Ферн Майклз - Пленительные объятия
— Ты мне уже грозила убийством, — спокойно ответил Риган. — Знаешь, это уже становится довольно скучным. Если тебе так хочется, давай, убивай меня. Однако прежде мне нужно сказать тебе одну вещь: ты сильно опоздала со своей материнской заботой. И вообще, материнство — это не слишком подходящая для тебя роль!
Эти жестокие слова поразили Сирену в самое сердце, на глазах выступили горячие слезы. Материнство — это не слишком подходящая для нее роль? Господи, нельзя было сказать ничего более оскорбительного! Почему, ну почему Риган всегда так груб и безжалостен?
— Да, Калеб — твой сын. Я не слишком правильно поступила, придя сюда. Теперь мне все понятно. Да, я подарила мальчику корабль именно для того, чтобы он мог распорядиться им по своему усмотрению… — Сирена запнулась на мгновение, потом, утерев слезы, прошептала: — Прости меня, Риган.
Ван дер Рис весь сжался в комок. Нет, что-то с Сиреной случилось. Раньше она никогда не просила прощения.
В два мощных прыжка Риган оказался возле своей гостьи, уже направлявшейся к выходу, и схватил ее за руку. «Надо же, — подумал ошеломленный ван дер Рис, — Сирена действительно плачет! Или это все ее обычные выходки?.. У, хитрая лиса!»
— Убери от меня свои руки! — вскричала испанка. — Говорю тебе, убери руки! И, пожалуйста, оставь меня в покое!
Едва успев высвободиться от хватки Ригана, Сирена бросилась к дверям. Однако голландец пришел в ярость, нагнал несчастную и вновь вцепился своими крепкими, как тиски, руками в ее плечи.
— Ты что, боишься меня?
— Отпусти меня, Риган. Я не люблю, когда ты так себя ведешь!
— Хорошо, но как же я должен себя вести, чтобы тебе понравиться? Всего минуту назад ты говорила, что убьешь меня. Выходит, и тогда я не мог особенно тебе прийтись по вкусу?
— Ты прав: и тогда ты мне не нравился, и сейчас я тебя ненавижу! Вообще не припомню, чтобы когда-нибудь я относилась к тебе с симпатией!
— Неужели и в правду не помнишь? Может, тебе подсказать?
— Риган! Отпусти меня!
— Ну нет. Ты нашла меня здесь, в Англии, ты теперь ходишь сюда, в мой дом. Неужели и на сей раз ты явилась только для того, чтобы поведать мне печальную историю о Калебе? Не было ли каких-нибудь иных причин для визита?
— Интересно, каких же?
— Ну, ты, например, пришла, чтобы в очередной раз меня соблазнить!
При этих словах Риган с такой силой сжал Сирену, что та чуть не задохнулась в его объятиях.
— Риган, не делай этого, не делай!
— Не делать чего? Не обнимать тебя больше? Но ведь я прекрасно знаю, что тебе нравятся мои руки, мои губы… Разве не для меня ты пела на вчерашнем балу? Для меня! Для кого же еще?!
— Пожалуйста, Риган, не говори так. И отпусти меня, прошу. Ради себя самого отпусти.
— Прекрасно, убирайся отсюда! — вскричал ван дер Рис. — И поскорее, не то я могу передумать. Убирайся, говорю тебе! И только попробуй еще раз сюда прийти!
Сирена расправила плечи и вышла из комнаты ван дер Риса. Ей нужно было скорее попасть домой и, закрывшись у себя в комнате, выплакать эту боль и это унижение…
Но едва испанка оказалась на улице, откуда-то послышался испуганный вопль. Михель так кричал в детстве, когда его мучили во сне кошмары… Приглядевшись, Сирена заметила с ужасом, как маленький худенький ребенок, похоже девочка, сражается с мужланом, увлекающим ее во тьму грязного переулка.
— Клянусь, я ничего не брала! — визжало дитя. — Я отдала вам все деньги, которые были! Я не оставила себе ни гроша… — продолжала она всхлипывать, все больше и больше слабея.
