– Все поместья, находящиеся в моей собственности, зарегистрированы в Государственном архиве, – холодно проговорила Джиневра.
– Да, но зачем мне ехать в Дербишир за выписками? – с той же улыбкой спросил Хью. – Это было бы утомительным путешествием. Вы в состоянии избавить меня от лишних хлопот. Король настаивает на том, чтобы свадебная церемония состоялась через два дня, и мы должны к этому времени составить и подписать договор. Ведь у него, как вам известно, настроение меняется десять раз на дню.
Джиневра безошибочно распознала в его словах угрозу. Она понимала, что он говорит правду, но возмутило ее то, что он осмелился напомнить о шаткости ее положения. А она не нуждается в подобных напоминаниях!
Не сказав ни слова, Джиневра стала подниматься по лестнице, сопровождаемая Тилли и магистром.
– Итак, у нас намечается новая свадьба, – опять отметила Тилли, когда они вошли в отведенную Джиневре комнату, и покачала головой. – Надеюсь, этот брак будет лучше предыдущих. Но, – с обезоруживающей прямолинейностью добавила она, – раз ты уже побывала в постели лорда Хью, значит, знаешь, что делаешь.
Магистр почувствовал неловкость и принялся нервно теребить тесемки свой шапки. Одно дело, когда Тилли обсуждает такие вопросы наедине с хозяйкой, и совсем другое – в его присутствии.
– Очень неожиданное решение, миледи, – кашлянув, сказал он.
– Да, – согласилась Джиневра, стягивая перчатки. – Надеюсь, вы понимаете, что я приняла его под давлением обстоятельств. Лорд Хью ждет щедрого вознаграждения за то, что спас меня из лап палача. – Она грустно рассмеялась. – Разве можно осуждать его за это? Окажись на его месте, я, возможно, поступила бы так же.
Магистр втянул щеки:
– Именно поэтому он хочет иметь перечень ваших владений?
Джиневра кивнула:
– Единственное, что в наших силах и на что нам хватит времени, – это выяснить, можно ли хоть что-то оставить вне его досягаемости. Заповедные земли[17], например, или те земли, которые принадлежат мне пожизненно, и которыми я не имею права распоряжаться.
– А еще имущество леди Пен и леди Пиппы, оставленное им лордом Хэдлоу, – напомнил ей магистр. – Возможно, нам удастся включить сюда земли в окрестностях Илкстона. Они конкретно не оговорены в завещании лорда Хэдлоу, но вы могли бы обосновать свой шаг тем, что они прилегают к тем землям, которые отписаны барышням. – Он погладил подбородок, повтягивал щеки и спросил: – А лорд Хью не будет претендовать на наследство ваших дочерей?
Джиневра покачала головой:
– Лорд Хью не сделает ничего в ущерб моим дочерям, – уверенно ответила она.
«И мне он не причинит ущерба, – подумала она. – Ущерб причинен моей гордости».
Первоначально он планировал забрать у нее одно поместье. Теперь же у него появилась возможность получить гораздо больше. И он воспринимает это как справедливую плату за оказанные услуги. Придется ей проглотить обиду. В ее нынешнем положении гордость – непозволительная роскошь. Но все равно очень больно. Она вынуждена отдать все, над чем столько трудилась: сначала – чтобы получить, а потом – чтобы сохранить и усовершенствовать. Просто отдать человеку, который не сделал ничего ради этих земель. Который требует их лишь по праву мужа.
Да, это больно. Но топор палача причинил бы гораздо больше боли.
Губы Джиневры тронула мрачная усмешка.
Глава 20
Мастер Ньюберри был высоким и тощим и выглядел так, будто голодал несколько месяцев. Подбитый мехом гаун висел на нем как на вешалке. У него были бесцветные глаза, один из которых все время смотрел в разные стороны, а другой оставался неподвижным.
Мастер Ньюберри низко поклонился, когда Джиневра с магистром вошли в зал.
– Миледи, примите мои поздравления.
– Благодарю вас, мастер… – Джиневра запнулась. – Кажется, мастер Ньюберри.
– Именно так, миледи.
– Позвольте мне представить магистра Говарда. Он уже много лет является моим советником.
Магистры, не пытаясь скрыть взаимной подозрительности, чопорно поклонились друг другу.
Хью вошел в зал через заднюю дверь. Он только что вернулся с верховой прогулки, и его щеки покрывал яркий румянец, а волосы были взлохмачены.
Он снял перчатки и бросил их на скамью рядом с дверью на кухню, а потом вежливо поприветствовал присутствующих:
– Доброго всем утра, леди Джиневра, магистр Говард, магистр Ньюберри.
Хью бросил оценивающий взгляд на Джиневру. Вчера он надеялся, что она придет к нему, однако ему пришлось провести ночь в одиночестве… в обществе своих снов. А вот послезавтра… послезавтра она станет его женой и будет обязана делить с ним постель.
В платье из серого травчатого шелка и в темно-синем чепце Джиневра выглядела невозмутимой и собранной. Ее изящную шейку украшало жемчужное ожерелье. Казалось, ничто не может поколебать спокойствие этой высокой и стройной, как ива, женщины с фарфоровой кожей, заставить ее сделать ложный шаг, сказать что-то неуместное. Трудно было поверить, что в ее жилах течет горячая кровь.