— Отпусти девочку немедленно! — прокричала Сирена, бросаясь на выручку. — Я требую объяснить в чем дело! — сказала она, колотя кулачками здоровенного бородатого мужлана.
— Эта тварь надула меня! — взорвался бородач. — Она оставила при себе несколько монет — вот что она натворила. А если серьезно, милая леди, то вам вообще не следует совать нос в чужие дела. Видите, что получается? Девчонка удрала, и все благодаря вам. Ну ничего, в конце концов она получит сегодня такую взбучку, которую долго еще не забудет. Клянусь, я выпорю эту негодницу!
— Если здесь кто-нибудь и заслуживает порки, так это ты, мой дорогой друг! — едко проговорила Сирена. — Убирайся с глаз моих долой! Понял? А девочка останется у меня!
Испанка, ни слова больше не говоря, бросилась к ожидавшему ее экипажу, где как раз и успел уже спрятаться ребенок, и заключила малышку в свои объятия.
— Я тебя помню, детка, — мягко сказала Сирена. — В последний раз, когда мы виделись, у тебя была целая пригоршня золоченых пуговиц, срезанных с сиденья какого-то экипажа.
Девочка ошеломленно уставилась на свою спасительницу.
— Тебе незачем бояться меня, милая. Я возьму тебе к себе домой. Там ты будешь в полной безопасности. Обещаю, что впредь никто не сможет причинить тебе вреда безнаказанно. Ты хоть понимаешь, о чем я говорю, а?
Ребенок кивнул.
— О… мэм, — залепетала девочка, — я никогда не забуду, что вы для меня сделали. Со мной никто еще так ласково не обращался. Все время только и слышишь: «Рэн, сделай то, сделай это. Рэн, где деньги? Если ты не достанешь денег, то мы тебя сегодня выпорем!» Так что огромное вам спасибо, мэм, — сказала крошка, чмокнув в щеку свою благодетельницу. — Я буду делать все, что вам только захочется. Я буду хорошей, прилежной девочкой, и вы не пожалеете о том, что однажды помогли мне! Честное слово, я люблю вас, мэм! — воскликнула Рэн, обвив шею хозяйки своими тонкими худыми ручонками.
Сирена прижала к своей груди головку девочки и улыбнулась. «Ты был не прав, Риган. Это дитя чувствует и знает, что я могу быть хорошей матерью. И была когда-то», — с грустью подумала испанка, поглаживая волосы ребенка так, как когда-то гладила кудри Михеля.
ГЛАВА 19
— Сирена, дорогая, — сказал Стефан, — если мы хотим успеть к открытию, то нужно уже выходить. На этом вечере будет весь Лондон. Наше отсутствие вызовет некоторое, мягко говоря, недоумение у публики, а ведь мы не хотим этого, не правда ли? Если честно, мне просто не терпится испытать удачу за новыми ломберными столами… И знаешь, твое нежелание пойти на вечер меня озадачивает. В чем дело?
— Это нежелание не так уж и странно. Просто не хочу идти — и все. Если для тебя подобные, как ты их называешь, «празднества» действительно много значат, отправляйся туда один.
— Но, дорогая, без тебя я буду страшно скучать! — весьма игриво, но все-таки не без нажима возразил Стефан.
Когда сделалось ясно, что Лэнгдом во что бы то ни стало намерен пойти на вечер вместе с нею, Сиреной, испанка заметно приуныла. Ей совсем не улыбалась перспектива слушать в течение нескольких часов, как Стефан пересказывает разные глупые сплетни, с таинственным видом рассуждает об игре в «фараон» или же делится с собеседниками своими мыслями относительно будущей школы фехтования. Кроме того, было известно, что в плавучем казино у Калеба появятся также Риган с Камиллой. Менее всего на свете Сирене хотелось встретиться еще раз со своим прежним супругом. Они виделись только вчера вечером, и нельзя сказать, чтобы свидание прошло удачно. Однако если ван дер Рис нашел в себе силы оправиться после скандала с Сиреной, то почему бы и ей не выказать определенную стойкость? Разве лучше отсиживаться дома? Нет, решение принято: нужно идти!
